Хидео Ёкояма - 64

В конце концов, всякий такой договор – всего лишь «джентльменское соглашение».

На первый взгляд главной целью подобных договоров служит защита невинных жизней. Однако на самом деле они гораздо больше напоминают контракт, заключенный в результате тайного сговора. С одной стороны, полиции нужно, чтобы пресса до поры до времени хранила молчание. В таком случае следствию не придется отвлекаться на различного рода домыслы журналистов. С другой стороны, средствам массовой информации приходится на время поступаться своими свободами и правом общественности быть в курсе дела. Однако они получают мощный рычаг давления на полицию и могут припомнить свою уступчивость в более важных делах; кроме того, поскольку в данном случае СМИ идут на уступки, они оказываются в выигрышной позиции и позже вправе требовать от полиции полной и всесторонней информации по делу. Объективно рассуждая, вследствие подобного контракта представители прессы могут сидеть сложа руки и наблюдать. Ценные сведения им сообщают стражи порядка; так они узнают гораздо больше, чем могли бы выяснить самостоятельно. Впрочем, сложа руки никто не сидит. Всякий раз, как происходит похищение, от ста до двухсот репортеров и операторов врываются в полицейское управление и встают там лагерем, ожидая новостей. Хотя они, как правило, ждут сенсации в приподнятом настроении, невозможность лично побеседовать с участниками событий в сочетании с необходимостью ждать в тесных, переполненных помещениях пресс-клубов способствуют постепенному росту раздражения. В конце концов журналисты начинают подозревать, что полиция пытается их контролировать. «Мы добровольно пошли на уступки, ограничили свою свободу, чтобы помочь вам в расследовании, а вы…» Если же становится известно, что в период действия договора о неразглашении стражи порядка скрывают что-то важное, представители прессы зачастую превращаются в истеричную толпу и дружно кидаются в наступление.

Что было во время «Дела 64»? Само собой разумеется, то гда тоже действовал договор о неразглашении. Но полицейское управление префектуры скрыло от журналистов третий звонок похитителя. Таким образом, полиция нарушила обещание предоставлять СМИ информацию по делу. Причем обещание было нарушено в самом худшем смысле слова. Образно выражаясь, доверие между полицией и СМИ было поколеблено четырнадцать лет назад. Взаимная неприязнь имеет давние корни и не связана с недавним вопросом о сокрытии персональных данных.

Узнай журналисты о том, что от них утаили четырнадцать лет назад… они бы камня на камне не оставили от авторитета полиции! И это был бы только первый предвестник грядущей бури. Сколько репортеров ожидали новостей в пресс-центре во время «Дела 64»? Те, что тогда были новичками, сейчас заслуженные ветераны. Многие из них стали редакторами, главами местных отделений или занимают ключевые посты в своих редакциях. Все они были там. Узнав об обмане, все они навер няка испытают шок и гнев. И дружно потребуют наказать виновных. При этом они будут выражать не просто свое личное мнение, но мнение своих компаний. Пресса дружно обрушится на НПА. Происшествием непременно воспользуется оппозиционная партия… Возможно, кампания в прессе повлияет даже на исход дебатов в парламенте о защите личной жизни и правах личности.

Ах он дурак…

Миками громко застонал.

Преступление Урусибары заслуживало самого сурового наказания. Попытка одного инспектора окружной полиции уклониться от ответственности способна подвести всю организацию! И все же… куда больше виноват тогдашний директор уголовного розыска Сэйтаро Кюма, который тогда возглавлял уголовный розыск. Это он предпочел закрыть глаза на обман и впоследствии превратил ошибку одной группы в преступление всей организации. Служебная записка, которую подал ему Кода, стала криком души. Но Кюма ее уничтожил. Он считал себя интеллектуалом, всегда одевался с иголочки, но, когда доходило до настоящей работы, Кюма оказывался не на высоте. Вот и в тот раз он предпочел наградить Урусибару за поспешно принятое решение.

Естественно, он поступил так, чтобы защитить подведомственное ему подразделение. В силу тяжести преступления ошибка выглядела слишком опасной, чтобы можно было предавать ее огласке. И время тоже было не на их стороне. Труп девочки нашли всего через несколько дней после роковой ошибки; общественность и без того склонна была винить стражей порядка во всем. Миками понимал, как трудно было бы стоять перед рядами камер и признаваться, что был еще один телефонный звонок.

И все-таки…

В конце концов все свелось к самозащите. Кюме предстояло вскоре выйти на пенсию; ему уже обещали «золотой парашют» и руководящую роль в частном секторе. Как бы там ни было, он в первую очередь пекся о собственных интересах. Вот почему он оставил своим преемникам опасный прощальный подарок: гранату с выдернутой чекой. «Мы сами во всем разберемся и спустим дело на тормозах». Наверное, именно к такому выводу пришел Кюма. Судя по всему, он был именно таким ограниченным человеком, как о нем говорили. На самом деле один смутьян уже нарушил его покой – Кода; кроме того, правда была известна отцу девочки. Тайна напоминала спящего великана, который в любую минуту может проснуться.

В самом деле, Кюма оставил после себя проклятое наследство. «Директора уголовного розыска передают друг другу ту историю», – как выразился Какинума. Перед выходом на пенсию Кюма во всем признался своему преемнику, Тадахико Мурои. Рассказал ему о сбое в работе аппаратуры. И об умолчании. И о записке Коды. Мурои, несомненно, был потрясен, но скоро сообразил, что стал соучастником преступления в тот миг, как услышал роковые слова. Если бы он предал факты огласке, пресс-конференция, посвященная его вступлению в должность, скорее всего, кончилась бы его отставкой. Вот почему Мурои последовал совету своего предшественника. Возможно, именно в годы его правления была разработана схема сохранения тайны. Возможно, именно тогда было принято решение наблюдать за Кодой и держать его в страхе даже после того, как тот ушел из полиции. На роль надсмотрщика Мурои выбрал Какинуму, а руководить операцией поручил Урусибаре. Для предотвращения утечек важнее всего держать оперативников под присмотром. Вот почему Какинуму так долго никуда не переводили. Так вот в чем заключается самая страшная тайна уголовного розыска! Ее передавали друг другу восемь поколений руководителей, вплоть до последнего – Аракиды.

Миками все больше мрачнел.

Митио Осакабе тоже был в числе тех восьми руководителей. Как и прославленный командир Сёдзо Одате. Одате был посаженым отцом на свадьбе Миками и Минако; весь уголовный розыск уважал и почитал его. И даже он ничего не смог поделать! Страх разоблачения все время рос. Граната с выдернутой чекой обладала еще большей разрушительной силой. Речь уже не шла о самозащите; им с трудом удавалось скрывать взрывоопасные сведения от общественности.