Андрей Кивинов - Умирать подано

– Скажи, Илья, ты знаешь, что такое бациллус пестис?

– Не-е-е…

– Это микроб, вызывающий острое инфекционное заболевание под названием «чума». У человека, заболевшего чумой, начинается лихорадка, его знобит, появляются опухоли в паху. На коже выступают пятна темного цвета. Часто чуму называли бубонной.

– Да?

– Да. Греческое слово «бубон» означает «пах». В семнадцатом веке от рук чумы погибла половина населения французского города Лион.

– Откуда знаешь?

– Это должен знать каждый. К тому же в детстве я болел чумкой.

– Ты это вообще к чему?

– Просто так.

– А-а-а.

Виригин пошевелил нижними конечностями, но тут же скорчился, как от взятой в рот незрелой рябины. Расстегнул рубаху, прижал ладошку к волосатой груди.

– Если б ты знал, старина, как мне плохо.

– «Брук Бонд»! Он вернет тебя к жизни, поднимет настроение, научит кататься на коньках.

– Так просто? Даже обидно. Ну чо, поймали смотрю, кузнечика Сережу? Пускай жужжит-молится диверсант. А это что за пацаны?

– Не узнал? Безумный Макс да Колька Мумий Тролль, опера наши.

– А что они тут делали?

– Я отправил. Они тут с одиннадцати парятся.

– Зачем?

– Рыбу, блин, ловят. Наверное, тебе не только низ, но и верх отшибло. Как зачем? Во-первых, местность наблюдали, во-вторых, Вентилятор вряд ли стал бы при свидетелях Верку мочить. А как бы мы ее иначе прикрыли? Этот хрен, похоже, здесь и собирался ее грохнуть, один приехал, без братвы. Макс его еще в двенадцать засек, когда он по берегу ползал.

– Ну, грохнул бы… Было бы за что арестовать, – вялым голосом цинично подметил Виригин.

Вероника не слышала последней фразы, иначе могла бы плохо подумать о старшем оперуполномоченном уголовного розыска.

– А мне чего не сказал, конспиратор таили? – продолжал страдать от физической и душевной боли старший оперуполномоченный.

– Не успел. – Плахову не хотелось затевать долгие споры о вреде стукачества и безоговорочном доверии в ментовском братстве.

– Теперь твои пацаны на весь город разметут, кого задержали. Через час все газеты отстучат, что есть подозреваемый по Салтыкову. А еще через час подозреваемый махнет нам ручкой и скажет: «Бай-бай». Таких Вентиляторов надо по-тихому брать, по-тихому приземлять, а уж потом на доклад топать и перед фактом ставить. Тогда еще есть какой-то шанс, труднее обратный ход дать. Нам ведь начальство что велело? Велело судимых на причастность проверять по предложенной схеме. Вот и проверяйте.

– Ни Макс, ни Колька не знают, кого задержали. Я ж не дурнее некоторых. А им только дай кому-нибудь ноги переломать. Им это счастье…

Плахов пустил пару дымовых колечек.

– О чем они там базарили-то, на причале? Илья по-прежнему разговаривал, глядя на небо боясь не то что голову повернуть, но и глаз скосить – каждое движение отдавалось резкой болью в поврежденном месте.

– Да хрен его знает. У меня проводок приемнике отпаялся по дороге. Сейчас у Верки спросим.

Со стороны завода показался Колюня, ведя на буксире сторожа и какого-то ханыжного вида мужичка.

– О, Мумий Тролль понятых откопал, пойду актик составлю. У козла ствол на кармане. Плахов поднялся, отряхивая брюки.

– Боевой?

– Семен Семеныч…

– Ага, стало быть, есть у нас методы против Кости Сапрыкина. – Илья оторвал руку от груди и, опираясь на стенку, занял вертикальное положение. – Давай оформляй изъятие за незаконную игру на бильярде, а я с ним в отделе ох как поговорю…

Независимый репортер Артем Карасев готовил покушение. На самого себя. Покушение кукольное, не взаправдашнее, жить пока хотелось, и жить достойно. Планируемая акция могла бы здорово повысить уровень народной любви К несгибаемому трибуну. Мафия мстит за нанесенный по ее гнилому организму смелый удар! Мафия не хочет новых ударов. Заткнуть рот, запугать, затравить, загасить – это единственный способ действий озверевших беспределыциков-бандитов…

Маленький, простой, скромный журналист Артем Карасев храбро встал на пути беззастенчивого криминала, раскрыл народу глаза и в итоге пал жертвой кровавого насилия. «Мы с тобой, Артем! – скандируют сотни новоблудцев. – Спасибо, Артем! Ты наш народный герой, ты проливаешь за нас свою кровь!»

Так, стоп, желательно обойтись без крови. С другой стороны, без крови неубедительно и могут не поверить. Значит, кровь пролить придется. Но немного. Хотя бы просто обозначить. Как бы пролить.

Плачущие девушки, стоящие в очереди у дверей палаты, апельсины в пакетах, цветы, письма… Да, без крови нехорошо.

Но, блин, больно ведь! Тихо, тихо, надо не суетясь все обдумать, все рассчитать, разложить по полочкам.

Артем приготовил чистый лист. Достал подборку материалов о громких покушениях и нападениях на журналистов, медицинскую энциклопедию и справочник стрелкового оружия.

Взрыв отпадает сразу. Хотя было бы красиво. Журналист получает посылку от неизвестного, но адская машинка не срабатывает по причине технической неувязки. При вскрытии присутствуют посторонние, могущие впоследствии подтвердить факт покушения. Красиво, но нет крови. Чтобы была кровь, нужен взрыв, а взрыв штука такая – чуть не рассчитаешь с зарядом, и мозги прилипнут к редакционным стенам. Все, отбой, забыли. Не надо нам такой дешевой популярности.

А вот… Журналист избит неизвестными в подъезде собственного дома. Пиная героя по лицу, неизвестные кричат: «Получай, борец с мафией, за свои смелые выступления! Больше ты не будешь писать про то, как у нас воруют». Неизвестные кричат, случайные свидетели слышат. Потом рассказывают, что преступники глумились над беззащитной жертвой исключительно по идейным мотивам, а не по каким-то там пьяно-бытовым.

Все, в общем, прекрасно, но жаль лицо. Ведь пинают-то обычно по морде. Можно, конечно, воспользоваться услугами гримера, но где гарантия, что гример не проболтается? Да и отсвечивать на газетных фото и телеэкране с заплывшими фарами или опухшим носярой как-то не эстетично. Тоже нам герой, не смог лицо отстоять. Герой с бланшем вызывает не уважение, а брезгливость. Настучали по «репе» – сиди и не вякай. Лечись лекарствами.

Артем посмотрелся в зеркало и критически покачал головой. Представил, как на улице каждый встречный будет тыкать в него пальцем и шептать – во, это тот самый писака, которому выписали… Нет, для него, человека тонкой душевной организации, такой вариант неприемлем. Имидж должен иметь чистое, красивое лицо. Как, к примеру, у мальчиков из группы «Нас-нас».

Однако хватит сочинять велосипед. К черту свежее решение. Старое не значит плохое.

…Простреленный навылет пулей заказного киллера, журналист упал на холодный асфальт, прижимая к сердцу последний номер «Вечернего Новоблудска» со своей разоблачающей мафию статьей. Благодаря мужеству и профессионализму врачей жизнь репортера вне опасности… Милиция ищет убийцу, возбуждено уголовное дело… Очередной акт насилия по отношению к работникам средств массовой информации. Доколе? Мы спрашиваем – доколе?..