Жан-Кристоф Гранже - Присягнувшие Тьме [Литрес]

Я не сразу поднялся. Я пробормотал себе под нос:

– На месте преступления, где нашли тело Сильви Симонис, была надпись на коре дерева: «Я ЗАЩИЩАЮ ЛИШЕННЫХ СВЕТА»…

Я услышал над собой хриплый голос ван Дитерлинга:

– Пора понять, Матье. Эти убийства образуют одно целое. Они принадлежат одному кругу. Адскому кругу.

Я повернулся к прелату:

– Выходит, Агостина – одна из «лишенных света»?

Кардинал подал знак префекту, который открыл дверь, потом ответил мне:

– Худшая из всех.

И снова коридоры.

Снова префект со своими ключами святого Петра.

Мы странствовали по Ватикану под покровом тайны.

Но мы были не одни – нас сопровождали два священника атлетического телосложения. Кардинал, превосходивший ростом своих телохранителей, шел быстрой, энергичной походкой, придерживая сутану. Его наперсный крест, а может быть, четки, которые я не заметил, позвякивали в такт его шагам.

Еще одна лестница. Резерфорд отпер дверь. Теперь мы шли по подземелью. По моим оценкам, мы должны были проходить под двором Пинии. Я слышал о секретных архивах Ватикана – подлинных, а не тех, что открыты для исследователей. Запасниках, хранящих тайную память Святого престола.

Здесь уже не было ни картин, ни резьбы. Бетонные потолки голы и покрыты бороздками. Для освещения пользовались лампами в металлических сетках. Один за другим следовали залы, в которых на стальных полках плотными рядами стояли папки желтого или бежевого цвета. Хранилище выглядело как архив любой бюрократической организации. Я задыхался от запаха бумаги и пыли. Ни ван Дитерлинг, ни Резерфорд не снисходили до комментариев.

Еще одна дверь, поворот ключа.

За дверью обнаружилось погруженное в сумерки помещение высотой в человеческий рост. На стенах – полки с сотнями книг. Чувствовалось, что воздух здесь поддерживается в определенном состоянии и является объектом неустанной заботы. Резерфорд подтвердил:

– Температура здесь никогда не превышает восемнадцати градусов. Влажность тоже под контролем. Максимум пятьдесят процентов.

Я приблизился к серым переплетам с золотым тиснением на корешках. На всех было одно и то же слово: INFERNO [26] Ад (лат.) , за которым следовало число: 1223, 1224, 1225… Позади меня раздался голос ван Дитерлинга:

– Вы знаете, что такое «преисподняя» библиотеки, не правда ли?

– Конечно, – ответил я, не спуская глаз с пронумерованных корешков. – Это помещение, куда ссылают запрещенную литературу: эротические книги, описания насилий, все сюжеты, не прошедшие цензуру…

Он приблизился и провел длинными пальцами по шеренге томов:

– Всем полицейским следовало бы быть интеллектуалами. Всем полицейским следовало бы учиться в семинарии… В Ватикане не плохо бы ввести такую специализацию. Здесь у нас находится «преисподняя в преисподней» – собрание всех книг о дьяволе.

– Неужели их так много?

– Это необъятная тема, которая нас всегда интересовала.

Он указал на проем в глубине комнаты, которого я не заметил:

– Прошу вас.

За проемом оказалась комната, еще меньше. В центре стоял письменный стол с компьютером и настольной лампой: читальный зал.

– В этой «преисподней», – продолжал сановник, – мы выделили уголок для литературы, посвященной «лишенным света».

Серые книги на полках, те же самые позолоченные надписи INFERNO…

– Мы объединили здесь все свидетельства о негативных NDE. Тексты, картины, рисунки, всяческие упоминания. Это редкий феномен, но повторявшийся на протяжении веков, его следы мы находим в самых древних цивилизациях. Меняются слова, религии, но это все та же история. Выход из тела, туннель, тоска, демон…

– Почему вы это скрываете?

– Я вам уже сказал. Мы не хотим содействовать злу. Представьте себе, что будет, если средства массовой информации завладеют таким секретом. Психическое путешествие, которое позволяет войти в контакт с дьяволом. Тогда бы месяцами только об этом и говорили. Сатанизм уже захватил многих. В одной Италии, по нашим оценкам, насчитывается три тысячи сатанинских сект. Не стоит усугублять проблему.

Кардинал подвинул стул к письменному столу:

– Устраивайтесь. Мы покажем вам некоторые важные документы.

Прежде чем я успел сесть, ван Дитерлинг надел очки и набрал код на клавиатуре компьютера. На экране появился герб Святого престола: папская тиара и два скрещенных ключа святого Петра.

– Мы не можем вам предоставить оригиналы. Никто к ним не притрагивался уже многие годы.

Он схватил мышку.

– Читайте и запоминайте, – сказал он, щелкнув по иконке. – Мы не разрешим вам ничего вынести. Ни одна строка не выйдет за пределы этого зала.

Я уселся, программа уже работала.

– Оставляю вас наедине с этим ужасным легионом, Матье. Легионом проклятых. Помилуй их, Господи. Lux aeterna luceat eis, Domine [27] Свет вечный да воссияет им, Господи (лат.) – слова из католической заупокойной мессы. .

Первый документ относился к VII веку до нашей эры. Из вводной заметки следовало, что это фрагмент глиняной таблички, найденной среди руин храма в Ниневии, древней столице Ассирии. Текст представлял собой версию эпизода из эпоса о шумерском герое Гильгамеше, царе Урука. Под сканированным изображением отрывка, написанного клинописью, давался перевод на современный итальянский язык.

В этом эпизоде Гильгамеш покидал свое тело и нырял в черный колодец, на дне которого горел красный свет, в котором вились мухи и мелькали лица. В этом мраке его ожидал демон. Край обломка таблички обрывал повествование на том месте, где Гильгамеш вступил в разговор с этим созданием.

Я открыл второй документ. Фотография фрески. Согласно комментарию, эта серия рисунков украшала погребальную камеру царицы в Напате, священном городе на берегу Нила в Судане, и относилась к кушитской цивилизации, развившейся в тени Египта примерно в VI веке до нашей эры. В комментарии уточнялось, что культура кушитских правителей, называемых «черными фараонами», еще плохо изучена. Но приведенная в качестве иллюстрации негативного NDE фреска была абсолютно недвусмысленна.

На ней изображалась лежащая черная женщина, над которой воспаряла другая женщина, меньшего размера, что явно символизировало выход души из тела. Еще один силуэт спускался в черную нору подземелья, где маячили серые пятна – человеческие лица. Заканчивалось подземелье красным завихрением – как бы огненной воронкой, за жерлом которой виднелось черное небо.

Я перешел к третьему номеру программы, поняв, что свидетельства о «лишенных света» появились одновременно с возникновением искусства и письменности. Может быть, когда-нибудь найдут наскальный рисунок, посвященный этому зловещему опыту…