Лейф Перссон - Застенчивый убийца

– Да, – подтвердил Юханссон. – Так и есть. Если истек срок давности, преступника нельзя наказать.

– Тогда я хотела попросить тебя. Постарайся, чтобы он получил по заслугам.

– Я обещаю сделать все возможное.

– Спасибо тебе, – сказала Эрика Бреннстрём. – Но хорошему человеку нелегко противостоять злу, и порой приходится становиться столь же злым. Потом, пожалуй, можно жить дальше и оставаться таким, как прежде. Это ты должен понимать, ты же норландец.

– Я не собирался убивать его, если ты это имеешь в виду, – сказал Юханссон.

– И слава богу, я очень на это надеюсь. Ты наверняка придумаешь нечто такое, с чем приличные люди в состоянии жить.

– Все прошло хорошо, шеф? – спросил Макс, когда они возвращались домой в Сёдер.

– Просто замечательно, – ответил Юханссон.

«Несмотря на тему разговора».

– Приятно слышать, – сказал Макс. – Только намекни, если у тебя возникнет нужда в чем-то, что мне по силам сделать.

– Обещаю, – ответил Юханссон.

«Самый простой выход, – подумал он, – позволить Максу или кому-то похожему на него порвать на куски Стаффана Леандера Нильссона. Око за око, зуб за зуб и так далее до его ног в начищенных до блеска ботинках».

– Послушай, Макс, – сказал Юханссон. – Может, остановимся по дороге и съедим по гамбургеру.

– Нет. – Макс покачал головой. – Не стоит этого делать.

– И ты ни капельки не голоден?

– При мысли о том, что Пия просто убьет меня? – усмехнулся Макс. – Нет, это очень плохая идея, шеф. Вы уж меня извините.

– А может, ты приготовишь немного салата, когда мы приедем домой?

– С радостью, – сказал Макс. – Немного салата никому не повредит.

Вечером в пятницу Ярнебринг и Макс предприняли попытку заполучить ДНК Стаффана Нильссона. Сначала они позвонили ему на домашний телефон. Никакого ответа. Даже со стороны автоответчика. Потом набрали номер его мобильного, который удалось раздобыть Гунсан. И снова без результата.

Они все равно уже стартовали, поэтому продолжили путь к его дому с целью прояснить ситуацию. Автомобиль Нильссона стоял на своем обычном месте. Столь же ухоженный, запертый и поставленный на сигнализацию, как всегда.

Ярнебринг вошел в подъезд, где жил Нильссон. Тихонько послушал возле его двери. Ни звука. Снова спустился на улицу. Проник в дом напротив, с лестничной площадки которого открывался прекрасный вид на квартиру Нильссона. Ни зажженных ламп, ни включенного телевизора, вообще никаких следов человеческого присутствия.

– А ты не думаешь, что он сбежал? – спросил Макс, когда Ярнебринг вернулся в автомобиль.

– Нет, – сказал Ярнебринг. – У меня нет такого ощущения.

«Будь я на службе и мне выпало бы заниматься настоящим делом, – подумал он, – умышленным убийством, вдобавок имел бы в своем распоряжении разыскную группу, чтобы разбираться с практическими моментами, и мне самому не пришлось бы сидеть здесь и болтать языком».

– Сворачиваемся, – распорядился он. – Можем сделать кружок и проверить окрестные кабаки, но на этом закончим, если ничего не случится, конечно.

– Ни черта он не сбежал, – проворчал Юханссон, когда Макс доложил результат их вечерней вылазки, стоя перед диваном в его кабинете.

– Вам виднее, шеф, – сказал Макс.

– Он не из таких. – Юханссон покачал головой. – Не из тех, кто кончает жизнь самоубийством, поскольку слишком любит себя. И даже не из тех, кто бросил бы свою машину, сорвавшись в бега. Сначала продал бы ее. Эгоисты обычно жадные. Зачастую это очень полезно для таких, как я, кому надо засадить их за решетку. Они часто опаздывают сбежать.

– Шеф – мудрый человек, – заметил Макс.

– Да, – согласился Юханссон, – пока еще поумнее тебя, но в этом нет твоей вины.

– А в чем же тогда причина?

– Во всем дерьме, в которое ты вляпался, когда был мальчишкой. Во всем дерьме, куда плохие взрослые втягивали тебя, когда ты был слишком маленьким, чтобы противостоять им. Во всем том, что помимо твоей воли по-прежнему в какой-то мере управляет твоей жизнью. В один прекрасный день все это закончится, и ты станешь таким же умным, как и я.

– Приятно слышать, – улыбнулся Макс.

– Можешь даже не сомневаться, – заверил его Юханссон. – А поскольку ты на ногах, я лежу, а Пия сидит и болтает по компьютеру со своими подругами, меня интересует, не смог бы ты сходить в ванную и принести несессер с моими лекарствами.

«Тогда я смогу привести в порядок голову и начать дышать, как все нормальные люди», – подумал он.

– Естественно, могу, – сказал Макс.

Он вернулся две минуты спустя, но Юханссон уже спал. Макс опустился на стул рядом с диваном. Прислушался к его дыханию. И просидел там два часа, главным образом с целью удостовериться, что его шеф будет цел и невредим, когда он сам проснется утром. Потом пошел к себе в комнату, закрыл дверь за собой. Завалился на кровать, даже не сняв ботинок.

«Шеф – хороший человек, – подумал Макс. – Но плохой человек гложет его изнутри. Я должен помочь ему, чтобы смерть не забрала его у меня».

Вскоре он заснул. Спал столь же беззвучно, как двигался, когда бодрствовал. И с приоткрытыми глазами, как всегда делал, сам не зная об этом.

В субботу 14 августа Ярнебринг сделал еще одну попытку добыть ДНК Стаффана Нильссона. Он приехал рано утром и пробрался в дом, где жил Нильссон, с помощью кода от подъезда, который получил от своей старой верной помощницы Гунсан. В отличие от него самого она по-прежнему работала в полиции Стокгольма и без особых проблем могла получить все необходимые сведения. В вестибюле он стащил «Свенска дагбладет» Стаффана Нильссона, торчавшую из его почтового ящика, надеясь таким образом заставить его совершить утреннюю прогулку.

Час спустя Нильссон появился у входа, одетый в пижаму, тапочки и халат, и, не имея возможности слышать его, Ярнебринг констатировал, что тот громко ругался по поводу его пропавшей утренней газеты.

Сначала он попытался стащить «Дагенс нюхетер» у соседа, но, поскольку Ярнебринг отличался дотошностью, когда речь шла о различных формах полицейских провокаций, он постарался поглубже запихать в ящики все торчавшие утренние издания. Нильссон сделал еще несколько попыток, прежде чем окончательно сдался, шагнул в лифт и исчез в своей квартире на третьем этаже.

Десять минут спустя он вышел на улицу в кроссовках, шортах и куртке и взял курс на близлежащий магазин, расположенный в соседнем квартале. Там не только можно было купить прессу, сигареты и различные продукты, но также съесть простой завтрак. Ярнебринг почувствовал, что его надежда вот-вот сбудется, пока брел вниз по улице с целью занять более выгодную позицию.