Хидео Ёкояма - 64

Снова молчание.

– Не собираюсь тебя выдавать! Я тебя не видел. Мы с тобой не разговаривали. Ясно? А теперь рассказывай.

Какинума прищурился. Наконец он едва заметно покачал головой.

Миками приоткрыл дверцу, но Какинума быстро развернулся и крепко схватил его за запястье.

– Дело не только в Коде. У меня тоже есть семья.

– И у меня. – Миками нагнулся к Какинуме. – Слушай!

Никто никогда не услышит от меня твоего имени. Ты, я, Кода – вместе мы справимся, выкрутимся! С нашими семьями ничего не случится. Если можешь предложить что-нибудь получше… я тебя слушаю.

Последовало долгое молчание.

Какинума поднял голову. Он с сожалением посмотрел на Коду, на парковку и наконец снова медленно повернулся назад. Приоткрыв рот, он помассировал себе шею. Миками терпеливо ждал. Наконец Какинума заговорил:

– Мы упустили единственный шанс записать голос похитителя на пленку.

Миками ахнул.

– Аппаратура… не сработала.

Мысли Миками заработали с удвоенной скоростью. «Упустили единственный шанс записать голос похитителя…

Аппаратура не сработала…»

Он все равно пока ничего не понимал.

– Что ты имеешь в виду? Ведь похититель звонил Амэмии еще до того, как вы…

– Был еще один звонок.

Миками поднес руку ко рту:

– Не может быть…

– Да, это правда. Помимо двух звонков, о которых стало известно, был еще один… А мы облажались, не смогли записать его.

Миками слушал затаив дыхание.

– Это случилось перед тем, как прибыла ваша группа. Похититель снова позвонил Амэмии. Мы подготовились. Все проверили, должны были записать звонок, а потом отследить его… И вот… – Какинума сглотнул слюну; было видно, что ему физически больно. – Как только телефон зазвонил, Амэмия чуть все не испортил… бросился к нему и попытался поднять трубку, забыв все, о чем мы ему говорили. Нам удалось его остановить и связаться с «Эн-Ти-Ти». А Хиёси включил диктофон. Но он почему-то не сработал, звонок не записался. Пленка не крутилась. Он запаниковал, начал включать и выключать диктофон, но пленка не двигалась. А телефон все звонил… Должно быть, Амэмия страшно перепугался, что звонки прекратятся, – он все-таки снял трубку.

– Все-таки снял?! – В Миками сразу проснулся детектив. – И похититель говорил с ним?

– Да.

– Что же он сказал?

– Предупредил Амэмию, чтобы тот не обращался в полицию. Сказал, что следит за ним. Амэмия поклялся, что не станет связываться с нами; потом попросил дать ему послушать голос дочери, но разговор прервался. Звонок оказался слишком коротким, и отследить его не удалось.

– Голос был тот же самый, что и в предыдущие два раза?

– По словам Амэмии, да.

– Тебе удалось его услышать?

Какинума с сожалением покачал головой:

– Никто его не слышал, кроме Амэмии.

– А наушники?

– Конечно, мы сидели в наушниках – и я, и Кода. Но мы сняли их, чтобы помочь Хиёси – он страшно перепугался. Мы проверяли соединения, кабели, привод, но тут Амэмия… В общем, остальное ты уже знаешь.

В машине стало тихо. Миками не сразу вспомнил, что он теперь сотрудник пресс-службы. Полиция покрывала свою ошибку. Оперативники обманули общественность, утаили звонок от похитителя и убийцы.

Немыслимо! Такого не должно было случиться. По спине у Миками пробежал холодок.

– Кто принял решение замять дело?

Молчание.

– Ты напрасно тратишь мое время. Выкладывай!

– Командир.

– Урусибара? Что он сказал?

– Что докладывать о случившемся не обязательно. Мол, Амэмия и сам все понимает. И чтобы мы никому об этом не говорили, что бы ни случилось.

– Он уговаривал Амэмию подыграть вам?

– Нет, вряд ли. Амэмия и сам извинялся перед нами – во всяком случае, сразу после звонка. Все повторял, что просит прощения за то, что ответил на звонок, забыв наши наставления.

«По крайней мере, сразу после звонка»…

– Но со временем его отношение к нам изменилось. Амэмия решил, что не простит нашей ошибки. Поэтому он сейчас держится так отчужденно и оборвал все отношения с нами?

– Точно не знаю; мне запретили общаться с ним… Знаю только, что в прессе дело освещали во всех подробностях после того, как закончился договор о неразглашении… Он наверняка заметил, что о третьем звонке похитителя мы умолчали.

Не в этом ли все дело? Может быть, Амэмия обижен не из-за самой ошибки, а из-за того, что ее скрыли?

– В котором часу похититель звонил в третий раз?

– Ровно в семь тридцать.

Всего за час до прихода Миками. А он, придя, не заметил ничего необычного. Хотя… что бы он тогда ни увидел, наверняка бы решил, что все объясняется ситуацией. В конце концов, у хозяев дома похитили ребенка… И бледность Хиёси он тогда приписал стрессу.

– Что вы сказали «Эн-Ти-Ти»?

Срыв записи – одно дело, но ведь они должны были отследить, откуда поступил звонок…

– Сказали, что кто-то ошибся номером.

– Так вам приказал Урусибара?

– Да.

– А ему тоже кто-то велел так поступить?

– Нет. Он сам принял решение по ситуации.

Значит, ответственность ограничивалась четырьмя оперативниками. Но в таком случае…

– Что такое записка Коды?

Миками ожидал, что Какинума снова замкнется, попробует защищать последнюю позицию, но Какинума даже не запнулся.

– Не знаю, что в ней было, но помню, что Кода буквально рассвирепел. Когда стало ясно, что похититель забрал выкуп и скрылся, Кода буквально набросился на Урусибару. Он кричал: «В том, что случилось, виноваты мы, наша группа! Мы должны подать рапорт! Мы все четверо должны нести ответственность!» Урусибара кричал в ответ: «Зачем ты хочешь восстановить всех против нас? Дешевым политиканством будешь заниматься после того, как мы схватим проклятого похитителя!» Я говорил ему то же самое, пробовал его убедить. Просил его утихомириться, держать язык за зубами… Поверь мне, я точно знаю, что он чувствовал, но я в самом деле не думал, что шумиха из-за нашей ошибки пойдет на пользу следствию. Кроме того, мне казалось, что Урусибара в чем-то прав. После этого Кода затих. Представляю, какие мучения он испытывал потом, после того как Сёко нашли мертвой. В конце концов Урусибара не смог его остановить. После того как мы уехали от Амэмии, Кода написал служебную записку, в которой подробно описал нашу оплошность. Свой рапорт он подал напрямую директору.

Сердце у Миками екнуло.

Значит, об ошибке стало известно четырнадцать лет назад! Директор уголовного розыска все знал и покрывал их! Не в первый раз всплывала тайна, которую скрывал уголовный розыск. Директор знал обо всем, причем почти с самого начала. Тем не менее факты так и не были преданы огласке. Служебную записку Коды уничтожили. Решили поддержать предложение Урусибары. Облегчив душу, Кода подал в отставку. Никто из сотрудников не попытался его остановить. Зато Урусибару, который первым предложил замять дело, повысили, сделали начальником участка.