Ежи Эдигей - Пансионат на Страндвеген

Только теперь я заметил, что маленький ночник на столике возле тахты все еще горит.

— Я думаю, — оказал один из полицейских, — что этот человек уже спал или, во всяком случае, лежал в постели. Услышав стук, он встал, подошел к двери и открыл ее. Тут и последовал выстрел. Убийца захлопнул дверь. Звук выстрела за глушило море. Вчера оно шумело больше, чем обычно.

— Должно быть, это был знакомый рыбака, — заметил я. — Чужому он не стал бы открывать в такой поздний час.

— Неизвестно, что этот человек ему сказал. Он мог прики нуться почтальоном, принесшим срочную телеграмму. Это ста рая уловка, но почти всегда удается.

— Тем более, — добавил полицейский, — что у старика не было телефона.

— Он действительно был так беден? — спросил я. Не иметь в Швеции телефона — признак крайней нужды.

— Нет. Беден-то беден, — уточнил полицейский, — но не до такой степени. Если бы он хотел иметь побольше де нег, то мог бы чаще выходить на лов. Но он сам объяснял, что деньги ему не нужны. Лишь бы хватило на кусок хлеба. Чу дак. Видно, после лагерных переживаний он так и не пришел в себя.

Один из полицейских внимательно осматривал одежду уби того, вынимая из карманов их содержимое: старый кожаный кошелек, расческу, зеркальце, пачку сигарет «Pall Mall», наполо вину пустую, носовой платок, второй платок, совсем чистый, пару серебряных крон и немного мелочи, зажигалку, какой обычно пользуются рыбаки и матросы.

Офицер полиции открыл портфель убитого и вынул оттуда несколько банкнот: сто восемьдесят пять крон — неплохая сум-ма для такого бедняка, каким он слыл среди соседей. В порт феле был еще маленький календарик без всяких пометок и не сколько счетов, в том числе из местной прачечной.

— Да, немного, — проворчал Магнус Торг, — посмотрите в письменном столе.

Описывая комнату, я забыл сказать, что возле одного из окон стояли письменный стол и очень удобное кресло. На сто ле — пепельница, перекидной календарь, пачка чистой бумаги и раскрытая книга.

Все ящики были выдвинуты, но трудно допустить, чтобы здесь хозяйничал убийца: в ящиках был полный порядок. В од ном — чистая бумага, в другом — какие-то салфетки и множе ство фотографий (их еще никто не просматривал), ниже — снова книги, все по рыболовству, и, наконец, в самом нижнем — куча всяких лекарств.

В большом среднем ящике мы прежде всего обнаружили за граничный паспорт убитого. С фотографии на нас смотрел чело век лет на двадцать младше того, что лежал в кухне. В графу «Имя и фамилия» чьим-то каллиграфическим почерком были вписаны слова, которые наш язык мог произнести лишь с огром ным трудом: Станислав Тшечецкий.

— Ну и фамилии в этой Польше, — рассмеялся один из по лицейских. — Язык можно сломать. Даже не верится, что там и маленькие дети говорят по-польски.

— Старая шутка, — заметил доктор Росс, — по ту сторону Балтики то же самое говорят о шведах.

— Не может быть. У нас язык самый легкий, — в полицей ском взыграл патриот.

Из паспорта стало ясно, что убитому Станиславу Тшечецко му было пятьдесят девять лет. В графе «Профессия» стояло «Рыбак», а в графе, свидетельствовавшей об образований, — « Инженер-механик ».

Я даже присвистнул: что это за странный инженер-механик, который ловит рыбу вместо того, чтобы работать по своей, весь ма хорошо оплачиваемой профессии. Хотя бы на сахарном заво де в Арлёве.

Офицер полиции внимательно осмотрел паспорт. Хотя доку мент этот был выдан четыре года назад, вид у него был доволь но потрепанный. Судя по визам и пограничным штемпелям, по ляк много путешествовал. Каждый год несколько поездок за гра ницу: Бельгия, Голландия, Англия, Франция. Два раза Польша. Последняя поездка в эту страну в начале мая. Все путешествия очень кратковременны: три, четыре дня, максимум неделя. Правда, в век реактивных самолетов даже кругосветное путе-шествие длится не больше, но все же люди, совершающие поезд ки не по делам, а для удовольствия, так не спешат.

В этом же ящике лежали две сберкнижки. На одной было триста двадцать семь крон, на другой — восемь тысяч семьсот сорок крон. Для бедного рыбака, не имеющего даже телефона, — целое состояние. И что интересно, последний взнос был сделан в пятницу, причем довольно большой — тысяча пятьсот крон.

Полицейский из Ломмы был поражен.

— Хоть этот человек никогда не обращался к властям за помощью, мы все считали его бедняком, у которого в кармане не бывает больше восьмидесяти крон.

— Интересно, — сказал Магнус Торг.

В ящике оказались еще какие-то документы, написанные на незнакомом языке, наверно, по-польски. Два оставшихся ящика стола занимали письма, аккуратно уложенные в пачки и пере вязанные шнурком. На конвертах марки со всего мира.

Магнус Торг сложил все бумаги в большой мешок.

— Отправлю их в Лунд. Пусть там внимательно разберутся в этой писанине. Письма на разных языках, есть даже по-италь янски. Надо, чтоб этим занялись специалисты.

— Очень странный человек, — заметил доктор Росс.

— На сегодня хватит. Дом опечатаем. Один из полицейских останется здесь. Когда узнаем какие-нибудь подробности об убий стве или хотя бы выясним содержание его корреспонденции, воз можно, проведем вторичный осмотр.

— Надо вызвать машину, чтобы забрали тело, — заметил врач из Лунда.

— Это уже сделано, — ответил Магнус Торг. — Машина ско ро будет.

— А гильза? — заинтересовался я. — Судя по всему, убийца стрелял с порога. Гильза должна- быть где-то поблизости. Надо ее найти.

— Я уже искал, — сказал Магнус Торг, — пока вы ездили в пансионат. Безуспешно. Наверно, убийца ее забрал.

— В темноте?

— Возможно, он стрелял, войдя в кухню? Тогда он мог под нять гильзу с пола. А может, как это делают профессиональные бандиты, обернул пистолет платком и гильза осталась в плат ке? Или стрелял через карман?

— Тогда бы не было крупинок пороха на теле, — возразил доктор Росс.

— Во всяком случае, гильзы нет, — констатировал Магнус Торг.

Мы направились к выходу. Когда проходили через кухню, мне показалось, что что-то блестит возле ножки буфета. Я по казал рукой.

— Там что-то желтое. Может, гильза?

Один из полицейских заглянул под буфет, но ничего не увидел.

— Немного правее, — сказал я. — Определенно что-то блес нуло там, возле правой ножки.

Полицейский наклонился, пошарил там рукой, потом выпря мился и подал что-то Магнусу Торгу. Мы с интересом столпи лись вокруг. На ладони офицера лежало золотое кольцо с пре красной жемчужиной.

В понедельник с самого утра в пансионат госпожи Бранде стали прибывать гости, но вовсе не те, каких хотела бы ви деть на Страндвеген хозяйка этого заведения.

Первым приехал начальник лундской полиции вместе с од ним из комиссаров. Вслед за ними появился вездесущий ре портер из «Квельспостен», редактор Свен Бреман. Затем позво нили в ворота два господина из Стокгольма, представители ми нистерства внутренних дел. Почти одновременно с ними явился человек из прокуратуры Мальмё.