Михаил Трофимов - Вокзал

- Если мы все за бандитами станем гоняться, другие дела некому будет делать, - недовольно отрезал Пантелеев и, отбросив задуманные им дипломатические ухищрения, прямо спросил: - Слушай, Кочергин, ты случаем никому не говорил, что мы разведчика в Боровое посылаем?

Кочергин даже побагровел от обиды:

- Я что - порядка не знаю?

- Да ты не обижайся. Теперь уж ясно, что заранее извещены были бандиты и про разведчика, и про нашу операцию…

- Кудрявцев, случаем, не мог? - осторожно спросил Кочергин.

- Он посвящен в наши планы не был.

- Лошадь-то для разведчика он готовил.

- Ну так что?..

- Мог и сболтнуть нечаянно.

- Кому?

- Откуда я знаю. Сам же говоришь, что про разведчика пронюхали. Я молчал, ты молчал…

- Но Кудрявцев же ничего не знал…

- Мог догадаться.

- Ты вот что! - взорвался Пантелеев. - Если есть какие факты, догадки, - выкладывай!

Кочергин обиженно нахмурился.

- Нету догадок.

Пантелеев подошел к окну.

День был пасмурный. На старом тополе во дворе, нахохлившись, сидели воробьи.

- Дождь будет, - раздумчиво произнес Василий Матвеевич. Ему и самому был неприятен этот разговор. - Ты, Николай, не обижайся. Чую, что-то есть, а что - понять не могу. Как все-таки они узнали про разведчика?

Он обернулся.

- Я ж говорю… - начал было Кочергин, но оборвал себя и махнул рукой.

- Ну?

- Да я все про Кудрявцева.

- Давай его сюда! - решительно сказал Пантелеев, усаживаясь за стол.

Кочергин появился первым, следом вошел Кудрявцев.

- Слушай, Петр, - начал Пантелеев, но внезапно, подчиняясь какой-то мелькнувшей догадке, спросил не о том, о чем хотел было, а совсем о другом: - Слушай, Петр, где конюх?

- А он как вчера ушел, будто бы за ветеринаром, так с тех пор и не появлялся.

- Что значит «будто бы»?

- Не был он у ветеринара. За фельдшером утром дежурный посылал. Очень мы боялись за Воронка. Вдруг что…

- Погоди. - Василий Матвеевич поднялся, прошел к окну, поглядел в сторону конюшни, опять вернулся к столу. - Это что ж выходит - пропал Демьяныч?

- Не знаю, - пожал плечами Кудрявцев.

Пантелеев вновь взволнованно прошелся от стола к окну и обратно. Резко обернулся к Кудрявцеву.

- Какие у тебя отношения с конюхом?

- То есть как отношения?

- Ну, о чем, к примеру, вы с ним разговариваете?

- О разном, товарищ начальник.

- А вчера, например…

- Вчера? - Кудрявцев опять пожал плечами, потом оживился. - Вспомнил. Как раз вчера он меня спросил - откуда, мол, очкастый у нас появился?

«Это он о Новикове», - подумал Пантелеев.

- А ты что?

- Я говорю - не знаю.

- Ну, а он?.. Да что я из тебя вытягиваю, сам рассказывай!

- А он ничего, переобулся и за ветеринаром ушел.

- Понятно, - протянул Пантелеев, хотя понятного пока для него было мало. - А откуда взялся у нас этот Демьяныч - надо бы разобраться. Займись-ка, Кочергин, этим…

Посланный Скоковым к леснику Ковалев, возвращаясь, решил завернуть в Боровое к отцу, уверенный, что милиционеры покинули село. До рассвета было еще далеко, ночь стояла темная, собиравшиеся с вечера тучи обложили небо, и он, не таясь, въехал прямо на главную улицу, чтоб сберечь время.

Он уже подъезжал к церкви, как вдруг услышал тихий, но внятный оклик:

- Стой!

Голос был незнакомый. Ковалев хлестнул нагайкой коня и помчался прочь, прижимаясь к шее лошади, замерев в ожидании выстрелов.

Выстрелили только раз. А потом он услышал конский топот. За ним шла погоня.

Ковалев не испугался и не растерялся. Он уже знал, как поступить. У церкви свернет к карьеру, миновав его, спустится в овраг, там коня бросит и кустами вернется обратно к карьеру - пусть ищут, в такой темноте-то…

Погоня приближалась. Ему что-то кричали, хлопнул выстрел, еще и еще…

«Подобьют, - впервые с тревогой подумал Ковалев, - сшибут нечаянно».

Но вот и старый сарай у карьера, направо - овраг. Ковалев направил лошадь к нему, но она вдруг поднялась на дыбы, тонко заржала и стала заваливаться на бок. Ковалев едва успел соскочить. Забывшись, он побежал не к оврагу, а к карьеру.

Догонявшие его всадники были уже рядом.

- Здесь он где-то, - услышал Ковалев и, не выдержав напряжения, побежал, уже не таясь.

Рядом засвистели пули. Он увидел уходящий вниз крутой откос и прыгнул в карьер. Сверху стреляли. Пуля вонзилась в глину возле головы. И Ковалев, отчаявшись, ответил. Но как только выстрелил, сразу понял, что теперь не уйдет.

И все-таки он пытался добраться до пещеры. Он полз к ней, соскальзывая с крутых склонов. Глина осыпалась, целые комья ее скатывались вниз, и наверху, конечно, хорошо определяли по этому шуму, где он находится.

Единственный раз мелькнула у Ковалева мысль, что нельзя ему ползти к пещере, что он может выдать ее местоположение. Но боязнь за себя, посвист пуль словно гнали его туда, где он надеялся найти спасение.

И уже когда он был у самой пещеры, вдруг кто-то громко, словно находился прямо у него за спиной, произнес:

- Руки вверх!

Он закричал, выражая в этом диком крике и ярость, и страх, и ненависть, перевернулся на спину и начал стрелять по склону карьера. Последнее, что услышал и увидел, был грохот грома и яростная молния, ослепившая его…

Всадников Лунин увидел, когда они появились на взгорке, метрах в пятистах от карьера.

Лунин, отличавшийся осторожностью, приказал милиционерам укрыться за деревьями.

Всадники проехали мимо. Никого из них Лунин не знал, а офицерская тужурка на том, кто ехал первым, окончательно убедила его: они снова встретились с бандитами. Он уже думал, как поступить, преследовать их самостоятельно или одного из милиционеров отправить с сообщением к Пантелееву, как вдруг всадники остановились у сарая, один из них увел лошадей в овраг, а потом все вместе они начали спускаться в карьер.

Это удивило Лунина - почему так притягательна для бандитов громадная глиняная яма? И тот, который два часа назад был убит в перестрелке с милиционерами, стремился именно сюда, и эти трое… Может, секрет в той пещерке, где до утра они спрятали труп? Пожалуй, стоит подождать, пока они вылезут из карьера, а гонца все-таки в Кромск направить. Но можно ведь и самим справиться с этой троицей, как-никак силы равные. Последний довод покончил со всеми колебаниями.

- Давай, ребята, мигом до сарая, - приказал Лунин. - Сейчас они приятеля обнаружат и наверняка наверх полезут. Тут не зевай.

От сарая милиционеры ползком добрались к глиняным кучам у склона, и Лунин осторожно выглянул.

Приехавшие все еще пробирались к пещерке, где лежал труп. Под дождем глина намокла, стала скользкой, один неожиданно упал, не удержался, покатился вниз и отчаянно закричал: