Сара Блэдэль - Забытые

Она не стала распространяться о своей поездке в Вальсё, и, когда сосед спросил её, не хотят ли они с сыном прокатиться вместе с ним в садоводство и поужинать там, ей больше всего хотелось броситься на постель и накрыться одеялом с головой. Но Йонасу очень хотелось поехать, и она в конце концов согласилась. Йонас бывал тут пару раз до этого. Мальчик обожал это место и уже приобрёл друзей, бродя по дорожкам между участками, так что после еды он сразу улизнул.

Мелвин протянул Луизе плед и прихлопнул пару комаров на своей руке. Никому не хотелось уходить из сада, так что они решили укутаться потеплее и посидеть там ещё.

– Как ты думаешь, Йонас курит? – спросила Рик, устроившись поудобнее.

Непонятно почему она надеялась, что в ответ услышит «да», и тогда у неё появится конкретный повод задуматься о чём-то ином, кроме самой себя.

Мелвин улыбнулся ей, покачав головой.

– Сейчас у парнишки только одно в голове, – сказал он, – это музыка. К тому же если бы он курил, то делал бы это за компанию с Маркусом: этот дымит как паровоз, и уже давненько.

Луиза ошарашенно глянула на старика.

– Почему же ты ничего не говорил?

Её сосед немного замешкался с ответом.

– Мне кажется, молодые имеют право иметь личную жизнь, в которую нам не следует соваться, – сказал он наконец. – Росли-росли и постепенно вошли в тот возраст, когда естественно иметь маленькие тайны.

– Нет, Мелвин, ты уж, пожалуйста, говори мне, если обнаружишь что-нибудь этакое! – воскликнула Рик. В кои-то веки она рассердилась на своего друга.

С дорожки между участками послышались голоса Йонаса и его друзей, и Мелвин понизил голос.

– А у тебя разве в этом возрасте не было тайн от твоих родителей? – спросил он.

Луиза хотела было покачать головой, но спохватилась, сообразив, что это неправда. Когда ей было четырнадцать, в дни общегородских праздников, которые организовывались на стадионе, они припрятывали мартини в кустах живой изгороди, а свою первую сигарету она выкурила, прячась в старом гравийном карьере, летом на Санкт-Ханс, когда окончила шестой классе. И снова на неё нахлынули воспоминания о годах, проведенных в Вальсё, и она встала, чтобы отвлечься от них.

– Мой совет тебе – дай парню больше свободы, если хочешь остаться с ним в доверительных отношениях, – проговорил её сосед. – Будешь контролировать каждый его шаг – и он постепенно перестанет вообще что-нибудь рассказывать, заживёт своей жизнью.

– Мне холодно, – сказал Йонас, распрощавшись с приятелями и усевшись рядом с Мелвином.

Луиза отдала ему свой плед и вдруг заметила, что времени-то уже половина девятого. Пора было двигать домой, но она всё никак не могла переварить то, что открыл ей Мелвин. Обсудить бы это с Камиллой, но пусть уж дорогая подруга сначала отгуляет свадьбу в своё удовольствие.

Мелвин с Гретой пообещали своей приятельнице приехать снова на следующий день и помочь ей красить штакетник, отгораживающий сад от дорожки. Это, по всей видимости, необходимо было сделать до первого июня, как поняла Рик, иначе владельцы других участков будут ворчать. Мелвин уже познакомился почти со всеми остальными членами садоводства и пообещал приехать и помочь им с оборудованием общих территорий во время субботника, о дате проведения которого будет объявлено позже.

«Ну всё, стал записным садоводом», – подумала Луиза, глядя соседу вслед. Тот как раз встал с места и подошёл к высокой грядке, вскопанной вдоль изгороди, которая отделяла участок его подруги от соседнего, чтобы сунуть палец в землю и проверить, хорошо ли она увлажнена.

– А у меня нет температуры? – пробубнил Йонас, приложив ладонь ко лбу.

Приёмная мать внимательно посмотрела на него. Ещё не хватало, чтобы он свалился как раз в тот день, когда у неё всё пошло наперекосяк из-за того, что она испытывала душевную боль!

– Если завтра не собираешься идти в школу, тебе придётся спуститься к Мелвину, – сказала она, когда они вчетвером шли к машине.

– Ммм, – кашлянул Мелвин. – Вообще-то я хотел напроситься остаться с ночёвкой в Драгёре – пусть мне постелят на матрасе.

Луиза не смогла сдержать улыбки. Забавно, что когда он остается ночевать у Греты Миллинг, стесняется сознаваться в этом – до сих пор.

– Я прекрасно справлюсь со всем сам, – вмешался в разговор Йонас, и его мать подумала, что ещё неизвестно, будет ли он чувствовать недомогание на следующее утро. Просто мальчишки набегались по садоводству в рубашках с коротким рукавом, могли всего лишь продрогнуть.

Но нет, недомогание не прошло. Когда Йонас проснулся на следующий день, глаза у него лихорадочно блестели, а ко лбу страшно было притронуться, так он пылал. Луиза позвонила Ханне, чтобы предупредить, что опоздает, потому что ей нужно посадить сына на поезд до Вальсё, где её родители встретят его на станции.

– Придётся тебе попросить кого-нибудь другого проводить его, – перебила её Мунк не терпящим возражений тоном. – Ежемесячное совещание руководителей отделов и групп пропускать нельзя, и оно начинается через двадцать минут. Если бы ты появилась здесь вчера, то знала бы об этом, потому что я всем раздавала повестку дня. – Выкладывая козырной довод, секретарша повысила голос: – И я собственноручно положила её тебе на стол.

– Я не смогу быть там через двадцать минут, – резко ответила Луиза, решив даже не комментировать тот факт, что ей вообще-то ничего раньше не говорили ни о каких ежемесячных совещаниях руководителей отделов.

– Об этом вы, уж будьте добры, сами информируйте начальника полиции, – оборвала её Ханне. – Это не входит в мои обязанности.

– Ну так и не волнуйтесь тогда так! – злобно бросила Рик, едва сумев сдержать гнев. В данный момент ей было плевать что на секретаря, что на начальника государственной полиции.

– Совещание продлится до двенадцати часов, а оттуда все, как обычно, отправятся на ланч в ресторан «Постен», и на вас я тоже заказала, – сообщила ей Мунк.

– Ну так откажитесь от заказа или отправьте туда Эйка! – прошипела Луиза и завершила звонок. Теперь ей уже незачем было торопиться с возвращением в «Крысиное гнездо», и она решила, что сама отвезёт Йонаса в Лербьерг. Ещё и лучше, ему не придётся трястись в поезде с температурой.

Не успела Рик попрощаться с родителями и сынишкой, как позвонил Ким – он сообщил, что техники-криминалисты прогнали результаты проб материалов, изъятых с тела дневной няни, через базу данных.

– Ноль совпадений, – вздохнул Расмуссен, и, судя по его голосу, он был таким же замученным, каким выглядел, когда они встретились в лесу. – Так что теперь мы вернёмся на место и будем искать дальше. Вскрытие тела няни уже произведено, и судебный патологоанатом отметил, что, по всем признакам, она оказала яростное сопротивление. Во многих местах волосы вырваны у неё из головы целыми клоками, и у неё множество заметных подкожных кровоизлияний. С ней так жестоко обошлись, что я уж начал подумывать, один ли человек на неё напал или, может, несколько?