Эд Макбейн - Несостоявшийся стриптиз [сборник]

— Еще не хватало, чтобы какой-нибудь полицейский прицепился к нам из-за превышения скорости. Верно, брат? — обратился он к Баку.

Тот расхохотался и хлопнул себя по колену.

— Нам с тобой неприятности с законом ни к чему, — согласился он. — Зачем нам лишние хлопоты?

Дорога стала живописнее — пошли приятные холмы, долины, а Бак не переставая потчевал брата анекдотами. Клайд всегда был прекрасным, благодарнейшим слушателем — он не пропускал ни одного слова рассказчика, а когда нужно, громко смеялся.

— И значит, доктор отводит его в сторону, — вещал Бак, — и говорит: «Ваша мать не встает с постели и слабеет с каждым днем. Советую вам убедить ее принимать немножко бренди. Это поднимет ее тонус, улучшит настроение». — «Видите ли, док, — отвечает фермер, — моя мать трезвенница и не берет в рот ни капли спиртного». — «Знаете что, — говорит доктор, — а вы не давайте ей парного молока, но разбавляйте наполовину бренди и ничего ей не говорите». Фермер так и поступил. Он брал молоко, разбавлял бренди и давал матери. Она пила сначала понемножку, потом больше и больше. И вот однажды он принес целую кварту. Она выпила ее залпом, посмотрела на сына и сказала: «Сынок, что бы ни случилось, ни за что не продавай эту корову».

На секунду в машине воцарилось молчание. Бак ждал реакции младшего брата, и она последовала. Клайд громко рассмеялся. Он отпустил руль и машина, резко вильнув, выскочила на полосу встречного движения. Не переставая смеяться, Клайд вовремя выровнял ее. По его щекам потекли слезы.

— Не продавай корову!.. — говорил он сквозь смех. — Ну ты даешь, Бак…

Бак похлопал брата по спине и сказал:

— А вот еще одна история. Один коммивояжер…

Во второй машине обстановка была совершенно противоположной. Там царило мертвое молчание на грани враждебности. За рулем сидела Бонни. Крепко сжимая руль, она подала вперед, сигарета агрессивно дымилась меж плотно сжатых губ. Она смотрела на дорогу так, словно это был лютый враг, которого надо было любой ценой победить.

Бланш тоже сидела спереди, но как можно дальше от Бонни, прижавшись к дверце. Глаза ее слезились от дыма, нос подрагивал и она посылала безмолвные сигналы спутнице, чтобы та затушила сигарету. Но все было напрасно. Наконец Бланш признала себя побежденной и, опустив окно, обиженно уставилась в него, очищая легкие свежим ароматным воздухом.

На заднем сиденье устроился К. У., закинув колени выше головы, уставясь в пространство, не обращая внимания на двух женщин и не подозревая, какие между ними возникли трения. К. У. был, как всегда, доволен жизнью. Наконец в глубинах его мозга родилась мысль, пробежала по извилинам и материализовалась в слова. Его ротик радостно дернулся:

— Я никогда не был в Джоплине, — сообщил он.

— Помолчи, К. У., — оборвала его Бонни.

К. У. замолчал, а круглое лицо его как бы даже удлинилось. Какое право она имеет так с ним говорить! И вообще, он ничего такого не сказал. Но вскоре К. У. перестал дуться и снова погрузился в то глубокое уединение, в котором пребывал большую часть времени.

В Джоплин они прибыли днем, и Клайд без труда отыскал нужный адрес. Он поставил машину у обочины, Бонни сделала то же самое.

— Ну, Бак, — сказал он. — Ты знаешь, что делать.

— Конечно, брат, — отвечал Бак.

— Я обо всем договорился по телефону, так что ты просто скажи все, как я тебе объяснил.

Из машины были видны дом в тени деревьев, выходивший фасадом на улицу, и аллея, которая заканчивалась гаражом на две машины. Над гаражом было жилое помещение. У въезда стоял щегольского вида человек в новой соломенной шляпе, в белой рубашке и с галстуком бабочкой. Он играл цепочкой с ключами.

— Похоже, это он и есть, — сказал Клайд. — Агент по сдаче квартир.

Бак кивнул головой, вылез из машины и пошел к человеку.

— Привет, — сказал он, подойдя. — Вы, случайно, не из «Джексон риелти компани»?

— Именно оттуда. А вы, случайно, не мистер Хейс?

— Он самый, — сказал Бак, протягивая руку.

— Рад познакомиться, мистер Хейс, — агент пожал ему руку, отчего связка ключей закачалась. — Все готово, как мы и договаривались. — Он прокашлялся и скромно напомнил: — По телефону, если я не ошибаюсь, речь шла о плате за месяц вперед.

— Так точно. — Бак вынул бумажник и отсчитал деньги. — Прошу, мистер Уикс.

Агент двинулся по аллее к гаражу со словами:

— Я покажу вам жилое помещение.

— Это совершенно ни к чему, — возразил Бак, забирая ключи. Вам вовсе не стоит так себя утруждать.

— Что вы, что вы. Если понадобится мое содействие, звоните. Надеюсь, квартира вам понравится. Не стесняйтесь, дайте знать, если что…

— Кстати, есть тут поблизости какой-нибудь магазин, где продают еду?

— Ну да. А как же? Магазин Смитти, например, на Мариан-стрит. Звоните четыре три-три-семь.

Клайд пристально наблюдал за диалогом и вышел, только когда агент сел в свою машину и уехал.

Он посмотрел по сторонам, потом дал знак Бонни и начал выгружать багаж.

Бак вошел в дом, неся на руках Бланш, как подобает настоящему молодожену. Остальные вошли следом с чемоданами в руках.

— Все очень даже неплохо, — сказал Клайд.

— Еще бы, — поддакнул К. У. — Отлично!

— Ладно, давайте устраиваться, — оборвала их Бонни и двинулась в спальню, а они за ней.

Бланш больше интересовала кухня. Держа мужа за руку, она медленно обошла ее.

— Ой, Бак, — по-детски восклицала она. — Как здесь чисто! И погляди какой холодильник, настоящий «Фриджидер». Она распахнула его дверцу, и радостное выражение мигом сделалось брезгливым, когда она увидела на верхней полке пучок увядшего сельдерея. Она снова захлопнула дверцу — пусть Бонни сама его чистит. Продолжая изучать кухню, она вдруг воскликнула:

— Ой, Бак, какая красивая плита!

Бак успел между тем отделиться от супруги и громко говорил по телефону:

— Девушка… Я хочу позвонить в магазин Смитти на Мариан-стрит… Ах какой номер! Четыре три-три-семь…

— Посмотри на столик, милый — покрыт линолеумом, как это умно…

— Хочу сделать заказ… большой заказ, — говорил Бак в трубку. — Можно доставить сейчас? Отлично. Как там у вас, есть свиные отбивные? Отлично. Фунтов восемь… Четыре фунта красной фасоли, банку кофе… яиц — пару десятков… молока, восемь бутылок «Доктора Пеппера» и еще хрустящие хлопья…

Закончив распаковываться, они собрались в гостиной, Бак удобно устроился в мягком кресле, снял туфли и погрузился в газету. Бланш расхаживала по комнате, разглядывая то одно, то другое, щупала подушки, трогала занавески, морщилась, видя пыль в углах.

На другом конце гостиной Клайд корпел над револьверами, разбирая, протирая, смазывая, снова собирая. К. У. углубился в глянцевый журнал о кино, Бонни сидела и глядела в пространство, желая всей душой, чтобы что-нибудь поскорее произошло и поломало всю эту скукотищу.