Николай Леонов - Таежное дело

— А что вы думаете? Да, был. Это, между прочим, не каждый еще сумеет. Для этого, между прочим, не только голову иметь нужно, но и мозги. Вы думаете, просто так все это, само собой получается? Нет. Это и труд, и нервы. И ночи бессонные. А после всего этого вылезает какой-то ублюдок и начинает… Да провались!

Этот эмоциональный финальный возглас окончательно убедил Гурова, что разговоры о «чистой совести» в данном случае — приманка не аппетитная. Похоже, провинциальному режиссеру и впрямь солоно пришлось во времена дремучей безвестности. И когда фортуна отсыпала немного благ и на его долю, расстаться с ними так просто он был не готов.

Несмотря на всю нервность и малодушие, в каком-то смысле Голубков был таким же «упертым», как и самые закоренелые преступники. Какими бы ни были обстоятельства и как бы ни сложилась судьба, у него была некая «идея фикс», с которой он не желал расстаться и которую до последнего готов был защищать, не стесняясь в средствах.

Зацикленный на своем желании «жить, как все белые люди», он, кажется, и не заметил, что именно оно привело его на тюремную скамью. И можно было не сомневаться, если каким-нибудь чудом ему удастся избежать наказания, он, ни минуты не медля, сразу же начнет проводить в жизнь свою основную идею, уверенный в своей правоте и в том, что пережитые ранее трудности дают ему полное право не стесняться в средствах.

Через месяц, заехав по делам в Следственный комитет, Гуров в коридоре нечаянно столкнулся с Климовым.

— А, Лев Гуров, — приветливо улыбнулся тот. — Рад тебя видеть.

— Спасибо, Иван Платонович, я тоже очень рад. Как там это запутанное дело с махинациями в театре? Прояснилось?

— Еще как прояснилось! Настолько прояснилось, что закончили производство и уже передали в суд.

— Вот как! Что ж, поздравляю. Дельце, кажется, было не из простых.

— Совсем не из простых. Думал, конца-краю ему не будет, этому дельцу. Но когда ты нам главного свидетеля на блюдечке преподнес, да с доказательствами участия его во всяких делах нехороших, тут у нас сразу все с мертвой точки сдвинулось. Мало того что сдвинулось, можно сказать, вихрем понеслось. Голубков этот, с досады или еще почему, всех друзей-коллег своих за два дня с потрохами сдал. Только успевали записывать за ним. И на директора, и на худрука, на всех нашлась у него интересная информация.

— Наверное, решил, что одному сидеть будет скучно. Захотелось привычную компанию собрать, — усмехнулся Гуров.

— Не иначе. Теперь на зоне спектакли свои ставить будут. И им весело, и нам хорошо. Старые друзья снова вместе, а у нас в активе — очередное раскрытие. Тебе спасибо, Лев Гуров.