Блейк Пирс - Мотив для спасения

Эйвери чувствовала себя не особо комфортно, продолжая просматривать собранные в пакете фотографии. Ближе к концу этого ужасного сборника, она обнаружила, что Биль даже каким-то чудом умудрился получить доступ к Интернету и достать ее фотографию, некогда размещенную на сайте фирмы «Seymour & Finch» в разделе «О НАС».

Блэк ощутила внезапный приступ тошноты.

– Во время ваших разговоров Биль когда-либо упомянал, куда направится, если его освободят?

– Точно не помню, – ответил Эванс. – Все, что он говорил, это что будет крутиться где-то тут рядом. Он не видел смысла в том, чтобы уезжать далеко. Как-то сказал, что если человек не в состоянии побороть собственных демонов, то зачем пытать самого себя. В общем, такого рода дерьмо.

– Спасибо, – поблагодарила Эйвери, понимая, что ей срочно надо покинуть эту камеру.

Она вышла сразу за Акерманом. Он мог бы сказать ей, что она молодец, но это было итак очевидно и он не понимал, как ее поддержать.

– Вы получили то, что хотели? – спросил он.

Это был сложный вопрос. С одной стороны, ничего. У нее не было ни малейшего представления, куда направился или где может скрываться Биль. С другой, теперь она была в курсе, что он давно был одержим ею.

« Точно, именно он забросил кота , – подумала она. – Он знает, где я живу ».

Эйвери ощутила дрожь по телу. Теперь, когда она была полностью уверена, что Биль помнил о ней, появилось жуткое ощущение того, что за ней охотятся.

И это не то чувство, с которым она могла запросто смириться.

Добравшись до машины, Эйвери взглянула на короткие заметки, которые сделала, пока просматривала дело Биля в тюрьме. Среди них фигурировало имя и номер телефона психиатра, с которым Рональд встречался во время и после суда. Набрав его, она попала на ресепшиониста. После пары ласковых слов и проверки номера жетона, женщина на том конце провода, наконец, перевела Блэк на доктора Джаннель Пирсон.

Судя по голосу Пирсон была сильно разозлена чем-то… Но говорила она исключительно тихим и спокойным тоном, который использовался абсолютно всеми психиатрами.

– Я не совсем поняла, в чем заключается Ваша проблема, – ответила Пирсон в трубку, не утруждая себя приветствием и иными формальностями, – но сейчас у меня клиент. Это очень непрофессионально и грубо с Вашей стороны.

– Я понимаю и извиняюсь за то, что отрываю Вас, – сказала Эйвери. – Тем не менее, мне нужно очень срочно поговорить с Вами о Рональде Биле.

В трубке повисла шокированная тишина, затем Пирсон, наконец, ответила:

– Я уже не занимаюсь этим делом. Нет смысла поднимать его. А теперь, если Вы…

– Его выпустили три недели назад, – перебила Эйвери. – И я с уверенностью могу заявить, что он отправился туда, где жил ранее.

– Выпустили? – почти с отвращением переспросила Пирсон. – Уже?

– Да. Послушайте, доктор… Я нахожусь в двадцати минутах от Вашего офиса. Можете побыстрее закончить прием, чтобы нам удалось пообщаться? Я не отниму много времени.

Снова повисла пауза. Блэк почти могла слышать, как доктор Пирсон пыталась осознать сказанное ею.

– Да, конечно, – наконец, ответила она.

– В таком случае, скоро увидимся, – сообщила она, кладя трубку до того, как разговор продолжится или станет более неловким.

Эйвери поехала в направлении адреса психиатра, быстро добравшись до места назначения, поскольку улицы были свободны. Вернувшись к работе после двух недель, проведенных в больничной палате, она поразилась тому, как быстро летело время. Кстати, оно уже близилось к одиннадцати и, хотя она сделала целых три остановки (у Джейн Сеймур, у ныне покойного Митча Бреннана и, наконец, в тюрьме), казалось, что пока ничего существенного достичь не удалось.

Но было приятно двигаться вперед, работая над чем-то новым. Тот факт, что за ней следил кто-то, кто мог бы поставить ее саму и ее близких под угрозу, лишь усиливал это ощущение.

Когда Эйвери взялась за руль, чтобы направиться к офису Джаннель Пирсон, то сжала его так, что на руках побелели костяшки.

Подъехав к офису психиатра, Эйвери увидела небольшую табличку на стеклянной двери. Она гласила: « Чрезвычайная ситуация. Вернусь через час ».

Предполагая, что под этим ЧП имелся в виду ее визит, Блэк подошла и постучала. Тут же подошла высокая женщина с коротко обрезанными рыжими волосами и в очках со незамысловатой оправой. Эйвери показала свой жетон. Дверь отворилась и ее запустили внутрь.

– Доктор Пирсон? – спросила Эйвери.

– Да. Извините, что была груба по телефону. Мои сеансы достаточно редко прерывают. Слава Богу, клиент отнесся к этому с пониманием.

– Спасибо Вам , что осознаете всю серьезность сложившейся ситуации, – ответила Блэк.

– Прошу Вас, пройдемте в мой кабинет. Я только что сварила кофе.

Пирсон спешно провела Эйвери в дальнюю часть здания, где находился ее офис, размером с квартиру Блэк. Возле противоположной стены располагался огромный дубовый стол, к которому вели три ступеньки, отделанные ковролином. Там же стоял мягкий диван для посетителей и большое красивое кресло. Повсюду висели абстрактные успокаивающие картины.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – сказала Пирсон, направляясь к миниатюрному бару, чтобы налить им свежего кофе.

Эйвери присела на диван, ощущая себя словно на приеме.

– Итак, просто, чтобы убедиться, – произнесла она. – Вы работали с Рональдом Билем во время судебного разбирательства, так?

– Да, хотя не думайте, что это что-то дало.

Она подошла к дивану, протянув Блэк чашку кофе и поставив рядом поднос с пакетиками сахара и сливками. Эйвери взяла сахар, добавила его в напиток и размешала.

– Почему Вы говорите, что это ничего не дало?

– Потому что к концу суда, присяжные и судья решили все сами. Я знаю, что Рональда так и не осудили за убийства, и это ужасно. Я прекрасно помню, что даже учитывая отсутствие четких доказательств, в воздухе витало всеобщее желание посадить его за решетку. Судья, присяжные, да что там говорить, весь город хотел этого.

– Я также была в их числе, – согласилась Эйвери. – Тогда я была его адвокатом и нарочно провалила дело.

– Разговаривая по телефону, я обратила внимание, что Ваше имя показалось мне знакомым, – сообщила Пирсон.

– Мне кажется, Вы абсолютно не считали, что тюрьма является для него лучшим местом.

– Боже, нет. Я настоятельно рекомендовала, чтобы его отправили в специальное учреждение, где профессионалы смогли бы заняться проблемами его психики. Но никто не прислушался.

– Можете пояснить, почему Вы так настаивали на этом? – спросила Эйвери.

Пирсон сделала глоток и посмотрела на журнальный столик, стоящий между ними. Она уставилась на него так, словно всячески старалась не вспоминать события тех дней, хотя именно это от нее и требовалось.