Николай Чергинец - Приказ №1

— Нет, у меня здесь как у бога за пазухой, можете быть спокойны.

— Ну что ж, тогда собирайтесь.

Михайлов, довольный таким поворотом дела, вышел.

Чарон был поражен, когда узнал, что поезд везет их не на фронт, а в Могилев, где размещалась Ставка Верховного главнокомандующего. Спрашивать ни о чем не стал, но всю дорогу мучительно думал, что Михайлову там нужно.

Собран и молчалив был и Михайлов. Цель его поездки заключалась не только в том, чтобы дать новый толчок агитационно-разъяснительной работе среди солдат. Центральный комитет требовал по возможности выяснить обстановку в Ставке Николая Второго. Михайлов знал, что союзники, обеспокоенные тем, что неудачи на фронте могут толкнуть Россию, эту огромную, обладающую колоссальными людскими ресурсами страну, на выход из войны, направили в Ставку Верховного главнокомандующего своих военных атташе, которые должны были поднять боевой дух у царя и его генералов. Но что конкретно они предпринимают?

Выполнение этих задач вынуждало, конечно, идти на риск. Могилев да и вся фронтовая полоса были буквально наводнены различными секретными полицейскими и жандармскими службами, ударные батальоны делали все возможное, чтобы не допустить разложения солдат.

На могилевском вокзале было многолюдно, в толпе преобладали люди в военной форме, и Михайлов мысленно похвалил себя за то, что не поленился прихватить шинель: в случае необходимости будет легче раствориться в солдатской массе.

Вышли на Привокзальную площадь. Михайлов, шедший впереди, обернулся к своим спутникам:

— Вот что, братцы, вы тут обождите с часок, а я пошел на разведку. — Он протянул вещмешок Дмитриеву. — Держи, Николай, мои пожитки.

В Могилеве Михайлов был не в первый раз и ориентировался неплохо. Вскоре он уже был на конспиративной квартире. В небольшом домике его ждали молодой щеголеватый подпоручик и двое гражданских. Подпоручик Жихарев, член социал-демократической партии с девятьсот девятого года, служил в самой Ставке Верховного. Благодаря умелой конспирации ему удавалось избегать неприятностей. Высокий, худощавый, с небольшими усиками, он был по-мужски привлекателен, и это, возможно, тоже играло свою роль.

Второй — низенький, припадающий на левую ногу мужчина лет тридцати — работал на небольшом заводе. Михайлов знал, что Григорий Иосифович Навроцкий служил в армии, воевал. После тяжелого ранения он был списан вчистую. Навроцкий и третий из присутствующих — Фурсов, пожилой, среднего роста человек крестьянского вида, в тяжелом полушубке, представляли партийную организацию Могилевской губернии. День был на исходе, и Михайлов не мешкая рассказал о Чароне. Тут же придумали план действий, рассчитанный на то, чтобы Чарон ни о чем не догадывался и в то же время чувствовал себя при деле. Фурсов предложил:

— Давайте поселим его у моего дальнего родственника. Мужик не болтливый, смышленый, в случае чего, сможет отбрехаться от полиции, а Чарону этому скажем, что поселяем его к человеку, который далек от революции — просто бедно живет и не отказывается от квартирантов. В подтверждение этому хозяин напомнит о том, как у него целых три месяца жил на квартире ушедший от жены полицейский. В то же время мой родственник сможет присмотреть за ним. Ну а опекать его должен будет Гриша. — Он посмотрел на Навроцкого: — Ты его и отведи туда.

— А нас где устроите? — спросил Михайлов.

Ответил Жихарев:

— Недалеко от вокзала освободился дом, в котором жили двое наших офицеров. Они сейчас получили комнаты рядом со Ставкой. Зная о предстоящем вашем приезде, я попридержал этот домик свободным, хозяину же продолжаю платить из царской казны.

— Хорошо, — согласился Михайлов и предложил: — Давайте сделаем так: ты, Григорий, иди к вокзалу, там вместе с Дмитриевым и Солдуновым, ты их знаешь, дожидается и Чарон. Бери его и устраивай. Скажешь: всем нам придется жить на разных квартирах. Пообещай, что завтра мы зайдем за ним. А тебя, Мироныч, — Михайлов повернулся к Фурсову, — я прошу: устрой моих парней и приходи сюда. За это время Иван Валерьянович познакомит меня с обстановкой в армии, а когда вернешься — поговорим с тобой. Как, не возражаете?

Навроцкий с Фурсовым ушли. Михаил Александрович неторопливо разделся и присел к столу.

— Ну, что нового, Иван Валерьянович?

Жихарев сел напротив и начал рассказывать. Говорил он четко, по-военному, словно докладывал.

— Обстановка такая: царь, его генералы делают все, чтобы бойня продолжалась. Солдаты, которым до смерти надоело воевать, — как порох: в любой момент могут взорваться и поднять восстание. В армии, даже в царском окружении немало офицеров, которые твердо убеждены в необходимости свержения самодержавия. Мы стараемся поддерживать эти настроения, хотя нам здорово мешают предательские действия меньшевиков, эсеров, этих крикунов-националистов, которые играют на патриотических чувствах солдат и призывают вести войну до «победного конца». Но, знаете, Михаил Александрович, ей-богу, наступили другие времена. Солдаты верят нам, большевикам. Спасибо и вам за помощь литературой, особенно листовками. Однако листовки листовками, а личного общения они не заменят. Вас хотят видеть и слышать во всех частях, расположенных в губернии. Так что работы вам хватит.

— Ну что ж, мы ведь ждали этого часа, дорогой Иван Валерьянович. Значит, и работать будем столько, сколько потребуется. Кстати, где находится штаб-квартира царя?

— В губернаторском доме. Впрочем, если хотите его лицезреть, то это сделать несложно. Он каждый день совершает прогулки.

— А что? — Михайлов задумчиво провел ладонью по округлой бородке. — Вот пойду и посмотрю на него — последнего царя России.

После этого Михайлов долго расспрашивал подпоручика о расположении частей, их командирах, о деятельности солдатских партийных организаций.

Жихарев, не удержавшись, восхищенно спросил:

— Михаил Александрович, а где вы учились военному делу?

Михайлов улыбнулся.

— Э, дорогой! Жизнь всему научит. И скажу тебе честно: нравится мне военная наука. С удовольствием прочел все, что смог достать, и много об этом думаю. Не сомневаюсь, после победы революции нам понадобится своя рабоче-крестьянская армия, которой позарез необходимы будут знающие специалисты. И тебе, Иван Валерьянович, и мне партия может поручить с оружием в руках защищать революцию. — Лицо Михайлова стало задумчивым, он мечтательно проговорил: — Обязательно создадим нашу народную армию, командирами в которой будут бывшие солдаты, рабочие, крестьяне, которые придут туда из наших большевистских военных академий.

Потом говорили о деятельности атташе союзных армий: Жихарев имел на этот счет очень ценные сведения.