Аркадий Адамов - Час ночи. Повести

Он с трудом, то и дело меняя руки, дотащил и сдал в камеру хранения свои чемоданы, потом, облегченно вздохнув, вышел на привокзальную площадь и огляделся.

Площадь оказалась небольшой, со сквериком посередине. Огибая его, к вокзалу подкатывали автобусы. Их дожидалась длинная очередь пассажиров с московского поезда. В стороне несколько человек с вещами дожидались такси. В скверике на скамьях тоже сидели люди с вещами. Площадь жила обычной суетливой вокзальной жизнью. От нее уходили вдаль три улицы с деревянными тротуарами.

Виталий заметил, что на него посматривает милиционер, прохаживавшийся около широких дверей вокзала. Неужели и он предупрежден? Но тут же Виталий вспомнил о своей новой внешности и усмехнулся.

Он с независимым видом сунул руки в карманы потрепанного пальто и вразвалку двинулся наугад по одной из улиц, решив расспрашивать прохожих подальше от вокзала.

Только свернув за два или три угла, он, наконец, грубовато спросил у какой-то девушки, как пройти на улицу Некрасова. Та с опаской посмотрела на высокого взъерошенного парня в мятой кепке и, коротко объяснив дорогу, поспешила уйти. Виталий поглядел ей вслед и усмехнулся. Он начинал входить в роль.

Нужный дом оказался действительно третьим за глубоким оврагом, пересекавшим грязную, кривую улочку на самой окраине города. «Третья хибара за оврагом», - как сказал Васька.

Дом был и в самом деле маленьким, деревянным, за невысокой оградой, как и большинство зданий в городе. Перед домом росло несколько чахлых деревьев с голыми сучьями, на которых только еще набухали почки. За заборчиком, почти вровень с ним, щетинился кустарник.

Виталий толкнул незапертую покосившуюся калитку, и она со скрипом распахнулась, чертя низом по бурой, свалявшейся прошлогодней траве. Виталий поднялся на крыльцо и позвонил. Дверь долго не открывали. Виталий сильно постучал. Ему показалось, что кто-то стоит за дверью, но медлит открыть. Наконец женский голос раздраженно спросил:

- Ну, кто там?

- Петр нужен. Из Москвы я.

Женщина помолчала, потом тем же тоном ответила:

- Нету его.

- Когда будет-то?

- Кто его знает. Не докладывает.

- Ну, хоть обождать пустите, - Виталию показался неуместным просительный тон, и он грубо добавил: - Давай, давай, поворачивайся. Не пустой небось приехал.

Женщина подозрительно спросила:

- Где ж твое богатство?

И Виталий догадался, что она успела рассмотреть его в окно, пока он шел к крыльцу.

- Долго я через дверь буду лясы точить? - со злостью спросил он. - Дернуло меня переться к вам!

Видимо, женщина, наконец, решилась. Виталий услышал звук отодвигаемых запоров. Потом дверь осторожно приоткрылась, и голос из темноты сказал:

- Проходи.

Только в комнате, чистой, с половиками на полу и цветами на подоконниках, Виталий рассмотрел хозяйку. Это была коренастая, средних лет женщина с грубоватым лицом, в очках и цветастом переднике.

- Как звать-то? - спросила она, не приглашая садиться.

Виталий сел сам, закурил и, выпустив струйкой дым, небрежно ответил:

- Олегом звать. А вас?

- Ага, - вместо ответа она кивнула головой, и Виталий понял, что имя ей знакомо.

- Как вас-то звать? - повторил он вопрос, хотя имя хозяйки дома было ему уже известно.

- Анисья.

«Так, - подумал Виталий, - начинается». Имя это было ему не знакомо. Значит, либо она скрывает свое настоящее имя, либо это не хозяйка.

В конце концов Анисья подобрела, принесла на стол холодную картошку, миску соленых огурцов, нарезала ломти сероватого хлеба.

- На, поешь. Чайничек поставила. А выпить успеешь еще, - и впервые усмехнулась.

Виталий не заставил себя упрашивать.

Анисья уселась напротив, подперла литыми кулаками щеки и стала расспрашивать, как живут в Москве, чем торгуют на рынке и по какой цене, какое идет «кино» и как с мануфактурой.

Виталий, набивая рот и громко жуя, в свою очередь, спросил:

- Ну, а вы тут как? Чем маракаете?

- Нешто у нас жизнь! - передернула крутыми плечами Анисья. - Штрафы одни. Намедни семечки торговала на рынке, так натерпелась.

- А мужик твой где? - спросил Виталий.

- А!.. - неопределенно махнула рукой Анисья и, тяжело поднявшись, пошла из комнаты.

Вернулась она с кружкой жидкого чаю.

- На, ополоснись.

В дверь два раза коротко позвонили. Анисья пошла открывать.

Было слышно, как она с кем-то шушукалась в темной прихожей, потом в комнату вошел, набычившись, громадный парень с широким, туповатым лицом, в кургузом пиджаке.

- А это, Котик, приезжий, - неузнаваемо ласково сказала Анисья, пряча руки под вздувшийся на животе передник: что-то передал ей вошедший, чего Виталию видеть не полагалось.

Анисья тут же прошла в соседнюю комнату, а парень, настороженно оглядев Виталия маленькими, заплывшими глазками, хрипловато спросил:

- Этого ждешь, Косого? - и вдруг ухмыльнулся.

- Ага. Скоро припрется?

- Будет, - туманно ответил парень, усаживаясь на стул, и лениво потянулся к миске с огурцами.

С хрустом жуя огурец, он спросил:

- Из Москвы мотанул?

- Привез кой-чего.

- А иметь сколько будешь?

- Авось не прогадаю, - усмехнулся Виталий.

Разговор тягуче петлял среди недомолвок, оба словно прощупывали друг друга. Парень производил впечатление туповатого и жадного. Кличка его была «Кот».

В доме было тихо, только где-то за стенкой возилась Анисья.

Прошло, наверное, часа два, прежде чем в дверь снова позвонили, и опять так же: два коротких звонка.

- Притопал, - криво усмехнулся Кот. - С кралечкой своей.

Пришедшим открыла Анисья, пройдя, видимо, какой-то другой дверью в переднюю. Оттуда опять донесся шепот и короткий девичий смешок.

В комнату вошли двое: худенькая девушка с бледным лицом и подкрашенными, смешливыми глазами и смуглый черноволосый парень, жилистый, подвижной и нахальный; из-под его коричневого пиджака виднелся расстегнутый ворот ковбойки. Один глаз его заметно косил.

Парень уверенно подошел к Виталию, смерил его веселым взглядом и протянул руку.

- Ну, здорово, Олежка, - он цепко и сильно поздоровался. - Будем знакомы.

- Ниночка, - кокетливо представилась девушка, с интересом оглядев Виталия.

Косой по-хозяйски объявил:

- Сегодня здесь гульнем в честь москвича.

- Не надо бы здесь-то, - хмуро отозвалась Анисья. - Шли бы себе опять к…

- Ну! - прикрикнул Косой. - Укороти язык! Сегодня здесь гулять будем. Кое-кто еще придет.

- А москвича мы разыграем, - засмеялась Ниночка. - Кому достанется.

Косой сверкнул глазами.

- А ты не клейся!

- Вот еще! - своенравно повела худеньким плечом Ниночка. - Я свободная. В законном браке не состою.

Но Косой уже не слушал ее. Он повернулся к Анисье и скомандовал:

- Готовь к вечеру беленькой. И на рынок смотай. Чтоб все честь по чести, - потом повернулся к Виталию и безразличным тоном спросил: - Делов у тебя здесь других нету?