Блейк Пирс - Мотив для побега

В 23:22 он прошел несколько кварталов на север. В его походке можно было увидеть незначительную хромоту. Он направлялся в Вест-Энд на станцию Чарльз-стрит, которая недавно была отреставрирована в современном стеклянном стиле. Несмотря на позднее время, здесь было полно людей. Убийца не обращал на них никакого внимания. Никто из этих безымянных сосудов не понимал, что он делает, и никто из них не мог контролировать свою судьбу. Он умел. Он видел знаки.

Он опустил голову, чтобы скрыть лицо от первой камеры, когда приложил пропуск к двери для входа. Вместо того, чтобы дожидаться поезда, он встал вне поля зрения камеры за стеклянной стеной, повернувшись спиной к путям.

Он посмотрел на часы: 23:30.

Сквозь тонированное стекло каркаса станции он четко видел небольшой жилой дом перед станцией.

Ровно в 23:39 он заметил что-то на крыше, а именно человека и какой-то длинный торчащий предмет.

Он достал из рюкзака бинокль военного типа и поднес к глазам.

Благодаря режиму ночного видения, он смог четко разглядеть на крыше высокую, худую женщину с прямыми светлыми волосами. Ее руки располагались по бокам черного телескопа. Довольно часто она перенастраивала объектив и меняла направление телескопа на определенную точку в небе, регулируя видимость. После того, как она, наконец, нашла именно тот объект, который искала, она явно успокоилась и принялась за наблюдение.

Он направил бинокль в то место, куда женщина направила свой телескоп.

Звезды было тяжело разглядеть подобным способом. Он опустил бинокль и уставился на небо через тонированное стекло здания станции. Звезды обладали успокаивающим эффектом.

Без каких-либо приспособлений он снова принялся наблюдать за женщиной на крыше.

« Извини , – подумал он. – Но это единственный способ ».

Вдруг все резко покраснело в его сознании. Красная кровь, качавшая его сердце, ударила в голову и заставила оглядеться из-за мощного прилива адреналина.

« Не извиняйся перед ней , – мысленно сказал он себе. – Она и есть проблема. Скоро она сама же станет решением ».

Странный жужжащий звук разбудил Эйвери.

Уставшая и с похмелья, она посмотрела наверх. Солнечный свет проникал через большое окно спальни. Она лежала на животе в одной лишь майке.

Жужжание продолжалось.

Эйвери проверила свой телефон. Было уже далеко за девять. Чуть больше, чем она могла себе позволить поспать, и намного позже, чем она вставала в последнее время. Было пять пропущенных звонков и куча непрочитанных смс. Все они были от ее дочери Роуз: «Мы встретимся утром?», «Я уже подъезжаю», «Напомни мне свой адрес», «Я уже здесь!», «Ты где?», «Твоя машина на парковке и я знаю, что ты дома!», «Мам, ответь мне!» .

« Черт », – подумала Эйвери.

Было утро четверга, первый день ее запланированных выходных. Предполагалось, что Роуз приедет, чтобы помочь ей распаковать вещи.

Эйвери подскочила и буквально запрыгнула в какие-то шорты.

Когда она открыла входную дверь, вся та радость, которую она испытывала при виде дочери, мгновенно улетучилась засчет выражения лица Роуз.

– Где ты была? – пожаловалась Роуз. – Я звонила и писала тебе все утро.

Роуз была точной копией Эйвери. У обеих были перекрашенные в белый светло-каштановые волосы, голубые глаза, маленькие носы и высокие скулы. Дочь была чуть ниже Эйвери. Роуз одела комбинезон и футболку, подготовившись тем самым к разборке вещей.

– Пожалуйста, прости меня, – извинилась Эйвери.

Она обняла дочь и подтолкнула внутрь. Роуз принюхалась.

– Ты пьяна что ли? – нахмурилась она. – От тебя сильно разит.

– Нет, – ответила Эйвери. – Просто пропустила вчера пару бокалов с коллегами. Я только встала, еще даже не чистила зубы!

– Что с твоим лицом?

– Ох, – простонала Эйвери. – Подралась с бандитами.

– Ты дралась с бандитами ?

Эйвери сделала шаг назад и уперлась руками в бока.

– Знаешь, какими были мои первый три года в полиции? – спросила она. – Те, когда мы редко общались? Я дралась со многими преступниками и в большинстве случаев побеждала.

– Кто выиграл в этот раз?

– А ты как думаешь? – улыбнулась она.

– Молодец, – кивнула Роуз.

Какое-то время они смотрели друг на друга. В конце концов, Роуз покраснела, отвела взгляд и замахала руками, будто пытаясь стереть начало их встречи.

– Ладно, ладно, – сказала она. – С меня хватит. Давай приступим.

Роуз прошла мимо Эйвери и впервые осмотрела квартиру.

– Она просто огромна!

Все помещение было окрашено в кремовые тона. Полы деревянные. В гостиной находились гора коробок, диван и книжная полка. Слева располагалась огромная кухня, также заваленная ящиками. Справа был коридор, ведущий в две спальни и санузел.

Дверь на террасу открылась и Роуз вышла наружу.

– Этот балкон даже еще больше, чем в твоей последней квартире. Как ты смогла позволить себе все это?

Эйвери прошла за ней.

– Я неплохо инвестировала свои сбережения, когда была моложе, – ответила она. – Нам стоит поговорить об этом, когда ты будешь готова получить работу. Это важно.

– У тебя все еще остались деньги от отца?

Эйвери наклонила голову и поморщилась.

– Да. Точнее сказать, я должна была платить алименты и отдавать ему почти половину заработанного, но он полностью заботился о тебе во время моего кризиса. Теперь все прошло. Правда все мои сбережения ушли на новую машину и квартиру. Ну, не считая денег на твой колледж, – улыбнулась она.

Роуз наклонилась и посмотрела вниз с балкона. Она взмахнула ногой в игривой манере и повернулась боком к Эйвери.

– Папа снова один, – произнесла она.

Внутренне Эйвери застонала.

Она столько раз уже говорила об этом. Когда Роуз была моложе, а ссоры между Джеком и Эйвери были в полном разгаре, она всегда повторяла одно и то же: «Мам, почему ты не стараешься? Папа не хочет разрыва. Ты не можешь хотя бы попытаться? Пожалуйста. Для меня! Разве ты не хочешь сохранить семью?».

Эта борьба была бесконечной.

Нельзя сказать, что Эйвери не любила Джека. Во многом чувства сохранились до сих пор. Когда они, будучи первокурсниками, впервые встретилиль в Бостонском университете, он был безгранично позитивен: веселый, ищущий приключений и всегда верящий только в светлое. Поступление Эйвери изменило все. В общем , Эйвери пришлось признать, что именно она изменила все . Энтузиазма и энергии Джека просто не хватило на одновременное воспитание ребенка и продолжение карьеры Эйвери.

«Я хочу быть адвокатом, – говорила она ему. – Лучшим адвокатом в Бостоне».

«А как же Роуз? – спрашивал он. – И я? И мы ? Где находится наше место в твоих грандиозных планах?».