Блейк Пирс - Мотив для спасения

Как только Блэк дочитала весь материал, дверь в маленькую комнатку ожидания незаметно открылась. Зашел человек, которого она уже встречала здесь несколько раз – Уильям Акерман, тюремный надзиратель. Его сопровождал охранник, который выглядел так, будто вообще никогда не улыбался и вечно был занят. Акерман был одет в поло и штаны цвета хаки. Ему было уже ближе к шестидесяти, хотя многие дали бы не более сорока. Седина только начала проступать, а физическая подготовка говорила о военном прошлом.

– Детектив Блэк, – произнес он, подходя к столу и протягивая руку.

Эйвери встала, пожала ему руку и обернулась к охраннику на случай, если тот тоже решит поздороваться. Как только стало ясно, что приветствовать ее он не планирует, Блэк собрала документы.

– Мы готовы? – спросила она.

– Да. Я поговорил с сокамерником Биля, парнем по имени Энтони Эванс. Он ждет Вас в камере и должен ответить на любые заданные вопросы. Я говорю это, чтобы Вы знали, что если он станет юлить или грубить, можете надавить. Ребята любят понаглеть, учтите.

– Все в порядке, – кивнула она. – Отведите меня к нему.

Эйвери проследовала за Акерманом и его охранником вниз по маленькому коридору административного здания, минуя несколько двойных дверей, которые открывались специальным ключом. За этими дверями находилось восточное крыло тюрьмы. Не было ничего необычного для нее в посещении учреждений строгого режима. В конце концов, Блэк уже столько раз приходила сюда на встречи с Говардом. Но, учитывая лужи крови в новом деле и всю срочность данного визита, что-то в тюрьме сейчас было как в новинку.

« Каким образом тот факт, что Говард и Биль одновременно сидели в одной и той же тюрьме на протяжении нескольких лет, не привлек мое внимание ? – думала Эйвери, следуя за Акерманом. – Неужели я настолько выкинула Биля из головы? »

Ближе к концу коридора, Акерман, наконец, остановился. Охранник ударил по решетке своей дубинкой, благодаря чему из угла медленно вышла какая-то тень. Блэк чуть шагнула вперед и увидела в камере высокого худого черного парня. Достав ключи, охранник взглянул на заключенного и произнес:

– На койку, немедленно!

Парень послушно уселся на стоящую у левой стены кровать. Охранник открыл дверь и зашел внутрь, Акерман проследовал за ним. Эйвери также сделала шаг в камеру, тут же обратив внимание на вторую койку, прижатую к противоположной стене.

– Эта Рональда Биля? – спросила она.

– Да, – кивнул Акерман. – А это, – продолжил он, указывая на высокого черного парня, – Энтони Эванс. Они были сокамерниками чуть более двух лет.

– Биль был выпущен за хорошее поведение, – сразу переключилась она на Эванса, не обращая внимания, что Уорден Акерман возмутился такому небрежному поведению. – Ты когда-либо видел это так называемое хорошее поведение?

– Да, – ответил Эванс, посмотрев на нее не самым уместным взглядом, от которого кожа Эйвери покрылась мурашками. – Я имею в виду, что он был прикольным чуваком.

– Тебе смешно? – спросила она.

– Немного. Я только что вспомнил, что видел тебя ранее.

– Извини, что расстраиваю тебя, – ответила Эйвери, – но мы никогда не встречались.

– Нет, я не об этом. Биль, он… – парень замолчал, усмехнувшись. – Уорден, если ты снимешь покрывало с койки Биля, то найдешь дыру в правом углу.

Акерман недоверчиво взглянул на Эванса, но подтолкнул охранника. Тот подошел к свободной койке, сорвал покрывало и простыню и принялся изучать правый угол.

– Он говорит правду, – сообщил охранник, указывая на матрас. – Внутри что-то есть.

Уорден кивнул в знак согласия и тот нерешительно полез в щель. Потребовалась всего пара секунд. Когда он достал руку, в ней оказадась большая сумка с застежкой Зиплок. Внутри была куча бумаг. Охранник передал прозрачный пакет Акерману. Тот заглянул в него, покачал головой и проматерился.

– Какие-то данные, – произнес он, отдвавая пакет Эйвери.

Она взяла его, не совсем понимая, что находится внутри. Блэк достала один лист и обнаружила, что это была старая газетная статья трехлетней давности, повествующуя о деле с наркотиками, в котором она принимала участие. Сверху возле заголовка распологалась ее фотография, на которой Эйвери была снята справа и разговаривала по телефону.

Следующий лист был вырезкой из журнала. Ровно половина страницы подробно описывала дело Рональда Биля в суде. Она хорошо помнила эту статью, глядя на снимок, т.к. читала ее ранее. Местные газеты около недели только об этом и писали. Эта фотография изображала ее у скамьи в зале суда, что-то яро доказывающей.

– Что за черт? – спросила она, продолжая листать страницы и иные фрагменты, найденные в пакете.

– Детка, Рон был помешан на тебе, – сообщил Эванс. – Он постоянно говорил о тебе, рассказывал, что ты была его адвокатом. Будто хорошо знал тебя.

– И что же он говорил?

– В основном, что ты умна и красива. Но иногда он становился груб. Он делился со мной, какова ты, должно быть, на вкус. И не только там, – сказал он, кивая в сторону ее талии. – Но также в районе шеи и пальчиков. Я просил его заткнуться, но он все продолжал.

– Когда он делал это? – спросил Акерман.

– Не знаю. То есть, не так уж давно. Прямо перед тем, как его выпустили, он говорил, что ждет-не дождется вашей встречи.

– Было что-то насчет изнасилования или домогательств? – продолжил допрос надзиратель.

Эйвери раздраженно взглянула на него.

« Конечно же, мужчина просто обязан произнести это », – подумала она.

Но, в принципе, она понимала его. Ему постоянно приходилось сталкиваться с жестокими психами, которые только прибывают и прибывают сюда.

– Нет, – ответил Эванс. – По факту, как-то раз я пошутил по поводу этих фотографий ночью и он буквально с ума сошел . Я даже боялся, что он накинется на меня с кулаками. В результате он вообще не разговаривал со мной около недели.

– Он рассказывал откуда знает меня? – поинтересовалась Эйвери.

– Только сказал, что ты была одним из адвокатом, с которыми ему пришлось пересечься.

– А все остальное время, пока ты был здесь, он никогда не проявлял себя агрессивно?

– Слушай, – рассмеялся Эванс, а затем пожал плечами. – Я знаю, за что его посадили. И он правда слегка безумен, раз говорил о вкусе твоих пальцев и форме подушки, которую она принимает, когда ты спишь. Поэтому, могу сказать, что всегда видел в нем нечто странное. Тут у всех характер не очень. Но, в принципе, не считая того раза, когда он взбесился из-за шутки с фотографиями, он был очень приятным парнем. Вполне нормальным.

– Не могу сказать, что рад этому, – влез Акерман, – но это же Вы услышите от охранников и других сотрудников тюрьмы. У нас никогда не возникало с ним проблем.