Песах Амнуэль - Расследования Берковича 7 [сборник]

— Есть сомнения в причине смерти?

— Нет, — покачал головой врач. — Грибное отравление легко распознается. Но мы все равно обязаны были известить полицию.

— Да, я знаю. Михаэль прекрасно разбирался в грибах, — вздохнул Беркович. — Совершенно не представляю, как он мог ошибиться.

Ира Збарская лежала под капельницей, была бледна до синевы и едва шевелила губами.

— Боря… — прошептала она. — Ты пришел нас навестить? Хорошо, что вы с Наташей не поехали, а то…

— Ты сама готовила суп?

— Конечно.

— Сколько вы съели?

— Миша съел тарелку супа. Марику понравилось, и он попросил добавки. А я — только несколько ложек. И Ицик, слава Богу, тоже. Мы не очень любим грибной суп.

Пожелав Ире выздоровления, Беркович попрощался. В палаты к Ицику и Вайнштоку он заходить не стал, отправился с врачом в кабинет, где ждал сержант Михаэли, чтобы подписать документы о том, что полиция не находит причин для возбуждения уголовного дела.

В протоколе, составленном Михаэли, было написано, что Збарские приехали в лес в десять утра. В два, собрав грибы в большой полиэтиленовый пакет, они развели костер и начали готовить суп. В три трапеза была закончена, а через некоторое время все почувствовали недомогание. Решили срочно возвращаться, потому что поняли, что, скорее всего, отравились грибами. Машину вел Миша, ему было хуже всех, пришлось остановиться, и Вайншток вызвал по сотовому телефону скорую помощь. Когда приехали медики, Михаэль и семилетний Ицик были уже без сознания, Ира тоже находилась на грани, только Вайншток оказался достаточно бодрым и сумел объяснить произошедшее. Грибы, оставшиеся в пакете, были обычными маслятами, нормальными и пригодными в пищу без ограничений. Должно быть, среди всех оказалось несколько испорченных, они и попали в суп. Сделать анализ было невозможно, поскольку кастрюлю Ира помыла перед обратной дорогой, а одноразовые тарелки выбросила в мусорный бак.

— Странно, — сказал Беркович. — Вайншток, судя по словам Ирэн Збарски, съел больше остальных. Почему же…

— Бывает, — пожал плечами врач. — Одному, чтобы умереть, достаточно небольшой дозы, а на другого и лошадиная порция не действует. Кому как везет.

— Кому как везет, — повторил Беркович и отодвинул бумагу. — Знаете, я, пожалуй, поговорю с этим Вайнштоком.

Вайншток, крепкий мужчина лет сорока, тоже лежал под капельницей, но выглядел, в отличие от Иры, не таким бледным. О своем знакомстве со Збарскими и о том, что тоже был приглашен на пикник, Беркович не сказал ни слова. Он задал стандартные вопросы о том, кто собирал грибы, сколько их ушло на приготовление супа. Вайншток отвечал уверенно, рассказ его полностью совпал с тем, что Беркович услышал от Иры. Ничто не вызывало подозрений, и все таки старший сержант ощущал смутное беспокойство, появившееся еще в кабинете врача, когда он читал медицинское заключение.

— Вы все время находились вместе? — задал он неожиданный даже для самого себя вопрос. — Никуда не отходили?

Показалось ему или во взгляде Вайнштока действительно мелькнуло беспокойство?

— Нет, никуда, — сказал Вайншток. — Впрочем, если быть точным… На минуту отошел за деревья… Ну, вы понимаете…

— Да, — кивнул Беркович, — туалеты пока можно найти не в каждом лесу. Извините, поправляйтесь.

Выйдя в коридор, он минуту подумал и направился в палату, где лежала Ира.

— Кто этот Марк, с которым вы были? — спросил старший сержант.

— Он недавно появился… Старый Мишин знакомый. Ты лучше о нем у Миши спроси.

«У кого спросить?» — с тоской подумал Беркович. Он представил момент, когда Ира узнает наконец о смерти мужа, и поспешил задать следующий вопрос:

— Марк все время был с вами? Перед тем, как вы начали есть суп или сразу после этого он не уходил?

— Почему ты спрашиваешь? — удивилась Ира. — Уходил, да. Сразу после обеда. Наверное, ну, ты понимаешь… Его долго не было — полчаса, наверное. Мы даже начали кричать… Но тут Миша почувствовал себя плохо, потом Ицик…

— Поправляйся, — вздохнул Беркович.

Сержант Михаэли ожидал Берковича в холле.

— Куда отбуксировали машину Збарских? — спросил старший сержант.

— На стоянку около управления, — сообщил Михаэли.

Знакомая «субару» стояла в ближнем от въезда ряду, ключи от машины были у сторожа, Беркович забрался в салон, а потом осмотрел багажник. В полиэтиленовом мешке еще лежали десятка два грибов — на вид типичные маслята. В салоне находились вещи — сумочка Иры, дорожная сумка, чья-то куртка. То, что искал Беркович, найти было трудно, он, впрочем, и не надеялся на то, что преступник окажется неосторожен и выдаст себя какой-нибудь уликой. Впрочем, какие основания были у него считать Вайнштока преступником? Косвенные соображения, с которыми он даже не смог бы прийти к инспектору Хутиэли.

Вернувшись домой, он не сразу нашел в себе силы сообщить Наташе о трагедии. В ее положении только и нужно, что понервничать… Но Наташа хорошо знала мужа. Взгляд ее был достаточно красноречив, и Беркович — слово за слово — рассказал о том, что случилось в лесу.

— Ты думаешь, что это Марк? — спросила Наташа.

— Я вроде бы не дал тебе повода… — начал Беркович.

— Дал, — отрезала Наташа. — Ты так думаешь. И ты прав.

— Что? — поразился Беркович. — Ты-то почему так решила?

— Видишь ли, я знаю, что произошло между Мишей и этим…

— Откуда? Даже Ира не знает!

— Знает. Просто говорить не хочет. Она ведь мне и рассказала…

— Так, — сказал Беркович. — То, что ты скажешь, может оказаться важным для следствия, я запишу это на диктофон, а потом, если будет нужно, ты дашь официальные показания.

Утром в воскресенье, приехав в управление, он сидел напротив инспектора Хутиэли и во второй раз слушал запись. Вайншток и Збарский познакомились восемь лет назад — еще в России. Вайншток был удачливым бизнесменом — много таких развелось в начале девяностых. А Збарский мало что смыслил в бизнесе, но умел работать с людьми. Он стал у Вайнштока менеджером и узнал о том, каким путем приобрел его работодатель свое состояние. Збарский боготворил Иру и ничего от нее не скрывал, поэтому жена узнала о планах мужа. Михаил начал шантажировать хозяина, Ира была против, тем более, что это становилось опасным, а муж не хотел остановитья. В Москве стали происходить заказные убийства, и Ира боялась даже не столько за мужа, сколько за маленького сына. Она-то и уговорила Михаила репатриироваться — как раз во-время, когда фирма Вайнштока потеряла уйму денег во время первого «черного вторника».

Кто ж знал, что Марк и Михаил встретятся в Израиле? Вроде бы другая жизнь, другие отношения, все новое. Но Миша знал, видимо, о Марке такое, что позволяло ему и в Израиле тянуть с бывшего хозяина деньги. Ира рассказала об этом Наташе, взяв с нее слово ничего не говорить Борису. Только полицию не хватало вмешивать в их сложные отношения! Ира была уверена, что найдет выход.