Владимир Удовыдченко - Кошмары на улице Купчинской [СИ]

В десятом часу утра начался поздний зимний рассвет. Около поврежденного дома, привлеченные шумом выстрелов и взрыва постепенно собирались местные жители пенсионного возраста. Испуганно выглядывая кучками из-за деревьев, древние старушки вспоминали, что посление бои такого масштаба были в поселке в январе 1944 года. Прибежавшая Валя Воробьева на уцелевшем крыльце домика среди кучи стрелянных гильз перевязывала раненую руку Сени Семенова.

Серомышин бегло осмотрев помещения взятого штурмом дома, вернулся в комнату из которой был вынесен Мамедов, где заметил Вову Загуляева, который находился уже рядом с лежащим на полу пистолетом ТТ и протягивал к нему свои руки.

— Убери ручонки, Вова. Оставь оружие в покое. На нем пальчики для экспертов.

— Хороший пистолетик, Сергей Клавдиевич, мощный. Не то что ваш ментовский Макаров.

— Хороший да не твой, я надеюсь. И крови на нем немеряно. Скажи лучше, зачем ты мне сказки рассказывал про Сеню Уролога. Слышал, что Мамедов сказал?

— Слышал. Они, Сергей Клавдиевич, все Урологи. И Сеня и Жук. Это же одна банда. Только Жук у них главный Уролог. А над главным есть еще главнее. Вы Сеню не отпускайте. Его арестовать надо и попытать хорошенько — куда доллары спрятал.

— Попытаю и Сеню и тебя.

— Я то что?

— Откуда у тебя граната? Откуда пулемет у Тозика и Айваза? Не ты ли им продал, любитель оружия хренов?

— Обижаете…, — надул было губы Загуляев, но вздрогнув замолчал. На улице раздались два пистолетных выстрела. Дико закичал раненый Мамедов.

Серомышин выскочил на крыльцо дома. С воем разбегались во все стороны любопытные старушки. Мамедов лежавший у стены дома в ожидании скорой помощи, уже не кричал, а, уронив на бок голову, смотрел безжизненными глазами в сторону леса. В груди мертвеца кровоточили два входных пулевых отверстия.

— Застрелился что-ли? — спросил Серомышин у сидящего на корточках перепуганного Семяненко.

— Чаго там застрелился! Из леса стреляли. Докучаев туда побежал, сейчас все разузнает.

— А ты чего не побежал? Сидишь тут на четвереньках…

— А то же чаго и ты… Мне до пенсии осталось меньше чем Докучаеву и две девки растут. Как бы опять отттуда не пальнули.

Через несколько минут томительного ожидания со стороны леса появился силуэт Докучаева. С другой стороны, от служебных автомашин прибежал Сыроежкин и, уставившись на труп Мамедова, слушал рассказ запыхавшегося Докучаева:

— Дорога там за деревьями. И один человек рядом крутился, которого Загуляев видел. Он и стрелял. Потом сел в машину и уехал. Вот, смотрите, в снегу нашел, метров семьдесят отсюда у березы лежали, — Докучаев раскрыл ладонь и показал собравшимся две медные гильзы. — Тепленькие еще.

— От пистолета Макарова, — заключил Сыроежкин, осмотрев находку.

— Ваш ментовский пистолетик стрелял, — оживился вездесущий Загуляев как всегда выглядывающий из-за плеча Серомышина.

— Помолчи, Вова. Ты на плечах у Серомышина как верный попугай капитана Немо каркаешь всякую чушь, — сердился Сыроежкин. — Этих пистолетов по стране гуляет как сучек бездомных. Докучаев, с чего ты решил что там на дороге у леса только один человек был? Может двое? Может с двух пистолетов стреляли?

— С одного стреляли. Один человек. Следы на снегу одного человека. Размер обуви примерно сорок первый. Хочешь сам сходи туда посмотри.

— Схожу обязательно. Все лично осмотрю. А что за машина там была, не заметил?

— Ухала быстро. Толком не разглядел. На иномарку похожа. Вроде как Опель старой модели. Но не уверен.

— А я уверен. Опель Рекорд это был, — заявил Загуляев.

— Так может догоним гада? — предложил Серомышин.

— Теперь уже не догонишь, — засомневался Докучаев. План перехват неплохо бы ввести.

— Это в первую очередь, — доставая телефон решил Сыроежкин. — Семяненко, звони в Кировский горотдел. Пусть дороги перекроют. Где у нас Семенов?

— Здесь я, — отозвался сидящий на крыльце разбитого дома Сеня уже перевязанный и укутанный Воробьевой в невесть откуда взявшееся одеяло.

— Это ты нам операцию сорвал.

— Чего я вам сорвал? Наоборот. Все бандиты убиты. Заложники особождены. Вы меня к ордену должны представить.

— Представлю я тебя к ордену Сутулова, — горячился Сыроежкин, осматривая собравшихся и ища виноватых. — Единственный свидетель убит неизвестно кем. Это еще одно нераскрытое убийство. Хорошо хоть не в Купчино, не на нашей территории. И кто такой Уролог — организатор этого бедлама совершенно непонятно.

— Чего тут понимать? Жук ваш и есть Уролог, — с уверенностью произнес Загуляев. — Главарь вашей ментовской мафии. А Сеня у них в подручных ходит.

— Вова, подозревать сотрудников милиции в таких преступлениях могут только два человека: я и прокурор — со злостью ответил Сыроежкин. — Ты, Вова — мелкая уголовная сошка с карманами полными гранат, молчи лучше пока голову тебе кто-нибудь не оторвал.

Семенов услышав эти, справедливые, по его мнению, слова одобрительно закивал головой.

— Не ругайся на него, Толик, — вступился за Вову Серомышин. — Он же помочь хочет. И, между прочим, Жук на работу ездит на Опеле — Рекорде. Да и стреляет метко. Я с ним на стрельбы ездил. Отменный стрелок.

— Да? — спросил сам себя, почесывая лоб Сыроежкин.

В деревне засверкали проблесковые маячки оперативных машин. Перед поврежденным домом появились два милицейских Уазика, служебная Газель криминалистической службы и машина скорой помощи. Участники сражения пошли навстречу коллегам. Снова появились местные жители. Самые бойкие бабки уже окружили медицинский автомобиль и выпрашивали валокордин. На горизонте зимнего неба среди снежных облаков неожиданно появился ослепительно синий просвет, и выглянувшее яркое январское солнце осветило место происшествия. Оперативные службы приступили к работе.

В десять часов утра следующего дня, Сыроежкин и Серомышин с интересом рассматривали припорошенный снегом Опель — Рекорд, стоявший у окон дежурной части 101 отдела милиции. Из дверей отдела выглянул сердитый Жук.

— Чего уставились на мою машину? Купить хотите?

— Хотим Вадик, — ответил Серомышин.

— А не продается! Серега, иди на совещание. Начальник тебя ждет. Вставит тебе сейчас за вчерашний прогул. И поделом.

— А ты, Вадюша, вчера где был? — хитро прищурив глаза, спросил Сыроежкин.

— А это не твое дело, во — первых. Выходной я был после вчерашнего суточного дежурства, во — вторых. И в — третьих, чего ты такой любопытный, Толик?

— Да я вот смотрю у тебя обувка-то 41 размера, никак будет?

Жук задумчиво осмотрел свои туфли, зло ответил:

— А я смотрю голова у тебя 55 размера — ни одна фуражка не поместится.