Джеффри Линдсей - Декстер во мраке

Транспортный поток к тому времени, когда я двинулся домой, бурлил. Одни торопились поскорее добраться домой со своими бесценными листами фанеры, погруженными на крыши машин, с такой скоростью, словно ограбили банк и теперь срочно смывались. Они озверели от стояния в очередях и тревожного ожидания, что кто-нибудь вот-вот влезет вперед и им вообще ничего не достанется. Другие еще только ехали, чтобы оказаться на месте тех, кто уже отстоял в очередях, и ненавидели первых, которые, может быть, уже купили последнюю батарейку во Флориде.

Вообще эта восхитительная смесь враждебности, гнева и паранойи на дороге должна была бы утешить меня. Новее надежды на хорошее настроение рухнули, когда я обнаружил, что напеваю какую-то мелодию, знакомый мотив, но не способен вспомнить, где слышал ее, и, главное не могу прекратить напевать. А когда наконец понял, вся радость праздничного вечера была уничтожена.

Это была музыка из моего сна.

Та музыка, которая звучала у меня в голове и которую сопровождало ощущение жжения на лице и запах чего-то паленого. Она была незамысловатая и не слишком навязчивая, я напевал ее себе под нос, пока ехал по шоссе Саут-Дикси, испытывая умиротворение от повторяющихся ноток, словно это колыбельная, которую пела мне на ночь мама.

И я по-прежнему не знал, что это за мелодия.

Уверен: что бы ни происходило в моем подсознании, этому имелось простое, логичное и разумное объяснение. Однако лично я не мог обнаружить никакого простого, логичного и разумного объяснения, почему я слышу музыку и ощущаю на лице жар во сне.

Зазвонил мой сотовый, а поскольку транспортный поток все равно тащился как черепаха, я решил ответить на звонок.

— Декстер, — сказала Рита, но я с трудом узнал ее: она была тихой, потерянной и совершенно сломленной. — Коди и Эстор, — добавила она, — они пропали.

Все шло просто замечательно. Новые хозяйские организмы охотно шли на сотрудничество. Они начали устраивать сборища, и стоило лишь немного их подтолкнуть, как они с легкостью следовали ЕГО указаниям. И они строили каменные здания, в которых обитали ЕГО отпрыски, изобретали вычурные ритуалы и музыку, впадая в транс, и с воодушевлением были готовы на все. Но ЕГО не хватало, чтобы управиться сразу со всеми. Если у хозяев дела удавались, они забивали нескольких своих из благодарности, а если шли неважно — чтобы задобрить ЕГО. А ЕМУ оставалось только не мешать.

Теперь можно было предаваться лени, и ОНО решило оценить результат своей репродуктивной деятельности. Когда в первый раз почувствовало набухание, а потом прорыв, ОНО потянулось к новорожденному, успокоило его, развеяло его страх и поделилось сознанием. Тот ответил благодарным старанием и быстро изучил все, чему ОНО с радостью обучило его, и присоединился к НЕМУ. Потом их было уже четверо, потом восемь, шестьдесят четыре — и вдруг их стало слишком много. Их оказалось трудно контролировать. Хозяева стали артачиться и отказывались приносить достаточное количество жертв.

Прежде всего ЕГО отличала практичность. Поэтому ОНО очень просто решило проблему — убив почти всех, кого породою. Нескольким удалось убежать во внешний мир в поисках новых хозяев. ОНО оставило при себе лишь несколько их, и управлять теперь стало проще.

Немного позже те, кто убежал, нанесли ответный удар. Они организовали собственные храмы и ритуалы и стали посылать армии против НЕГО, и их становилось все больше. Беспорядки были чудовищны и длились долгое время. Но поскольку ОНО было древнее и опытнее, ОНО уничтожило всех, однако нескольким удалось скрыться.

Они рассеялись по новым хозяевам на далекие расстояния и затаились. Многим удалось выжить. Но ОНО за века научилось ждать. ОНО существовало всегда и могло позволить себе быть терпеливым, вести медленную охоту на тех, кто улизнул когда-то, снова возвращая себе былой великий и изумительный культ.

ОНО поддерживало свой культ, втайне, но поддерживало.

Поджидая выживших.

Насколько мне известно, мир — неприятное место. Тут приключаются ужасные вещи, особенно с детьми: их может забрать незнакомец, или друг семьи, или отец, с которым развелась мать; они могут забрести куда-нибудь и сгинуть, свалиться в водосточный колодец, утонуть в соседском бассейне, а если приближается ураган, то вероятность несчастных случаев увеличивается. Список ограничивается только детским воображением, а у Коди и Эстор с этим все в порядке.

Но когда Рита сообщила мне о пропаже детей, я даже не стал думать о колодцах, аварии на дороге или бандах мотоциклистов. Я знал, что случилось с Коди и Эстор, знал с холодной и твердой уверенностью, еще более ясной и неопровержимой, чем все, что когда-либо сообщал мне Пассажир. Одна мысль разрывала мою голову на части, и я не сомневался в ее правильности.

Через полсекунды после приема информации от Риты в моем мозгу начали всплывать картинки: машины, преследующие меня, ночные визитеры, ломящиеся в двери и окна, страшный человек, оставляющий карточку детям, и, самое главное, слова профессора Келлера, жгущие, словно каленое железо: «Молох любит человеческие жертвы. Особенно детские».

Я не знал, почему Молоху понадобились именно мои дети, но без малейшего сомнения был уверен, что он (она или оно) завладел ими. И еще хорошо понимал, что добром для Коди и Эстор это не кончится.

Не теряя времени зря, я добрался до дома, пробираясь сквозь плотный транспортный поток с ловкостью прирожденного жителя Майами, которым и был, а спустя несколько минут уже выходил из машины. Рита стояла под дождем в конце подъездной дорожки, похожая на маленькую несчастную мышку.

— Декстер, — произнесла она, и до меня донеслось эхо опустевшего мира, отражавшееся в ее голосе. — Прошу тебя, ради Бога, Декстер, найди их.

— Запри дом, — приказал я, — и пойдем со мной.

Она сначала посмотрела на меня так, словно я велел ей бросить детей и идти гонять шары в боулинге.

— Давай, — торопил я ее, — я знаю, где они, но мне нужна помощь.

Рита повернулась и стремглав бросилась к дому, а я достал мобильник и набрал номер.

— Чего? — бросила Дебора первым делом.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал я.

Последовала короткая пауза, а потом рявканье и невеселый смех.

— Да что ты, — возмутилась она, — ураган надвигается, плохие парни уже выстроились в очередь в ожидании, когда же вырубится свет, а тебе понадобилась моя помощь!

— Коди и Эстор пропали, — сообщил я. — Они у Молоха.

— Декстер, — участливо отозвалась она.

— Мне надо найти их быстро, и нужна твоя помощь.

— Приезжай, — сказала она.

Убирая телефон, я увидел, как Рита торопливо шлепает по лужам, которые уже успели образоваться.