Леонид Словин - Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

— Всем отойти! — распорядился Денисов.

— Едут! — откликнулось сразу несколько голосов.

Между домами показался реанимобиль. Кузов его клонило в сторону, шофер вел его от реконструирующегося здания между штабелями строительного мусора ближе к путям.

Сюда!.. — кричали вокруг.

Реанимобиль переехал еще несколько неглубоких канав. Операционная на колесах остановилась. Один из медиков — в белом халате, в шапочке — выскочил из машины.

— Носилки в операционную! — Он словно не чувствовал дождя. — Быстрее... Два человека!

На помощь бросилось не менее десятка, пострадавшую внесли в кузов.

За машиной реанимации тут же показалась другая. Капитан Антон Сабодаш, дежурный по отделу, огромный, в белом тулупе, вышел на междупутье там, где его пересекла пострадавшая, подошел к Денисову.

— Как все случилось? — Антону предстояло писать протокол.

— Пролезала под поездом.

— Под этим? — Антон показал на рефрижератор. — Откуда она шла?

— Со стороны домов...

Машина реанимации продолжала стоять — это было хорошим признаком: медики не считали пока их дело проигранным.

Денисов вздохнул.

Они прошли вдоль пути.

Верхняя корка на месте происшествия выглядела ободранной. С середины межрельсового пространства к концу шпал тянулась неширокая полоса — след волочения.

Денисов нагнулся, нащупал под снегом сцементированные обломки кирпичей. Следов оказалось мало, а линия волочения — короткой, почти прямой. Пролезая под вагоном, пострадавшая, видимо, задела ногой за кирпичи — это решило ее судьбу.

«Что вам дороже? — пришел Денисову на память неуклюжий, раскритикованный им транспарант. — Жизнь или сэкономленные секунды?»

В помещении линейного пункта милиции было душно. Печь с вечера щедро забрасывали углем.

— Платок, губная помада, зеркало... — отдуваясь, перечислял Сабодаш.

Он писал, широко, по всему столу, разметав черновики. Рядом на стуле лежала сумка пострадавшей.

— Расческа, металлический рубль... — Антон громко называл каждый предмет, чтобы понятые могли следить за всем, что вносится в протокол. — Таблетки от головной боли. Авторучка...

Денисов поднялся к окну, попробовал разглядеть за стеклом машину реанимации. Она так и осталась у платформы, плотно задраенная изнутри.

— Записная книжка. Технический паспорт на машину и водительские права на имя Белогорловой Леониды Сергеевны...

Фамилия Белогорлова ни о чем не говорила Денисову.

— Пудреница, ключи...

— Ключи от зажигания? — Денисов обернулся.

— Квартирные, — Сабодаш отстегнул брелок. — Или от кабинета.

Денисов заинтересовался:

— Какой марки у нее машина?

— «Запорожец», — Антон сверился с техническим паспортом.

— 86-79?

Он вспомнил машину по другую сторону путей.

— Верно! — Сабодаш посмотрел удивленно.

— В такую погоду не покатаешься... Ну и слякоть! — сказал один из понятых, он с трудом переносил свое вынужденное бездействие.

Денисов набрал телефон Центрального адресного:

— Белогорлова. Борис — Елена...

Его соединили с нужной секцией, через несколько минут справка была готова:

— Южное Измайлово, улица Саянская, дом... —Белогорлова работала библиотекарем в пансионате, прожила неполных двадцать семь лет, на иждивении имела малолетнюю дочь.

Девушка из адресного что-то заподозрила по его тону, потому что спросила настороженно:

— Жива? — транспортная милиция чаще занималась жертвами несчастных случаев.

— Да, — ответил Денисов, — спасибо.

В справочной ответили, что телефона на квартире Белогорловой не имеется. Пришлось звонить в отделение милиции.

Дежурный оказался человеком опытным:

— Повторите адрес. Все будет в порядке. Сказать, чтобы обращались к вам?

— Да. Вот наш телефон...

Еще Денисов позвонил к себе в отдел. Помощник дежурного должен был внести фамилию и другие сведения о пострадавшей в специальную книгу.

Книга эта была грустной антологией человеческих трагедий.

Иногда, как в случае с Белогорловой, их действующие лица были поименованы полностью и даже с указанием адреса; сведения о других заменяла порой одна-единственная строчка — характеристика неопознанного трупа: «мужчина на вид сорока лет...», «женщина на вид пятидесяти лет...»

— Записал? — спросил Денисов.

— Все!

— Что у вас нового?

— В отделе? — Он подумал: — Ничего... — Но тут же спохватился: — Бирюлеву повезло...

— Что там?

— Только сейчас звонили. В электричке ехал начальник с инспектором розыска. Заинтересовались двумя пассажирами. Попросили предъявить документы. Документов не оказалось... Тут патруль. Доставили в отделение. Вот результат: оба разыскивались! Бухарой. Кражи и ограбление.

— Что у них там? — Антон поднял голову.

Денисов, не кладя трубку, коротко объяснил.

— Так и бывает, — сказал Антон. — Пока одни занимаются несчастными случаями, другие в это время делают большие дела.

Денисов положил трубку. Проверка несчастных случаев была привычной жатвой милицейского дознания.

Антон наконец отпустил понятых, утюжил бумаги в портфель.

Они вышли на платформу. Дождь, похоже, на этот раз прекратился окончательно, но крыши прибывавших электричек и окна вагонов были мокрыми. Впереди, к переходному мосту от метро «Варшавская», шли люди. Где-то далеко, у развилки двух шоссе, Варшавского и Каширского, скрежетал трамвай.

— Весной пахнет, — сказал Сабодаш. Как большинство полных людей, Антон в сильной степени зависел от погоды. — Согласен?

Реанимобиль с пострадавшей все еще стоял. Когда Денисов и Сабодаш проходили мимо, оттуда выбросили пустую коробку — Денисов прочитал: «Полиглюколь».

Они прошли к домам.

Фонари здесь горели не подряд — через один, через два. Денисов узнал место, где, идя к платформе, встретил близнецов, потом тучного мужчину, договаривавшегося о встрече у метро с невидимым спутником.

Запорожец» стоял там, — Денисов показал на оставленное жильцами на время ремонта здание.

Машины у подъезда не было. Рядом с лежащей на снегу телефонной будкой виднелись следы протекторов.

Где-то близко стекала в подвал вода, звук приближавшейся электрички ненадолго заглушил ее. Здание отозвалось тяжелой, ощутимой дрожью.

— Я загляну в подъезд, — сказал Денисов.

Дверь открылась легко, подняв с пола тонкий столбик строительной пыли. В луче фонарика плавал розоватый мелко истолченный кирпич.

В углу Денисов увидел брошенную кем-то большую тряпичную куклу-скомороха, раскрашенную в два цвета, с оборванным на колпаке бубенцом, нелепо выгнутыми пластмассовыми конечностями. На нешироких мостках, которые вели к лестнице, были хорошо заметны мокрые следы.

— Внимание!.. — Голос из динамика заполнил дежурное помещение. — Приготовьтесь к приему информации...