Алистер Маклин - Марионетка [Кукла на цепи]

— Вот это да! — на мгновение она онемела, что, впрочем, было ей совершенно не свойственно. Потом посмотрела на облупившийся лак на ногте и с улыбкой, полностью соответствующей моему описанию, повернулась ко мне.

— Значит, мы все-таки интересуем вас?

— Конечно.

Уж не начала ли она меня принимать за странствующего рыцаря? Подумав, что это может плохо кончиться, я добавил:

— Ко всем своим молодым и красивым сотрудницам я отношусь как к дочерям.

Мне показалось, что она прошептала какие-то слова, но я уловил только одно слово «папочка».

— Что вы сказали?

— Ничего.

Мы свернули на улицу, где помещалась фирма «Моргенстерн и Моггенталер». Здание выглядело еще более мрачным, чем прошлым вечером. В трещинах тротуара скопились грязь и мусор. От дома веяло холодом и угрозой. Казалось, что двухскатные крыши домов еще больше наклонились друг к другу и что через сутки они вообще сомкнутся над головой.

Внезапно Белинда остановилась и схватила меня за руку. Широко раскрыв глаза, она смотрела куда-то вверх. Я проследил за ее взглядом и отчетливо увидел на фоне ночного неба балки подъемников для грузов, выступающие из-под коньков крыш. Белинда чутьем угадала притаившуюся в темноте опасность. У меня самого было точно такое же ощущение.

— Это, наверное, здесь,— прошептала она.— Я знаю, что это здесь!

— Вы правы,— спокойно кивнул я.— Ну и что?

Белинда отдернула руку, словно я чем-то обидел ее, но я снова схватил ее руку, просунул под свою и крепко сжал ее пальцы. Она не вырывалась.

— Здесь так жутко! А из-под крыш торчат какие-то ужасные железки. Что это?

— Балки с блоками для подъема грузов. В старые времена дома облагали налогом в зависимости от их ширины. Голландцы — народ расчетливый: они стали строить очень узкие дома. Естественно, лестницы домов тоже очень сузились. А в результате все громоздкие вещи приходится перегружать с помощью блоков: рояли поднимают, а гробы опускают.

— Замолчите! — Белинда вздрогнула.— Какое ужасное место! Эти балки так похожи на виселицы! Наверное, в такие места люди приходят умирать.

— Глупости, дорогая,— резко оборвал я, хотя у меня было такое ощущение, что чьи-то острые ледяные пальцы играют на моем позвоночнике похоронный марш Шопена. Внезапно я ощутил тоску по милой, печальной музыке старой шарманки, игравшей перед отелем «Эксельсиор». Почувствовал, что мне было так же приятно держать руку Белинды, как, вероятно, ей мою.— Постарайтесь не поддаваться своим суевериям.

— Это не суеверия! — вздрогнув, мрачно сказала она.— Неужели нам надо было обязательно приходить в это ужасное место?

Девушка дрожала всем телом, неудержимо и беспрерывно. Я был уверен, что причина этой дрожи не только холод.

— Вы помните дорогу сюда?

Она кивнула, и я добавил:

— Возвращайтсь обратно в гостиницу. Я буду у вас позже.

— Обратно в гостиницу? — удивленно спросила она.

— Да. Со мной ничего не случится. Уходите.

Она вырвала руку и, прежде чем я успел сообразить, что происходит, схватила меня за лацканы плаща и встряхнула с такой силой, которую едва ли можно было предположить в этом хрупком создании. Ее трясло уже не от холода и страха, а от гнева. Никогда бы не подумал, что у такой красивой девушки может быть столь свирепый вид! Костяшки пальцев, вцепившихся в мои лацканы, побелели.

— Никогда не говорите мне подобных вещей!

Девушка была в бешенстве. Какое-то время длился ожесточенный конфликт между моими чувствами: укоренившейся привычкой повиноваться строгой дисциплине и желанием обнять ее.

Дисциплина, хотя и с трудом, победила.

— Договорились. Больше вы не услышите от меня ничего подобного! --- сказал я.

— Прекрасно! — Девушка выпустила из рук мои измятые лацканы и, схватив меня за руку, сказала: — Пошли.

Она потащила меня за собой, хотя гордость никогда не позволит мне признаться в этом.

Впрочем, если со стороны кто-то мог наблюдать за нами, то воспринял бы это именно так: не я тащил ее за собой, а она — меня.

Пройдя шагов пятьдесят, я остановился и сказал:

— Мы на месте. Наблюдайте за улицей.

Пока Белинда читала название фирмы, я занялся замком.

— А что потом?

— А потом войдем внутрь.

Замок не представлял никакого труда, и открыть его можно было даже дамской шпилькой для волос. Мы вошли внутрь, и я прикрыл дверь. С помощью небольшого, но сильного фонарика я установил, что первый этаж не представляет для нас никакого интереса: чуть не до потолка рядами стояли деревянные ящики, заваленные бумагой, картоном, охапками соломы, веревками и прочей ерундой. Видимо, это был пункт отправки грузов. По узкой крутой лестнице мы поднялись на второй этаж. На середине лестницы я обернулся и заметил, что Белинда тоже с тревогой оглядывается назад, направляя во все стороны лучи фонарика. На втором этаже вдоль стен и на стеллажах, расположенных параллельными рядами в центре склада, лежали десятки тысяч сувениров для туристов: голландские кувшины, миниатюрные ветряные мельницы, трубки... Все эти сувениры выглядели довольно невинно. Меня же насторожило помещение размером 5x6 метров в одном из углов склада. Вернее, даже не само помещение, а дверь, ведущая в него. Сегодня вечером, по-видимому, не удастся проникнуть туда. Я окликнул Белинду и осветил дверь фонариком. Девушка посмотрела на меня и на мое освещенное фонариком лицо: она казалась удивленной.

— Замок с кодом, как в сейфах,— прошептала Белинда.— Кому понадобилось запирать комнату на складе таким замком?

— Это не простое складское помещение,— пояснил я.— Двери стальные, а обычные деревянные стены обиты стальными листами. Казалось бы, самое обычное выходящее на улицу окно укреплено мощной решеткой, замурованной в бетон. Если бы эта дверь вела в помещение, где хранят бриллианты, то все эти предосторожности были бы оправданы. А что они могут прятать здесь?

— Похоже, мы попали куда надо.

— Неужели вы сомневались в моих талантах?

— Нет, господин майор,— согласилась она.— Но где же мы находимся?

— На оптовом складе сувениров, куда все фабрики отправляют свою продукцию. Потом все эти сувениры, согласно заявкам, поступают в магазины. Придраться не к чему. Все вполне безобидно.

— Хотя с гигиеной дело у них обстоит очень плохо.

— О чем вы?

— Здесь ужасный запах. Разве вы не чувствуете?

— Да, далеко не всем людям нравится запах гашиша.

— Это запах гашиша?

— Да. И то, что он незнаком вам, серьезный пробел в вашей специальной подготовке. Пошли дальше!

Я поднялся на третий этаж, подождал Белинду и спросил:

— Вы охраняете сзади своего шефа?

— Конечно,— ответила она.

Теперь Белинда совсем не похожа на ту девушку, которая минуту назад дрожала от гнева. Я понимал ее. Это здание было действительно мрачным и зловещим. Тошнотворный запах гашиша усилился, хотя на третьем этаже я не увидел ничего, что могло бы иметь к нему какое-то отношение. Три стены помещения были заняты стеллажами, на которых стояло множество маятниковых часов, отличавшихся друг от друга формами, стилями и размерами: от маленьких, ярко раскрашенных дешевых часов из желтой сосны для продажи туристам до огромных, искусно выполненных и изящно сконструированных часов, старинных и дорогих. Были там также их современные копии, которые стоили немногим дешевле старинных часов.