Жорж Сименон - Промах Мегрэ

— Мне, как всегда, везет, — едва слышно проговорила она.

— Он тебе никогда не говорил о месье Жозефе?

— Маленьком старикашке?

— Да.

— Он называл его Вор. Похоже, тот действительно что-то украл. Фердинанд мог бы засадить его в тюрьму, но предпочел держать у себя на службе, говоря, что мерзавцы служат лучше, чем честные люди. Он даже поселил его в мансарде, чтобы всегда иметь под рукой.

— А его секретарша?

— Мадемуазель Луиза?

Таким образом стало ясно, что Фюмаль действительно о многом рассказывал любовнице.

— Что он о ней думал?

— Что она холодная, честолюбивая, скупая и что работала у него только для того, чтобы скопить денег.

— Это все?

— Нет. С ней кое-что произошло. Она вам не сказала?

— Нет. Рассказывай.

— Ничего не поделаешь. Теперь, когда он умер… — Она огляделась и заговорила тише, из боязни, что ее услышит метрдотель: — Однажды в кабинете он начал вести себя так, как будто домогался ее, начал ее тискать, потом приказал: «Раздевайся».

— И она послушалась? — удивился Мегрэ.

— Он говорил, что да. Он даже не отвел ее в свою спальню. Стоял около окна и с иронией смотрел, пока она раздевалась. Когда на ней больше ничего не осталось, он спросил: «Ты девушка?»

— И что она ответила?

— Ничего. Она покраснела. Немного погодя он проворчал: «Ты не девушка. Довольно! Одевайся!» В тот момент я этому не поверила. Мне тоже приходилось переносить унижения. Только я не получила ни образования, ни воспитания. Мужчины знают, что со мной они могут себе позволить все, но с такой девушкой, как она…

Если Флюмаль не соврал, то он смотрел, как она одевается, потом показал ей на стул, на блокнот для стенографии и стал диктовать письма.

— У тебя есть любовник? — неожиданно спросил Мегрэ.

Она сказала, что нет, но в то же время бросила быстрый взгляд на бармена.

— Это он?

— Нет.

— Ты влюблена в него?

— Не влюблена.

— Но охотно стала бы его любовницей, не правда ли?

— Не знаю. Он не обращает на меня внимания.

Комиссар заказал кофе, спросил у Мартины:

— Что-нибудь на десерт?

— Не сегодня. Я так потрясена, что пойду прилягу. Я вам больше не нужна?

— Нет. Оставь. Я заплачу. До нового распоряжения ты не будешь выходить из дома на улице Этуаль.

— Даже для того, чтобы поесть?

— Только для того, чтобы поесть.

Инспекторы уже поужинали в маленьком нормандском ресторанчике, который обнаружили недалеко от бульвара Курсель, и снова принялись за работу, когда пришел Мегрэ.

Было несколько не очень важных новостей. Пришло подтверждение, что Роже Гайярден покончил жизнь самоубийством и что револьвер не вложили ему в руку после смерти. Это было именно то оружие, которое он хранил в квартире на улице Франциска Первого.

Эксперт по оружию также утверждал, что пистолетом, найденным в комнате Фюмаля, не пользовались уже месяцы, если не годы.

Люка вернулся с месье Жозефом с улицы Рамбюто, где царила полная неразбериха.

— Некому давать распоряжения, и никто не знает, что будет с предприятием. Фюмаль не желал делить свою власть с кем бы то ни было, он заправлял всем сам, появлялся в самые неожиданные моменты, и его служащие пребывали в постоянном страхе. Похоже, только месье Жозеф был в курсе всех дел, но у него нет никакой законной власти, и его так же ненавидят, как ненавидели его патрона.

Только что вышедшие газеты подтверждали существующее положение вещей. Почти во всех на первой полосе красовалось:

«Человек, мало известный широкой публике, который тем не менее играл значительную роль…»

Был опубликован список обществ, которые он создал, филиалов, подфилиалов, которые представляли собой целую империю.

Упоминали также о том, чего Мегрэ не знал. Пять лет тому назад эта империя чуть было не развалилась, когда налоговая инспекция занялась делами Фюмаля. Скандала удалось избежать, хотя в информированных кругах поговаривали о мошенничестве на сумму более миллиарда франков.

Как же удалось замять это дело? В газетах об этом не говорилось, только делались намеки на то, что бывший мясник из Сен-Фиакр имел большие связи.

В одной из газет задавался вопрос: « А не заставит ли его смерть вновь открыть это дело? »

Во всяком случае, многие, включая министра, который звонил в криминальную полицию, должны были чувствовать себя сегодня не в своей тарелке.

Что еще не было известно газетчикам, но о чем они, возможно, узнают, так это о том, что накануне этот самый Фюмаль просил защиты у полиции.

Сделал ли Мегрэ все от него зависящее? Он послал инспектора охранять дом на бульваре Курсель, как обычно бывает в подобном случае. Он сам пришел в дом и поручил Лапуэнту начиная со следующего дня повсюду сопровождать Фюмаля. Должны были продолжать расследование, когда…

Он не совершил профессиональной ошибки. Но тем не менее был недоволен собой. И в первую очередь потому, что не был уверен, не повлияли ли на его мнение детские воспоминания, в частности о том, как отец Фюмаля вел себя по отношению к его отцу.

Он не выказывал никакой симпатии человеку, который явился к нему с рекомендательным письмом от министра внутренних дел. Когда же пришла Луиза Бурж, секретарша, он даже усомнился в ее словах.

Комиссар был убежден: то, что Мартина рассказала ему в ресторане, было правдой. Фердинанд Фюмаль был человеком, способным унизить женщину самым ужасным образом. Было правдой и то, что секретарша испытывала к нему только презрение или ненависть и оставалась у него на службе лишь потому, что хотела выйти замуж за Феликса и чтобы у них двоих было достаточно денег для покупки постоялого двора в Жьене.

Довольствовалась ли она теми деньгами, которые зарабатывала? Не было ли у нее, находившейся рядом с Фюмалем и знавшей все секреты, других способов их раздобыть?

Фюмаль говорил своей любовнице: «Они думают только о том, чтобы обокрасть меня…»

Так ли уж он был не прав? До настоящего момента Мегрэ не встретился ни с кем, кто бы проявлял хоть малейшую симпатию к нему. Все работали у него против своего желания.

Со своей стороны Фюмаль не делал ничего, чтобы его любили. Наоборот, можно было бы даже сказать, что он испытывал злобное удовольствие, тайное наслаждение, когда вызывал к себе ненависть. Но эту ненависть вокруг себя он чувствовал не несколько дней, не несколько недель и даже не несколько лет.

Почему же только вчера он так забеспокоился, что пришел просить защиты у полиции?

Почему — если секретарша не лгала — он посылал себе анонимные угрозы?

Обнаружил ли он вдруг более опасного врага, чем другие? Или же дал кому-то серьезный повод его убрать?

Это было возможно. Мерс изучал не только письма, но и образцы почерков Фюмаля и Луизы Бурж. Он дал ему в помощь одного из лучших экспертов в Париже.