Леонид Словин - Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

По поводу направления движения Денисов не колебался: здесь была только одна тропинка, обозначенная четкой черной дугой. Снег на ней был вытоптан еще утром или накануне.

Пока Денисов шел к дому, никто не встретился ему, не обогнал.

Тишина холмов вдали нависала над микрорайоном, поглощая привычные городские звуки. Тихо играли дети у подъездов. От платформы за чахлым леском беззвучно удалялась электричка.

Арка, о которой упоминал Шерп, оказалась узким прямоугольным проемом. Он был расположен точно в середине дома.

«Суть, наверное, в соотношении длины и ширины арок, площадей, зданий... — Денисов пожалел, что не спросил об этом у приезжавшего вместе с ним строителя. — Что за постоянная величина, которая всегда радует глаз?»

Денисов прошел под арку. Впереди, по другую сторону проема, оказалось всего три здания. В двух — «самолетах» — размещались школы, третье оказалось башней с единственным подъездом, выложенным по фасаду кафельной плиткой.

Дальше, за домами, был овраг, по другую сторону его снова тянулись холмы.

«Тот, кого провожал Шерп, мог направляться только в этот украшенный кафельной плиткой дом, — подумал Денисов. — Сам адвокат по какой-то причине остался на остановке».

Денисов подошел ближе. Рядом с подъездом никого не было. У угла, против контейнера с мусором, сотрудник милиции — по-видимому, участковый инспектор — разговаривал с женщиной. Денисов подождал, пока он освободится.

— Товарищ командир, — подошел Денисов, когда женщина ушла. Чуточку фамильярное «командир» было в ходу между незнакомыми сотрудниками примерно одного возраста и положения. В нем было что-то уважительное и в то же время панибратское, на что никто со стороны не решился бы.

Он представился, коротко рассказал о несчастном случае, о письме адвоката.

— Белогорлова? — участковый покачал головой. — Первый раз слышу.

— А Шерп? Игорь Николаевич?

— Никогда не слыхал.

Они еще поговорили, пока не пошел мелкий водянистый снег.

— Дом тихий, — сказал участковый. — Образцового содержания. Все бы такие. Ни заявлений, ни жалоб.

— Может, в ДЭЗе что-нибудь подскажут, — подумал Денисов вслух.

— ДЭЗ здесь недалеко. Только начальник у них в отпуске. В воскресенье видел его в «Ашхабаде».

— В Ашхабаде? — переспросил Денисов. — A-а... В кинотеатре.

Они пошли по тропинке мимо обеих школ, вдоль двадцатиподъездного здания — лежачего небоскреба, исполина, который с обратной, лишенной подъездов стороны казался еще длиннее.

— Квартирантов в доме много? — спросил Денисов.

—Один или два.

— А молодежи?

— Хватает. Есть хорошие ребята. — Участковый вдруг остановился: — Где она работает библиотекаршей?

Денисов назвал.

— Здесь же парень живет из пансионата! — участковый несильно мазнул Денисова рукой по плечу. — Работает культурником. Каждый раз зовет к себе!

— Костя?

Денисов застал культурника в пансионате, на его рабочем месте. Как и во время их первой беседы, Костя все время улыбался, перебивал себя короткими дельными вопросами, на которые каждый раз отвечал весьма путано. Он поминутно отвлекался, сбивал щелчком пыль с рукавов, заглядывал сзади на свои высоченные каблуки.

— Для культурника главное что? — спросил он. — Настроение. А еще любить свою работу. Быть естественным. Импровизировать, увлекать.

Кабинет, в котором они разговаривали, был завален спортивным инвентарем: матами, палатками, металлическими частями разборного турника, но всего больше в комнате было разнокалиберных, медицинского назначения мячей, наполненных песком.

— Поэтому отдыхающие из всего персонала дольше всех обычно помнят культурника, — разговаривая, он включал и выключал стоявшие перед ним шахматные часы, словно давал себе время на обдумывание.

— Все это только для отдыхающих? — Денисов показал на инвентарь. —А сотрудники пансионата? Собираются вместе? На праздники и вообще?

— Крайне редко.

— Вы бывали у Леониды Сергеевны?

— Дома? Один или два раза.

— А она? По-моему, недавно была у вас.

— В пятницу.

— Вы не говорили об этом.

— На моем дне рождения.

За окном снова была зима, с особым покоем, лыжней вдали под деревьями.

— Какое это имеет отношение? Только путать!

— Другие сотрудники были?

— Никого из наших, кроме Леониды, — он щелчком пустил часы.— И вообще человек семь-восемь.

— Ваши друзья?

— По спорту. Еще мать моя была. Видите ли... Как бывает? — он подкинул себе вопрос и стал объяснять. — Когда в коллективе работают молодые мужчина и женщина несемейные...—он снова замялся. — Кому-то кажется, что между ними что-то есть... Или же их начинают сватать, — закончил он решительно. — У меня есть подруга, Леонида ее знает. Кстати, в тот день она тоже была.

— Сидели долго?

— Леонида ушла рано. Сказала, что разболелась голова.

— Кто-нибудь проводил ее?

— Она отказалась.

Костя посчитал тему исчерпанной, выключил шахматные часы, поправил ведомости, лежавшие в беспорядке на подоконнике.

Денисов этого не считал.

— Когда вы пригласили Белогорлову к себе? — спросил он. — Задолго до дня рождения?

— Получилось как? — Культурник вздохнул, пояснил в прежней путаной манере: — Неделю назад говорю ей: «Мать, придешь ко мне на день рождения?» Она тоже в шутку: «Миноги будут?» — «Для тебя, — говорю, — расшибусь!» — «Тогда приду». — Он снова заулыбался. — Конечно, ни за какими миногами я не пошел, думал — и она забудет. В пятницу подходит: «Миноги достал? Смотри: я приеду пораньше!»

— Она действительно приехала раньше?

— Действительно.

— Чем вы это объясните?

Костя включил часы:

— Дело у нее было ко мне. На работе не поговоришь: люди... И уединиться нельзя!

— Дело? — переспросил Денисов.

Культурник смутился:

— Вернее, я думаю, что дело. А точно не знаю. Только стали говорить — товарищ звонит. Из «Трудовых резервов». Сейчас за начальника команды... Потом девчонка. Не та, которая сейчас, а до этой. Все поздравляют...

Культурник оказался человеком удивительно несобранным, но Денисов готов был разговаривать и час и два, чтобы хоть немного узнать о целях визита Белогорловой.

— А тут гости идут: Олег с Сашкой из первой сборной!

— О чем вы все-таки успели поговорить с Белогорловой?

— Я же говорю, — он что-то смахнул с рукава, снова заглянул сзади на свои высоченные каблуки, — так и остались на подступах. «Ты сколько работал в милиции? — спросила она. — Долго?» — «Три года». — «В каком отделении?» — Костя выключил часы, снова включил. Денисов хотел отодвинуть часы, но раздумал: оставшемуся без игрушки культурнику было бы не на чем сосредоточить внимание. — «В Советском райуправлении...» — «Друзья там остались?» — спрашивает.