Андрей Кивинов - Сделано из отходов

…Он стоял в подъезде. Она зашла. Как и договорились, легла на пол. Гришка разлил свиную кровь из бутылки, которую сунул ему в карман Стрельцов. Испачкал трубу. Выбежал из подъезда, выкинул трубу на газон, на видное место. Чтобы нашли те, кто будет следить.

Звонок по телефону. Встреча на другой день у реки. Диктофон в кармане, размусоливание денег. «Тихо, идет съемка». Дорога к мосту. Выскочившие из кустов «быки» – «носороги» с ножами в лапах. Крик. Его крик. План – планом, а жить-то хочется, как каждому из нас.

Команда: «Руки в гору, „перья“ на пол!» Гроза. Ливень. Люди в камуфляже. Стрельцов, матерящийся без меры на всех подряд. Наручники на запястьях «носорогов». Лежащий мордой в траву Угрюмов. Какой-то протокол изъятия денег и диктофона. Написанный под мостом, чтобы дождик не промочил. Понятые. Поездка в милицейской машине в отдел. Хриплые вопли Угрюмова, угрожавшего скорым концом света с лишением гениталий…

Интересно, как Стрельцов все узнал? Он ведь все знал, когда пришел к Гришке. Наташка? Да, наверное, она, больше некому. Впрочем, может, и правильно, что заложила. Здесь, в камере, при всех неудобствах, действительно лучше, чем на дне Екатерингофки. И баба жива осталась. Не меня, так кого-нибудь еще муженек подписал бы. А Стрельцов-ухарь ухитрился с нее две тонны снять за спасение персоны. Эх, как раз на Париж. Для нее-то это мелочовка… Надо было три просить, не обеднела бы…

В коридоре изолятора послышался топот. Гришка по привычке нагнулся, чтобы завязать шнурки. Но шнурки отобрали.

Правда, обещали вернуть.

Виктору Павловичу – Брандспойту, видному общественному деятелю и прекрасному (согласно характеристике) семьянину, предъявили обвинение в организации покушения на убийство милой сердцу жены. Жена к предъявленному обвинению добавила еще пяток-другой сильно компрометирующих и ужасно гадких историй, поэтому арестованный по совету адвоката был вынужден обратиться к испытанному средству – закосить под жизнерадостного дебила. Справочка с диагнозом оказалась весьма кстати.

Сейчас больной проходил стационарную судебно-психиатрическую экспертизу в соответствующем учреждении. Уголовный процесс обещал быть долгим и затяжным. Больной сделал ряд заявлений для прессы о провокации, особо бдительные малообеспеченные правозащитники попытались развить идею, пару раз выходили с плакатами на Дворцовую площадь, но их быстро разгоняли городовые, чтобы не мешали иностранцам любоваться Зимним дворцом.

Герман Андреевич Листопад в спешном порядке вышел на пенсию, благо выслуга позволяла сделать это безболезненно. Перед выходом, как и Виктор Павлович, он прошел медицинскую комиссию, но, в отличие от последнего, закосил под дебила, страдающего депрессией. Закосил удачно, комиссия признала его инвалидом второй группы, и Листопад, согласно приказу, получил двадцать дополнительных окладов. Сейчас Герман Андреевич подъедался в охранной фирме в должности консультанта, а по выходным квасил.

Шурик Стрельцов научился ремонтировать холодильники и клеить обои. Заработал выго-ворешник за то, что проспал очередную учебную тревогу, а в тревожном чемоданчике, вместо курвиметра и компаса, комиссия обнаружила пару презервативов и губную помаду. Наташе сделали операцию. Удачно. Маленькая сказка с хорошим концом. Кино.

– Привет, мальчики. Привет, Гришенька. Ты меня еще любишь? А с Парижем не передумал?

– Думаю.

– Ну, думай, думай. Я, кстати, послезавтра туда улетаю. Хочешь, маечку привезу? Ха-ха-ха. Пока, Гришенька. Между прочим, мальчики, вы удачно смотритесь на этом фоне.

Леночка приторно хихикнула и, закинув на плечо сумочку, грациозно пошла к сверкающей бесшумной «ауди», за рулем которой сидел лысоватый, но наверняка добрый и щедрый человек.

Вовчик-Спейс повернул голову, чтобы рассмотреть фон. Куча мусора, кирпичная стена, пояснительная надпись «Место для отходов».

Спейс хмыкнул и сплюнул сквозь сжатые зубы.

– А сама-то ты на каком фоне, овца напудренная? Саманта Фоке надувная. Половину женщин всего мира объединяет один секрет – они все дуры. И не только во время менструации.

Гришка грустно улыбнулся. Кто даму кормит, тот ее и танцует. Так, наверное, оно и есть. Все остальное – сказки про Золушку и принцев.

– Слышь, Грих, я вчера двух таких теток зацепил – просто атомная война. Ты ж мой вкус знаешь. И главное, без понтов девахи. Вечерком познакомлю. Короче, я за тобой зарулю часиков в восемь. Ты там – чего-как, будь готов.

Спейс встал с деревянного ящика и скрылся в арке.

Из открытого окна первого этажа доносился все тот же суперхит:

«Мальчик хочет в Тамбов, а чи-ки-чи-ки-чи-ки…»

Гришка еще раз улыбнулся, поднялся с ящика, обернулся и, приложив ладонь ко лбу, щурясь под случайным солнечным лучиком, прочитал надпись на стене.

После по привычке он потрогал свою медную серьгу в ухе, поддал ногой ящик и, продолжая улыбаться, будто только что нашел миллион, тоже направился в арку.