Данил Харин - Проблема 28 [СИ]

— Разве для подобного перевода не требуется дополнительного подтверждения? — это был вопрос Каспера. Он единственный, похоже, успевал мыслью за ходом событий.

— Конечно, — легко согласился голос в трубке, и тут же поспешил все объяснить, — Подтверждение поступило от Арчибальда Дрейфуса. Президента «Фонда содействия технологическому развитию».

Изящный корпус ультрафона со смачным шлепком врезался в стену. Разлетелся осколками по стерильному кафельному полу. Швырнувший его полковник смотрел на генерала залитыми кровью глазами. Из его горла вырывалось не то рычание, не то шипение.

— Это тыыыыы, — пошатываясь он двинулся к Бородину. Его пальцы сжались в кулаки так сильно, что начали бледнеть на глазах.

— Костя, — прошептал Бородин, начиная пятиться подальше от наступавшего на него безумца.

— Тыыы! — заорал тот и кинулся вперед на генерала. Генерал запнулся о блестящий медицинский столик, и не успел ускользнуть от нападавшего.

Завьялов вцепился руками в шею директора АТБ, и оба с грохотом опрокидывая тот самый столик с инструментами, повалились на пол. Рот полковника искривился, на уголках губ проступила пена.

— Что происходит, генерал? — вопрошал ультрафон, который Бородин продолжал сжимать в руке, — У вас все в порядке?

Каспер стоял в углу с натянутыми до колен брюками и удивленно наблюдал за происходившим. Доктор, услышавший шум, влетел в госпиталь и уже бежал к ним.

Генерал пришел в себя, выбросил мобильник и сам вцепился в нападавшего. Ему нужно было дать отпор, иначе обезумевший полковник мог по-настоящему его задушить. Бородину удалось оторвать одну руку Завьялова от своей шеи и сильно ткнуть его локтем в подбородок. Тот только фыркнул и с новой силой навалился на генерала.

Касперу удалось, наконец, справиться с брюками и он немедленно бросился на помощь Бородину. Он обхватил Завьялова правой рукой и резко потянул на себя. Но у Завьялова во время его припадков случался сильный выброс адреналина, который делал его сильнее. Полковник бросил генерала, резко распрямился и развернулся, отшвыривая Каспера, словно котенка. Тот отлетел в сторону и ударился спиной в стену. Завьялов продолжал рычать. Изо рта лилась пена. Он снова двинулся на Бородина.

Но в этот самый момент быстро сориентировавшийся в обстановке доктор, достал из одного из шкафчиков вакуумный шприц. Улучив момент, он бросил его успевшему встать на ноги Касперу. Тот понял все без слов, легко поймал на лету шприц с сильнейшим успокоительным. И тут же бросился вперед и вонзил шприц в шею полковника. Успокоительное брызнуло в кровь потерявшего контроль Завьялова, заставив его уже через пару мгновений обессилено опуститься на пол. Через двадцать секунд налитые кровью глаза закрылись. Завьялов был в отключке.

— Вы в порядке, генерал? — Каспер протянул руку Бородину и помог ему подняться. Тот кашлянул несколько раз, потирая другой рукой шею, на которой остались смачные красные отметины.

— В порядке.

Агент поднял ультрафон генерала и протянул хозяину. Человек на линии продолжал волноваться.

— Все хорошо, — проговорил Бородин, выключив громкую связь и поднеся трубку к уху, — Продолжай наблюдать за счетами! При любом движении, срочно докладывай мне!

— Так точно, генерал, — отозвалась трубка.

Бородин отключился.

Они оттащили Заьвялова в соседнюю палату интенсивной терапии и уложили на больничную кровать.

— Вот вам и второй пациент на ночь, — проговорил Бородин, обращаясь к доктору, — Справитесь?

— Справимся, — ответил тот. Он выглядел достаточно спокойным. Вспышка гнева полковника, похоже, не удивила его слишком сильно.

— Вот и славно, — устало сказал генерал и направился к выходу, делая знак Касперу следовать за ним.

Они вышли, оставляя не совладавшего с нервами полковника в компании неопознанного субъекта, которого кто-то подсунул им вместо пропавшего Евгения Селеверстова.

Пока двое шли по пустым коридорам здания АТБ, Каспер рассказывал Бородину обо всем, что произошло после его отъезда с Эстонской. Тот слушал внимательно, не перебивая. Когда агент дошел до конца своего повествования, они уже были в кабинете генерала.

— Что, по-твоему, мы можем сделать? — спросил хозяин кабинета, опускаясь в свое кресло.

— Ничего, чтобы изменить ситуацию, — щелкнул языком Каспер, присевший на кресло, в котором днем сидел Завьялов, — мы бессильны, по крайней мере, до половины десятого утра, пока действует протокол «Лондон». Но мы можем, мы должны сориентироваться в этой ситуации и решить, что нам делать с ней.

— Есть мысли? — Бородин посмотрел на своего агента с нескрываемой надеждой. Было понятно, что он не готов к такому интеллектуальному вызову прямо сейчас. Этот дерьмовый день выхолостил его. До самого дна.

— Есть предложение, — Каспер ободряюще улыбнулся, — Вы примите таблетку и поспите часок-полтора. Это просто необходимо. А я что-нибудь перекушу, иначе упаду в обморок, и подумаю в одиночестве. А потом мы с вами устроим экстренное совещание. Возможно, и наш агрессивный друг к тому времени придет в себя. Его мозги нам бы тоже не помешали.

— Да уж, — горько усмехнулся генерал. Какая-то часть его хотела возразить агенту, хотела настоять на немедленных действиях и решениях. Но другая часть очень хорошо понимала, что двадцать первый полностью прав. Они оказались в неприятном положении. Но тот, кто поставил их в него, судя по всему, готовил свою партию очень долго и тщательно. А потому, их поспешные необдуманные действия, могли это самое неприятное положение сильно ухудшить.

— Так как? — Каспер смотрел выжидательно.

— Сделаем, как ты говоришь, — вздохнул Бородин, — Через полтора часа у меня.

— Принято, — еще раз улыбнулся Каспер, стремясь показать шефу, что не считает их положение безвыходным, и направился к двери.

После того, как агент вышел из кабинета, генерал прошел в ванную, достал из аптечки нужный бутылек и проглотил две сине-зеленые капсулы снотворного. Запил их стаканом воды и направился в комнату отдыха. Прошел в дальний угол, где под фигурным напольным торшером стояло большое мягкое кресло для чтения. Опустившись в него и выдвинув подставку для ног, он закрыл глаза. Еще пару минут в голове мелькали образы. То яркие, то размытые. То реальные, то сюрреалистические. Потом постепенно все улеглось. Пришла темнота, а за ней и тишина. Александр Николаевич Бородин погрузился в глубокий сон.

Константин Федорович Завьялов проснулся от того, что кто-то оживленно теребил его за плечо.

— Воды, — пробормотал он, едва приоткрыв глаза и тут же зажмурившись от слишком яркого света.