Фань Ипин - Гора Тяньдэншань

Пять километров пронеслись быстро, показался Налян. Огни этого приграничного городка напоминали мерцание угля в разгар суровой зимы. Полицейская машина въехала в город, привлекая внимание тех, кто был в этот час на улице, и даже те, кто сидел дома, тоже вышли посмотреть. Они внимательно следили за машиной, возмущенно и беспомощно, словно наблюдали за хищником, который спускается с гор, чтобы напасть на людей и домашний скот, но при этом охраняется государством. Вчера они видели, как эта машина, подобно тигру, который уносит в зубах ягненка, увезла их любимую директрису начальной школы, и сейчас у них был такой же взгляд, как и вчера, — они подумали, что хищник не наелся и прибыл за новой жертвой. Но когда люди заметили, что в машине сидит их любимая директриса, выражение их глаз изменилось, они засияли от радости. Полицейский сначала увез директрису Лун, потом привез обратно, а это значит, что она невиновна и никого не убивала. Разве она может убить человека? Разве это возможно? Ведь она — очень добрый человек. Настолько добрая, что ей даже зарплаты не надо, она отдает ее нуждающимся ученикам. Настолько добрая, что в свои двадцать девять лет не вышла замуж, потому что посвятила себя заботе о тесной разваливающейся школе.

На улице образовался затор. Все больше и больше людей выходило на дорогу, они окружили полицейскую машину, которая двигалась медленнее коровы. Отношение людей изменилось, теперь эта машина была боевым конем, вернувшимся с триумфом, ее следовало оберегать, но на самом деле они приветствовали свою прекрасную и добрую директрису Лун Мин. Стоявшие ближе остальных люди дотрагивались руками до капота и окон автомобиля, выражая свою заботу и внимание. Все окна были залеплены их большими и маленькими ладонями, которые, словно влажные полотенца, вытерли пыль.

Вэй Цзюньхуну пришлось открыть окно, чтобы люди увидели Лун Мин. По их горячему порыву он уже понял, что воле народа нельзя идти наперекор. Некоторым удалось увидеть директрису; их глаза, как вспыхивающие лампочки, излучали наполненное радостью сияние. Вероятно, потому что они увидели, что лицо ее свежо, как персик, она так же прекрасна и улыбается, как раньше, и одежда такая же чистая и аккуратная. Это значит, что ее не мучили и не пытали в полицейском участке, не выбивали признание силой, она — невиновна.

Чтобы жители Наляна окончательно поверили и в знак приветствия, Лун Мин вытянула правую руку из машины. Она свободно, словно светящейся палочкой, махала рукой, на которой не было наручников; люди наперебой стали хватать ее за руку, пожимать ее, не в силах отпустить.

Вэй Цзюньхун впервые увидел такое почтение и любовь, которые жители Наляна испытывали к Лун Мин. Он радовался, что открыл окно, и еще больше радовался, что разрешил Лун Мин выйти и привести себя в порядок у горной реки. Иначе горожане, увидев директрису со спутавшимися от ветра волосами, покрытую пылью и с неопрятной одеждой, точно перевернули бы или даже разбили его машину. Вэй Цзюньхун поначалу полагал, что Лун Мин расчесывалась и умывалась просто для того, чтобы поддержать свою красоту, не понимая, что она делала это ради него и его старой полицейской машины, стараясь избежать агрессии и порчи имущества со стороны жителей города, которые четко знали, кого они любят, а кого ненавидят.

Вэй Цзюньхун невольно бросил примирительный взгляд на Лун Мин. До этого он смотрел на нее либо с подозрением и презрением, либо агрессивно и даже зло — какая бы она ни была красавица, он все равно относился к ней именно так.

Смерть богача Линь Вэйвэня, возможно, — сейчас можно было сказать лишь слово «возможно», — имела какое-то отношение к красавице Лун Мин.

За десять дней до этого, а именно двадцать шестого июня в десять часов утра, председатель правления корпорации «Фэйлун» (что означает «Летящий дракон») Линь Вэйвэнь был обнаружен мертвым в номере 1101 отеля «Меконг» уездного города Цзинлинь.

После сообщения о страшной находке Вэй Цзюньхун и замначальника уездного полицейского управления, а по совместительству начальник угрозыска Хуан Инъу сразу же прибыли в отель.

В номере 1101 Вэй Цзюньхун впервые увидел Линь Вэйвэня не по телевизору. Крупнейший застройщик и благотворитель уезда Цзинлинь сейчас предстал взору полицейского лежащим на животе на кровати в одних трусах, как простой, заурядный человек. Эти трусы, отливающие золотом, обтягивали его ягодицы — не большие и не маленькие, — словно не до конца снятая с двух концов кожура банана. Оказалось, что Линь Вэйвэнь был лысым! А в телевизоре у него была шевелюра. Вэй Цзюньхун сразу нашел на прикроватной тумбочке аккуратно лежащий парик. Этот мужчина, голова и волосы которого лежали сейчас далеко друг от друга, был похож на разделенные части символа Инь-Ян. После того как были сделаны все необходимые фотографии, Вэй Цзюньхун руками в перчатках перевернул тело, и все присутствующие увидели лицо погибшего — оно было мертвенно-бледным со все еще открытыми глазами. Выпученные глазные яблоки напоминали два снаряда, застрявших в стволе пушки, и это означало, что перед смертью он испытывал ужасные мучения. Скорее всего, эта агония длилась недолго, все кончилось быстро, иначе вся постель была бы смята, настольная лампа, чашки и телефон были бы опрокинуты или упали бы на пол, и, возможно, у Линь Вэйвэня даже был бы шанс позвать на помощь. Мобильник лежал в изголовье кровати, в пяти сантиметрах от вытянутой левой руки погибшего, это говорило о том, что он пытался позвать на помощь, но не смог. Смерть не захотела слишком его мучить и мгновенно разрушила его надежду на спасение. На теле не было никаких шрамов или рубцов, не считая родинки размером с серебряный юань [3] Серебряный юань имел хождение в начале XX в. По размеру был больше современного китайского юаня. , значит, он умер не из-за травмы, а вот из-за чего именно — это можно будет узнать лишь после вскрытия.

Заключение пришло через двадцать четыре часа: у погибшего случился обширный инфаркт миокарда вследствие коронарного тромбоза; исключены такие факторы неестественной смерти, как самоубийство, убийство, отравление, анафилактический шок, механические повреждения. Это была внезапная кардиогенная смерть. Время смерти — примерно за десять часов до вскрытия, то есть в два часа ночи двадцать шестого июня.

Родственники Линь Вэйвэня не хотели принимать такое заключение экспертизы. Они уже прибыли в уездный город и хором устроили скандал в гостинице, в которой остановились, метали громы и молнии, не веря, что их любимый и родной человек умер от естественных причин, и утверждали, что его убили. Начальник угрозыска Хуан Инъу и судмедэксперт, выдавший заключение, Лань Нин не знали, плакать им или смеяться, они испытывали такую же неловкость и беспомощность, какую испытывает учитель перед нагловатым учеником, получившим ноль баллов за экзаменационную работу.