Анжела Марсонс - Черная кость

Перебегая дорогу, инспектор почувствовала, как волосы у нее на затылке встали дыбом.

– Где Сал?

Девица не удивилась ее вопросу, а просто пожала плечами.

– Где она? – прорычала Ким, подходя ближе.

Девица сглотнула, но глаз не отвела.

– Я видала, чё она сделала позавчера. Дала тебе наколку, когда та малолетка появилась на улице. И ты наехала на «шестерку» из-за ее сигнала, ага?

Детектив схватила малолетку за майку на груди и притянула ее к себе. От ярости у нее звенело в ушах.

– Ты что натворила, дерьмо ты несчастное?

– Стукнула кому надо, – ответила девица, высвобождая свою майку из рук Ким.

– Ты рассказала Каю?

– Подумала, ему будет интересно узнать, кому можно верить, а кому нет. – Девица пожала плечами.

Стоун вспомнила слова Джеммы о том, что на улице нет друзей. Неужели это правда, черт побери?

– И где она? – потребовала Ким.

– После того, чё она зафигарила, сама-то как думаешь? – Эти слова сопровождались медленной, ленивой улыбкой.

Сал могла быть только в одном месте.

Ким развернулась на каблуках и побежала.

Стейси появилась у дверей кафе как раз в тот момент, когда Марианна перевернула табличку на «Закрыто».

Прижавшись к стеклу как раз над надписью о часах работы, констебль одними губами прошептала слово «пожалуйста». Поколебавшись, девушка отперла дверь. Стейси вошла с холода в теплое помещение и почувствовала облегчение. Доусон предложил довезти ее до дома, но она придумала, что ей надо еще зайти за продуктами. Войдя, Вуд увидела, что все складывается именно так, как ей хотелось, – она застала Марианну одну.

После их разговора с Девон, Стейси была убеждена, что Василе и его дочь знают больше того, что рассказывают. Особенно дочь.

Румынское землячество было маленьким, а Стейси хорошо знала, что происходит в таких группах. К примеру, чернокожих в Дадли было довольно много, но нигерийцев среди них – меньше десяти процентов, так что ее родители знали каждого из них.

Количество выходцев из стран Восточной Европы было значительным, но люди, находясь в чужой стране, старались держаться своих земляков.

Стейси помнила, как, будучи подростком, она с классом поехала на уик-энд во Францию. За эти два дня они столкнулись со многими ребятами, которых не знали до момента посадки в поезд в Мидленде. Но в чужой стране быстро перезнакомились, подружились и превратились почти в товарищей. На обратном пути они обменивались телефонами и планировали совместные тусовки – и все это после двух дней знакомства.

Василе жил здесь больше двадцати лет. Стейси подозревала, что он знает человека, чей труп был найден возле канала, но больше всего ее интересовало, знает ли Марианна имя матери ребенка. Она надеялась, что ей удастся провести несколько минут наедине с девушкой.

– Тата! – крикнула девушка в глубь помещения.

Черт побери… Теперь понятно, что это ей не удастся.

– Марианна, не могли бы мы…

– Что здесь…

Выйдя из глубины кафе, Василе замолчал. В руках он держал чайное полотенце. Нахмурившись, хозяин заведения посмотрел сначала на констебля, а потом на свою дочь, которая медленно отступала назад. Казалось, что напряжение в комнате можно потрогать руками, и Стейси не могла понять, откуда оно взялось. Она чувствовала, что источником напряжения был не Василе, а его дочь.

Констебль увидела, что, вопреки ее ожиданиям, Марианна совсем не боялась отца. И когда она оказалась рядом с этим вселяющим уверенность дородным телом, напряжение на ее лице стало постепенно исчезать.

Мужчина протянул дочери чайное полотенце и жестом указал на кухню в глубине дома. Когда он повернулся к Стейси после того, как девушка скрылась, на лице его все еще оставался отпечаток печали. Стейси не могла не почувствовать теплоту, которая исходила от этого большого человека.

– Офицер?

– Сэр, мне кажется, что вы знаете больше, чем рассказываете нам, – честно призналась констебль.

Мужчина снял два стула со стола, сел и указал Стейси на стул. Она уселась.

– Я понимаю принцип, по которому существуют группы меньшинств в обществе. Правда. В них существуют братство и неписаный кодекс молчания. Но у нас на руках брошенный ребенок и труп мужчины, а мы даже не знаем наверняка, румыны ли они.

Мужчина задумался на мгновение.

– Это кажется вполне логичным, принимая во внимание все факты, – произнес он, глядя ей прямо в глаза.

Стейси мгновенно все поняла. Василе не мог знать, какими фактами располагает полиция. Значит, их догадка оказалась правильной.

– И нам кажется, что кто-то у Робертсонов в этом как-то замешан.

– Я могу понять, откуда у вас такие мысли. – Василе кивнул.

Еще одна правильная догадка.

– Работницы там очень боятся всех и каждого.

– Полагаю, что да.

– Хотя все они находятся в стране легально.

– М-м-м-м-м… – Мужчина пожал плечами.

Значит, возможно, не все.

– Мне кажется, что мать ребенка может работать там, – предположила Стейси.

– Возможно. – Мужчина развел руками.

– Сэр, а вы никак не могли бы…

– Мне кажется, что у матери младенца имелась очень серьезная причина отказаться от него. Думаю, что она должна была очень его любить, чтобы решиться на такое. Такое решение легким не назовешь.

Он что, советует ей не связываться с этим?

– Но, может быть, мы сможем помочь матери. Если вы поможете разыскать ее, то мы могли бы…

– Вы помните про рейд на ферму в Лае?

Стейси утвердительно кивнула. Это был тот рейд, о котором рассказывала Девон.

– Кто-то в румынском землячестве был слишком обеспокоен безопасностью детей, живших там, и позвонил в соответствующие органы.

Стейси снова кивнула – на этот раз понимающе.

– Звонок был анонимный, но через три дня дочь этого тайного информатора была жестоко изнасилована, – закончил мужчина, глядя в окно.

В дверях кухни появилась какая-то тень.

Стейси чуть не задохнулась, когда все фрагменты сложились у нее в полную картину.

– Марианна… – выдохнула она.

– Мне жаль этого малыша, офицер, но Марианна – мой bebelus [60], и я должен ее защищать. Так что я ничего не могу вам сказать.

Едва сдерживаемые эмоции в его голосе проникли Стейси прямо в сердце. Как детектив, она хотела выяснить имена, даты и подробности происшедшего, с тем чтобы насильники предстали перед судом.

Но, словно прочитав ее мысли, мужчина покачал головой:

– Она этого не хочет.

Констебль взяла его за руку и сглотнула.

– Сэр, мне жаль, что вам пришлось столько пережить, и я благодарю вас за ваше время.

Стейси встала и вышла на улицу, не сомневаясь в том, что Василе знает ответы на все ее вопросы.

Но она не станет больше задавать их ему. Эта семья и так слишком много перенесла.