Анатолий Ромов - Колье Шарлотты

— Ладно, ладно. — Ант оттер Тропова в сторону. — Ты… не обижайся. Ну, у вас тут — замотка, текучка и так далее. Понятно.

— Да вы прочтите, — сказал Тропов уже спокойнее. — «В легких обнаружены следы газа». Ну, посудите сами — следов насилия нет. Тогда как же ему газ в легкие попал? Ну — сначала его задушили, а потом? Мертвому-то? Как? Объясните мне это.

— Понятно. — Ант закрыл глаза. — Но фото на кровати вы все-таки могли сделать? Разве не так? Могли.

Тропов как-то по-своему упрямо и обиженно замолчал. Ант посмотрел на меня, и я наконец понял, что всю эту игру, цепляния и придирки Пааво вел не зря.

— Ладно, братцы, — сказал Ант. — Ну, с кем не бывает. Но уж тут… Уж тут вы должны нам помочь. И помощь эта действительно будет очень важной.

Явно Ант хочет заставить этих ребят «пахать», то есть выполнить работу, от которой они в общем-то могут отказаться. Иначе он не стал бы тратить энергию на такое пылкое вступление. И верней всего, Ант хочет заставить их «пахать» по свидетелям.

— Видел кто-нибудь Голуба в городе? — спросил Ант.

Тропов и Курчев переглянулись. Так и есть, я угадал.

Честно говоря, и мои мысли двигались где-то в этом направлении.

— Видел, — сказал Тропов. — А что? В деле ведь отмечено, что его видели.

— Хорошо. Тогда второе. Кто-нибудь из этих свидетелей видел Голуба разговаривающим или просто находящимся вместе с кем-то, кто, предположительно, не является жителем Печорска? Вы поняли меня? С кем-то, кто так же, как и он, приехал сюда?

Тропов и Курчев явно были в замешательстве.

— Да вроде нет, — сказал Тропов.

— Нет или вы не спрашивали?

— Спрашивали, — не очень уверенно сказал Курчев. — Ведь спрашивали, Алексей Иваныч?

— Да. — Тропов кивнул. — Да как будто… ни с кем он вроде не виделся из таких людей. Этот Голуб.

— Как будто… — Ант посмотрел на меня, что, как я понял, означало «ну что с них взять?». — Ладно. Фото Голуба у вас есть? Держите. — Он достал из кармана и отдал Тропову фотографию Голуба. — Берите фото и начинайте. Ясно? Начинайте искать. Я ничего не говорю о ваших ошибках, которые вы допустили год назад. Бог с ними. Но сейчас… Сейчас вы должны обойти весь город и снова опросить всех, кто видел или мог видеть Голуба. Вы поняли? Сначала тех, кто просто мог его видеть. Потом искать среди них тех, кто видел Голуба с кем-то. Просто с кем-то, ясно? И уже потом среди этих выделить, выудить, вытянуть, как хотите, — тех, кто видел Голуба с приезжим. Ясно? С приезжим. С чужаком. Все ясно?

— Да вроде ясно, — сказал Тропов.

— Тогда выполняйте. Только этим, вы понимаете — только этим вы сможете принести реальную пользу делу.

Тропов и Курчев ушли. Анна Тимофеевна с любопытством смотрела на нас.

— Анна Тимофеевна, посмотрите, пожалуйста. — Я достал фотографию Горбачева. — Знаком вам этот человек?

Анна Тимофеевна несколько секунд вглядывалась. Поправила косынку.

— Знаю. Знаю, конечно. Витюшка. Витя. Этот, ну — таллинский. Витюша. Знаю, знаю его. Он же у меня комнату снимает. Третий сезон. И в прошлый год приезжал. Неделю прожил. Заплатил-то за две, а жил одну.

— Случайно, он приезжал не вместе с этим? С Голубом?

— Не-ет. — Анна Тимофеевна махнула рукой. — Один приезжал.

— А Голуб когда приехал? Сразу после него?

— Нет. Месяца через полтора. — Анна Тимофеевна вздохнула. — Беда прямо. Главное — год целый прошел, а человека все жалко. А еще больше совесть замучила. Перед людьми каково. Ведь моя квартира.

— Анна Тимофеевна. — Ант сел на табурет. — Эх. Как бы сказать.

— Ну, милок, говори, говори. — Она тоже села. — Говори. Я все расскажу.

— Вы не помните, у вашего постояльца не было каких-то знакомых в городе?

— Что-то не помню. Да он второй день как приехал.

— А… зачем он приехал? — спросил я.

Ант тем временем осторожно снял с горы белоснежных подушек верхнюю. Потом — еще одну.

— Как зачем? Отдыхать. Он мне и задаток дал за две недели, а меньше-то я не беру… Отдохну, говорит, у вас. А у нас — у нас здесь отдыхается хорошо.

— Анна Тимофеевна. — Ант прислонился к подоконнику, держа в руках подушку. — Вы знаете, очень бы нам нужно было побыть в вашей квартире одним. Часочек-другой.

— Пожалуйста. — Хозяйка встала. — Располагайтесь. Я же ведь летом здесь не живу. Сдаю если только. А так у дочери. Так что даже ночевать можете. А мне как раз к ней надо, к Лиде. Через две улицы она живет.

— Только один вопрос, Анна Тимофеевна. — Ант перевернул подушку. — Вспомните — белье постельное… тогда… ну, когда после покойника вы все убирали… Вы видели это белье?

— Белье? — Анна Тимофеевна перекрестилась. — Белье это мы все сожгли. Я Лиде, дочери своей, велела снять и… чтоб глаза не видели.

— Так. — Ант кивнул. — Понятно. Ну что ж, Анна Тимофеевна, тогда, наверное, все.

Анна Тимофеевна ушла. Пааво ходил по квартире.

— Следов насилия нет, — вслух раздумывал он. — Это еще ни о чем не говорит. Хорошо. Следов насилия нет… Нет… Ну ладно. Допустим — это убийство. Значит, тот, кто знал, что у Голуба есть колье Шарлотты, пришел сюда, будем считать, вечером. Около двенадцати. Знал он эту квартиру раньше? Знал. Должен был изучить, судя по почерку. Защелки на окнах здесь липовые. Да и замок дверной можно открыть любой отмычкой. Войдя в квартиру, он поискал, где можно спрятаться. Думаю, идеальное место было здесь, под кроватью. — Ант, отогнув крахмальное покрывало, заглянул под кровать. — Ночью пришел Голуб. Естественно, он скинул туфли, снял часть подушек и лег спать. Дождавшись, пока Голуб уснет, убийца вылез из-под кровати, взял подушку и, вместе с ней навалившись на Голуба «мягким накатом», закрыл ему лицо. Через пять— десять минут все было кончено. Голуб задохнулся. При этом на его теле не осталось никаких следов насилия.

— На теле, — повторил я. — Исключительно на теле.

— Да, понимаю, — согласился Ант. — На теле, но не на белье. На подушке, которая служила орудием убийства, обязательно должны были остаться следы слюны. Или рвоты. Но белья нет. Его сожгли. А следователь… Тропов этот… конечно, не обратил внимания на такую мелочь, как белье.

Резон во всем этом есть. Но одного резона мало. Пока мы только пытаемся подтянуть один к другому факты.

— Ну, что скажешь?

— Похоже, — сказал я. — Добавлю, если преступник был опытный, он мог принести с собой наволочку и переменить ее. Такое могло быть?

— Могло, — согласился Ант.

Мы надолго замолчали. Нет, все это тем не менее, несмотря на наше желание, выглядит шатко.

— Только пойми одно, Ант, — сказал я. — Ведь мы приехали с тобой сюда только для того, чтобы для себя — понимаешь, для себя! — убедиться, что это был не несчастный случай. И что Голуба именно убили. Нам важно было именно для себя узнать это. Ну вот — мы приехали, все осмотрели, изучили дело, все, как говорится, вылизали, а такой убежденности у нас нет. Или есть?