Юсси Адлер-Ольсен - Без предела

– Нет, никакого вознаграждения. Если в деле появятся важные подвижки, я сам вам перезвоню.

– Понятно, что вы этого не сделаете. Так что лучше выкладывайте все подробности прямо сейчас!

Если б не Ларс Бьёрн, он так и поступил бы.

– О’кей, если вы так настаиваете, скажу последнюю на сегодня фразу: всего хорошего, Мартин.

Направляясь по автомагистрали к Хиллерёду, Карл всю дорогу представлял себе лицо Харди. Лицо, напрочь утратившее способность улыбаться. Лицо с въевшейся печатью невзгод и несчастий. Чтобы произошли какие-то перемены, Карлу надо было – через силу – больше прислушиваться к товарищу и чаще обсуждать с ним то проклятое дело. Но ему этого ох как не хотелось. Он понимал, что должен спасать Харди. Однако реальность заключается в том, что тот, кто ежесекундно сталкивается с прошлым, как Харди, оказывается гораздо лучше приспособлен к этим мыслям, нежели тот, кто постоянно отгоняет их от себя, как Карл.

Всякий раз, когда воспоминания о роковом дне выплывали наружу, у Карла внутри поднимался вихрь электрических импульсов, которые он не мог контролировать. Несколько раз это даже служило причиной нервных срывов. Мона называла подобную реакцию нервным шоком и неконтролируемым посттравматическим стрессом. Но Карлу было совершенно наплевать, как назвать то, что с ним происходило. Только б избавиться от этого поскорее.

И вот теперь они с Харди должны вновь обсуждать те страшные события, на этот раз в несколько ином свете. Разговор был неизбежен, но Карлу по-прежнему не хотелось его заводить.

Вдруг зазвонил мобильный телефон. Мёрк уже намеревался отклонить вызов, но на дисплее высветилось имя Вигги.

Набрав в легкие побольше воздуха, он медленно выпустил его, прежде чем принять звонок.

Бывшую супругу понесло с первых же слов. И, к сожалению, Карл знал о цели ее звонка.

– Вчера я навещала маму. Сотрудники рассказали мне, что ты давным-давно не приезжал. И как тебе только не стыдно!

Он знал только одну фразу хуже произнесенной: «Это меня ужасно расстраивает». Подобными фразами она словно загоняла его в угол. А он совсем не хотел оказаться в углу.

– Видимо, мне придется напомнить тебе о нашем договоре, Карл, – тараторила она дальше.

– Нет-нет, Вигга, благодарю, не стоит.

– Ах вот как, значит, напоминать не надо? Тогда поставлю тебя в известность, что…

– Я уже паркуюсь на стоянке у дома престарелых.

Он посмотрел на ближайший указатель. Съезд на Баусвэрд был следующим. Фантастическое везение.

– Нет, Карл, так не пойдет. Я обязательно туда позвоню и проверю.

– Ради бога. Моя совесть чиста. Я даже прихватил с собой шоколадные конфеты. Естественно, я соблюдаю наш договор, просто в последнее время был на Борнхольме. Извини, что не предупредил.

– Шоколадные конфеты?

– Да, «Антон Берг» с начинкой. Лучший в мире шоколад.

Прикупит по дороге в «СуперБест».

– Карл, ты меня удивляешь.

Пора было сменить тему.

– Куркумаль тебя не обижает? – спросил он. – Я уже давно не виделся с Йеспером, так что некому мне рассказать, как у тебя дела с твоим мини-бизнесменом.

– Никакой он не мини, и зовут его Гуркамаль. Вообще-то дела у меня с ним неважнецкие, но я не собираюсь обсуждать это с тобой – по крайней мере, сейчас. И если ты настолько глуп, что ждешь каких-то проявлений со стороны Йеспера, могу сообщить тебе, что я с ним тоже давно не общалась.

– У него же есть девушка. Вот мы и отошли на второй план.

– Да!

У нее охрип голос. Пора было закругляться. Нечего копаться в ее личной жизни.

– Ну, вот я и стою на пороге Баккегордена, Вигга. Всего хорошего тебе, а с Курку… с Гуркамалем все еще наладится. – Он свернул с автомагистрали. – Передам маме от тебя привет. Пока!

В течение нескольких секунд Мёрк чувствовал себя комфортно. Ему удалось выйти сухим из воды, Вигга была нейтрализована. Однако, купив конфеты и направившись к входу в дом престарелых, он пришел к мысли, что все могло сложиться иначе. Прошлое обрушилось на него и буквально выдавливало из него живительный воздух. Не слишком-то приятное ощущение.

Бывшая теща Карла почти не изменилась с последнего его визита – правда, добрая половина ее иссиня-черных волос утратила былую яркость. Возможно, сотрудники отказались их красить, а может, она наконец-то сама поняла, что ей уже не тридцать и она давно перестала являться лакомым кусочком для противоположного пола.

– Ты кто такой? – поинтересовалась она, когда Карл сел напротив.

Вот, значит, до чего дошло. Слабоумие прогрессировало на глазах.

– Я – Карл. Твой бывший зять Карл.

– Я и так вижу, тупица. Но с чего ты так замаскировался? Все-таки обычно ты не настолько обрюзгший.

Уже второй раз за день Мёрк слышал подобный комментарий. Но если даже пошлая, дряхлая и полуслепая маразматичка заметила перемены в его внешности, значит, это и впрямь было недалеко от истины. Еще чего не хватало!

– А что ты мне принес? – задала она вопрос в лоб, вытянув вперед руку. Можно было подумать, что это билетерша в каком-то крупном заведении.

– Шоколадные конфеты, – с этими словами Карл вытащил из пакета коробку конфет.

Она смерила упаковку скептическим взглядом.

– Фу, экономичный формат… Я сама ни за что такую не купила бы!

«Что вообще я здесь делаю?» – задал Мёрк вопрос сам себе, прекрасно зная ответ.

Не приехав, он тем самым выразил бы свое согласие выплатить Вигге денежную компенсацию. И немаленькую.

– Зато это настоящий «Антон Берг», – добавил Карл немного обиженно, после чего ее хищные руки взмыли в воздух, а спустя десять секунд она уже приступила к поеданию содержимого коробки.

После третьей конфеты старуха поставила коробку на стол между собой и Карлом, который воспринял это как предложение угоститься – и не преминул им воспользоваться. Коробка продолжала стоять на прежнем месте, и Карл уже выбрал себе марципан в темном шоколаде, но немедленно отдернул руку, когда теща бойко треснула его по пальцам.

– За доедание конфет никакой премии не предусмотрено, – прокомментировала она. – Что еще ты мне принес?

Как хорошо, что он не так уж часто сюда наведывается!

Карл принялся рыться у себя в кармане куртки, где всегда можно было найти какую-нибудь блестящую побрякушку – десятикроновую монетку или ключ для открывания бутылок… Чем только не пожертвуешь ради того, чтобы полоумная теща сказала о тебе доброе слово!

Деревянная фигурка, вырезанная Бьярке, лежала на самом дне кармана; надо будет положить ее на полку к другим предметам, вывезенным из дома Хаберсота. А над ней он нащупал какой-то странный предмет.

Карл извлек вещицу на свет, опознав в ней маятник из холистического питомника Симона Рыбака. Лучше б, конечно, он светился чуть поярче, но и так сойдет.