Питер Ловси - Ищейки

— Наверное, в банке, — предположила Джули.

— Что-то я не вижу, чтобы она их тратила. Подвал нуждается в ремонте. Мебель тоже не мешает обновить — по крайней мере, диван. У нее машина пятилетней давности. Разве она похожа на женщину, у которой в банке сотни тысяч фунтов?

— Некоторые люди предпочитают жить экономно.

— И драгоценности у нее тоже ненастоящие, как вам показалось?

— По-моему, это подделка, — признала его напарница.

— Джули, я хочу, чтобы вы кое-что выяснили, — продолжал Даймонд. — Полистайте газеты за 1993 год. Разузнайте, кто из агентов заключил контракт. Найдите его, побеседуйте о том о сем. Постарайтесь узнать цену сделки, в какой банк она положила деньги и фамилию нового владельца. Возможно, это как раз та старая дама наверху. Если у нас будет название банка… Сможете это сделать?

— Не нарушив закон о защите данных?

— Разве я об этом что-то говорил?

— Но вы хотите заглянуть в ее банковский счет, не так ли?

— Ну да.

— Я сделаю все возможное, если вы скажете мне, что это необходимо.

Он обернулся, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Что значит — если необходимо? Это бунт?

Джули покачала головой:

— Просто у меня в кармане по-прежнему лежат наручники. Вы попросили меня их захватить, но они не понадобились.

— Благодаря вам.

— В самом деле?

— Да, я хотел лишь напугать ими старушку. Сломать ее защиту. Но вы сделали это гораздо мягче и умнее, использовав ваши знания китайской литературы.

— Китайской?

— Фу-Хо или как его там.

Она рассмеялась.

— «Маятник Фуко». Китайцы тут ни при чем. Это книга Умберто Эко, писателя, о котором она говорила.

— Не важно. Все равно это был блестящий ход. Он ее сразу поразил, как, впрочем, и меня. Откуда вы о нем знаете?

Она покачала головой:

— Лучше я не буду говорить.

— Да ладно, говорите.

— Вы будете разочарованы. Все слишком очевидно.

— О нет! — воскликнул он, вспомнив обстановку комнаты. — Это была одна из книг на полке?

— Верно. Ну как, вы по-прежнему думаете, что это блестящий ход, или уже не так уверены?

Он не успел ответить. У Джули запищала рация.

— Детектив Харгривз, — ответила она.

— Суперинтендант Даймонд с вами, мэм? — спросили с Манверс-стрит.

— Да.

— Передайте ему, пожалуйста, что его срочно ждут в участке. Мы получили новое сообщение. Кажется, это еще одна загадка.

Помощник начальника полиции Арнольд Масгрейв сидел за столом, прикрыв глаза ладонями. Напротив него в двух креслах разместились Джон Уигфул и Питер Даймонд. Оба мрачно размышляли о том, что вся тщательно выстроенная ими конструкция рассыпалась как карточный домик.

Наконец мистер Масгрейв глубоко вздохнул и потер пальцами лицо, потом сложил ладони и уперся в них подбородком.

— Если говорить коротко, — произнес он с ноткой упрека в голосе, — мы вернулись к тому, с чего начали. К тайне запертой комнаты. Ваша стройная теория насчет яхты разлетелась на куски, Джон.

— Если верить новым данным, сэр, — отозвался Уигфул, бросив косой взгляд на Даймонда.

— Иногда мне кажется, что вы поете в одном хоре. — Мистер Масгрейв резко одернул на себе пиджак. — Факты — упрямая вещь. Никто не подменял замок. Это то же самое устройство, которое купил Майло Моцион. Найденный в канале ключ полностью к нему подходит. Так?

— Да, сэр, — признал Уигфул.

— Хуже того — вор до сих пор на найден, — жестко продолжал мистер Масгрейв. — Сегодня появилась новая загадка, а это значит, что вы ошибались насчет Сида Тауэрса. Он вовсе не злой гений, который сочинил эти чертовы стихи и украл «Черный пенни».

— Мне кажется, не только я ратовал за эту версию, — робко заметил Уигфул. — Если помните, во время нашей последней встречи детектив Даймонд продемонстрировал нам бумажный пакет с набросанными на нем рифмами. Это была веская улика против Сида Тауэрса.

Мистер Масгрейв перевел дух, как человек, старающийся сохранить спокойствие в чрезвычайной ситуации.

— Я не говорю, что вы один шли по ложному пути, Джон. Если загадка подлинная — а я уверен, что так оно и есть, — мы все сели в лужу.

— Можно еще раз послушать стишок? — поспешил спросить Даймонд, пока речь не зашла о его собственных просчетах.

ПНП взял со стола листок и прочел бесстрастным тоном, подчеркивавшим все испытываемое им отвращение:

После недолгой паузы Даймонд переспросил:

— К Сиднею?

— Вполне в духе этого мошенника, — заметил Уигфул. — Полная околесица. Он пишет так, чтобы мы ничего не поняли до того, как это произойдет.

— Я бы не сказал, что он пишет околесицу, — возразил Даймонд. — Предыдущие загадки имели смысл.

— Да, но только после того, как мы получили всю информацию. Никто не смог бы догадаться о краже в Музее почты по его первому стишку.

— Зато теперь у нас больше шансов, — заметил Даймонд. — Мы знаем, что значили первые загадки. По ним можно судить о том, как он мыслит.

— Или она, — вставил мистер Масгрейв. — Не будем делать сексистских допущений. Но вы правы, Питер. Если мы не смогли разгадать старые шарады, это еще не значит, что нам не под силу раскусить новую. Хотя этот «Сидней» тоже сбивает меня с толку. В деле есть какая-нибудь связь с Австралией?

Даймонд посмотрел на Уигфула:

— Пока нет.

— А как насчет первой строчки: «Когда свалить сей тяжкий груз хотите»?

Уигфул, желая восстановить свою репутацию, поторопился дать объяснение:

— Фраза «свалить сей тяжкий груз» ничего не значит, это просто старомодное выражение, так же, как «перечить» или «доколе» в первых загадках. Может быть, не настолько устаревшее, но в том же духе.

Мистер Масгрейв кивнул:

— Вряд ли можно сомневаться, что их написал один и тот же человек. Напечатано таким же шрифтом, да и бумага, я думаю, та же самая.

— Каким образом ее распространили, сэр? — спросил Даймонд.

— Так же, как и раньше: отправили в местные газеты.

— Еще один момент, сэр, — добавил Уигфул, стараясь продемонстрировать позитивный взгляд на вещи. — На этот раз автор выражается более прямолинейно, почти подталкивая нас к разгадке. «Свалить сей тяжкий груз…» Звучит так, словно преступник сам желает сбросить маску. Давайте представим, как это выглядит в его глазах. Он совершил незаурядное преступление, сочинил остроумные стихи, а в ответ — никакого признания, никакой награды. Уверен, его все больше гложет жажда славы.

— Это оптимистичная версия. — Мистер Масгрейв повернулся к Даймонду. — Что скажете?

— Надеюсь, Джон прав. Видит бог, мы очень нуждаемся в прорыве.

— Ладно. Теперь вторая строчка: «От Сида к Сиднею дорогу проложите». Про Сида мы знаем. Но что такое «Сидней», если это не Сидней в Новом Южном Уэльсе?