Владимир Колычев - Круче, чем оружие

Сафрон взял бумагу, осмотрел ее. С одной стороны пластилиновая печать, с другой, а между ними – короткая нитка. Неплохо запечатана «малява», не похоже, чтобы ее вскрывали.

– Она сейчас здесь, в Битове. В КПЗ.

– Ничего не понимаю.

Сафрон распечатал записку. «Круча принял, я в изоляторе, шьют Жука и Бублика. Их завалил Скат, все должны об этом знать. А я не при делах, меня скоро выпустят. Целую, Агнесса».

– Я пойду, – сказал мент.

– Куда пойдешь? – удивился Сафрон. – А ответ передать?

– Она сказала, что ты и так все сделаешь.

– Что я сделаю?

– Адвокат ей нужен.

– Что ей шьют?

– Ну, обвинение пока не предъявляли.

– А ты КПЗ охраняешь?

– Дежурю.

– Ну, держи, дежурный. – Сафрон нагнулся, сунул руку под стол, запустил пальцы в сумку, вынул пачку денег.

Бедный мент в страхе вжал голову в плечи. Похоже, он подумал, что Сафрон полез за пистолетом.

– Держи, заслужил!

– Ну, Агнесса сказала, что вы заплатите, – возбужденно закивал мент.

– Всегда платить будем. Если помогать нам будешь.

– Да нет, не надо…

Мент повернулся к Сафрону спиной, но Халява уронил ему на плечо свою тяжелую руку и заставил развернуться:

– Надо, Федя, надо… Кстати, как зовут тебя, Федя?

– Костя. Константин.

– А фамилия?

– Да не надо… – скривился мент.

– Не надо было деньги брать. А ты взял. И все это видели. Да, пацаны? – осклабился Сафрон.

– Да не нужны мне деньги!.. – Мент полез в карман, но Халява крепко взял его за руку:

– Ты, Костян, простачка из себя не строй. Расслабься и бери, раз дают… Когда Агнессу закрыли?

– Ну, прошлой ночью. Под утро привезли.

– Круча привез?

– Круча.

– Откуда?

– Не знаю…

– «Маляву» запечатал, как свою… Чем тебя Агнесса купила?

– Ну, сказала, что вы заплатите.

– А еще чем?

– Ничем. – Мент смотрел на Сафрона как на человека, которому нечего скрывать.

И Сафрон ему поверил. И задал себе вопрос: неужели Агнесса взялась за ум?

Здоровяк с красным лицом и мокрой бородой, палец на спусковом крючке, прорубь для купания, выстрел, труп Кокошина – все это трескучими кадрами пронеслось перед мысленным взором. Степан и сам чувствовал себя так, как будто его только что вытащили из проруби.

Экспертиза показала, что Кокошина, Жукова и Бублика убили из одного и того же пистолета.

– Все правильно ты сказал, Степан, в машине у Кокошина была Агнесса, – кивнул Горлов. – Она же была в квартире у Жукова и Бубликова. Перед самой их смертью. Она всех и убила.

– Ну, она могла… – сказал Степан.

Но при этом подумал о Лене. Да, она не призналась в содеянном, но на место своего убийства Кокошин привез ее. У него не было сомнений в том, что его застрелила Лена. И она же увела пистолет. Вместе с машиной. Но «семерку» она бросила, а ствол оставила себе… Вот и спрашивается, зачем Степан ее отпустил? Что, если это она убила Жукова и Бубликова? Агнесса «отработала с ними номер», а Лена застрелила… Но это же абсурд!

– Знал я женщин, которые стреляют лучше нас с тобой. – Горлов сунул в пепельницу крохотный «бычок».

– Так никто не спорит.

Лена тоже могла быть отличным стрелком. Возможно, она занималась пулевой стрельбой. Но тогда бы она знала устройство пистолета системы «ТТ» и не опростоволосилась бы. Впрочем, она могла и не знать. Пистолет «ТТ» – не для спортивной стрельбы.

А может, все-таки был кто-то третий? Без бороды, без шапки… И Лена знала этого человека. Возможно, это был ее парень. Узнал, взбесился, решил отомстить. А Лена привела к нему первую жертву. Может, потому она и не боялась ехать на озеро, так как была уверена, что ее подстрахуют.

– Что там у тебя в голосе скрипит? – спросил Горлов.

– Телега несмазанная.

– Смажь.

– А если масло не то, которое нужно? Может, не Агнесса убивала.

– Значит, подельники. Она наводила, они убивали.

– Свидетелей у нас нет.

– А как мы на Агнессу вышли?

– Мы-то вышли. А вот когда она из квартиры вышла… И кто в квартиру заходил…

– Скат заходил.

– Она уже отказалась от своих показаний.

– Да и зачем Скату убивать Кокошина? – согласился Степан.

– И с Жуковым непонятно. Ну, был у них со Скатом конфликт, не поделили власть, но сейчас не то время, чтобы убивать…

– М-да, – Степан озадаченно ущипнул себя за подбородок.

Возможно, у Лены и не было никого. Что, если она сначала застрелила Кокошина, а затем добралась и до Жукова с Бубликовым? Узнать бы, кто конкретно грабил Ягодина, кто надругался над ней. Возможно, Жуков и Бубликов из этого круга. Но к Скату с этим вопросом обращаться бесполезно. Ограбление – это статья, от которой он будет открещиваться до последнего. Говорить с ним на эту тему, только время даром терять. А времени нет. Вечер уже. Причем субботний. Нормальные люди сейчас отдыхают, кто у телевизора с бутылкой пива, а кто за свадебным столом.

И Лена сейчас должна гулять на свадьбе. Только вот как ее найти? Степан так вошел в роль благородного мента, что не спросил, где ее искать. Сама позвонит… Впрочем, отчаиваться он не станет, а прямо сейчас отправится к ее родителям. Ягодин имел судимость за растрату, числился в картотеке, поэтому кое-какие сведения о нем имелись.

Бетонный, плохо покрашенный пол был вымыт кое-как. Грязевые разводы как узоры на бабских платках. Зато хлоркой пахнет. Или ее в воду добавляли, когда мыли, или кому-то в камеру насыпали. Есть такой способ наказания: сначала хлорку бросают, а потом сверху поливают водой. Сафрон сам под такую атаку не попадал, но рассказывали.

Зато он попадал в тюремную камеру. Поэтому и екнуло сердце, когда со скрипом открылась тяжелая дверь.

– Пошел! – привычно подтолкнул его надзиратель, задавая направление.

Сафрон имел полное право послать его во все три этажа, но от волнения у него вдруг отнялся язык.

А когда за ним закрылась дверь, он снова впал в эйфорию. Да, он заплатил ментам, чтобы попасть сюда, но ничего бы не было, если бы его не боялись. И не уважали. Он – Сафрон, самый крутой авторитет в Битове.

– Сафрон?! – Агнесса смотрела на него большими глазами.

Она не могла понять: то ли он пришел как гость, то ли как «пассажир». Но мужиков к бабам не подсаживают, значит, в любом случае произошло что-то сверхъестественное.

– Какая-то ты зачуханная, – ухмыльнулся он, глядя на нее.

Вид у Агнессы реально не фонтан. Она ушла из бани в одном халате, который и сейчас был на ней. А под ним – шерстяные гамаши с начесом. Шерстяные носки. И свитер под горло. Волосы грязные, спутанные.

– Это я болею, – вздохнула она. – А так я – белая и пушистая. Ты-то как сюда попал?

– Ну, ты же отправила ко мне своего ухаря.

– Ты с ним рассчитался?

– Даже более чем. А на сдачу он мне с тобой свиданку организовал.