Николай Леонов - Пир во время чумы: повести

— В дырочку уже не модно, Сергей Иванович.

— Вы берете меня добровольно? — спросил Семин и вышел из-за стола. — Если да, то я иду ловить такси. Михаил Алексеевич?

— Разрешает дама, — ответил Зотов.

— Ладно, поедете, — Марина оглядела Семина, — мы не злопамятны.

Как Марина ни торопилась, но раньше чем через час они выехать не смогли. Такси попалось старое, машина дребезжала, лязгала и ухала, скользила по мокрой дороге, ее заносило на поворотах, и водитель наклонялся в разные стороны, упирался ногами в педали и даже вставал, словно он управлял не машиной, а лошадью. Зотов сидел впереди и безучастно смотрел на дорогу. Семин, придерживая Марину за локоть, комментировал происходящее. Когда они наконец выехали на шоссе, дорогу преградил милицейский мотоцикл. Шофер тихо выругался и полез за правами.

— Что-нибудь случилось? — спросил Зотов.

— Да кто их знает, что я нарушил? — обреченно ответил шофер. — Может, подфарник горит, может, машина грязная. А может, так, плохое настроение у старшины. Разве угадаешь?

— Это точно. У милиции не отгадаешь, — согласился Семин.

Старшина оставил мотоцикл на дороге и подошел к машине.

— Прошу, граждане, предъявите документы. — Он козырнул, взглянул на Марину и добавил: — Дамочка может не беспокоиться.

Зотов достал паспорт, а Семин похлопал себя по карманам и сказал:

— Кажется, у меня с собой ничего нет. А что случилось, старшина?

— Служба, дорогой товарищ. Кто-то где-то сбежал, а мы ищем, — ответил старшина и вернул Зотову паспорт. — Так есть документик?

— Да вот нет вроде. — Семин обшаривал многочисленные карманы. — Михаил Алексеевич, смотрите, из зоны отдыха без документов не выпускают. Старшина, а обыскивать не будете?

— Таких прав не дано, гражданин, — старшина козырнул и открыл дверцу, — а раз документиков нет, то прошу. Придется доехать в отделение.

— Вот неприятность, — бормотал Семин. — Хорошо, не обыскивают еще, но скоро доживем. Михаил Алексеевич, вон у обочины «Волга» стоит, видите?

— Ну? — Зотов повернулся и со скучающим видом посмотрел на Семина.

— Нашел. — Семин достал паспорт и протянул старшине. — Так в той «Волге» сидят товарищи, которые, может, и обыскать имеют право? Как вы думаете?

— К чему вы это говорите, Валентин Петрович? — спросила Марина.

— Мужские секреты, Марина Сергеевна, — весело ответил Семин.

— Я думаю, что для обыска нужны основания, — сказал Зотов и отвернулся. — А вы как думаете?

Семин взял у старшины свой паспорт, захлопнул дверцу и сказал водителю:

— Трогай, дорогой. — Он дотронулся до плеча Зотова. — Основания-то, может, и есть, да что при обыске найдешь? Вот вопрос!

— Это точно, — вставил водитель, — опять же, надо знать, что ищешь и у кого.

— Этого мало, дорогой, — ответил Семин, — надо еще знать когда. В какой именно момент.

— Тоже верно, — согласился водитель. — Возьми, к примеру, самогонщика. — Он причмокнул. — Знаешь, к примеру, что гонит. Все знают. А когда? У него аппарат разборный, зайдешь не в момент, так разве докажешь?

Так они и ехали. Зотов дремал, Марина решала, звонить мужу или приехать через два дня, словно ничего и не произошло, а Семин обсуждал с водителем сложность изобличения преступника. Машину отпустили у Столешникова переулка, и Марина, не задумываясь, зашла в ближайший магазин. Первоначально она хотела купить кое-что из косметики, посидеть в «Национале» за чашкой кофе и закончить вояж: время пребывания определяется не желанием, а количеством денег.

— Обувь, трикотаж, белье. Кто потеряется, ждет в электротоварах. — Она поправила выбившуюся из-под шляпки прядь волос и зашла в отдел «Ткани».

— Вы женаты? — спросил Зотов.

— В прошлом, Михаил Алексеевич, — ответил Семин и пошел за Мариной.

Кто хочет подсмотреть сосредоточенное вдохновение на лице женщины, должен видеть, как она выбирает туфли. Зотов и не заметил, как Семин затерялся в толпе, вышел на параллельную линию и выбежал на улицу.

Молодой человек в японской нейлоновой куртке что-то сказал сидевшей в голубой «Волге» девушке и хотел захлопнуть дверцу, но Семин взял его под руку и сказал:

— Сядьте за руль, юноша.

— Что? — Молодой человек хотел возмутиться, но Семин сдавил ему локоть.

— Петровка, тридцать восемь, и обратно. У меня есть три минуты. — Семин подтолкнул парня в машину. — Ну.

— Понял. — Молодой человек упал на сиденье и включил скорость.

Марина посмотрела этикетку, затем вытянула руку, склонив голову, разглядывала туфли со стороны и спросила:

— Вам нравится замша, Михаил Алексеевич?

— В общем, ничего, — ответил Зотов, продолжая глазами искать в толпе Семина.

— Но фасон? Такую модель носили весной.

— Вы берете или так стоите? — Маленькая женщина толкала Зотова в бок чугунным подсвечником.

— Я консультирую, — ответил Зотов. — Очень милый подсвечник, где достали?

— Утром давали на Кутузовском, — миролюбиво ответила она и вытащила подсвечник из-под ребра Зотова.

— Спасибо, вы очень любезны.

— Ерунда. — Маленькая женщина, размахивая подсвечником, пробилась к прилавку.

— Красивые туфли, но я не возьму. — Марина встала. Зотов помог ей выбраться.

— Почему же? — спросил он, оглядываясь.

— Их слишком много, полны прилавки. — Марина вздохнула и, ища сочувствия, посмотрела на Зотова. — А где Валентин Петрович?

— Многое бы я дал… Сейчас объявится. — Зотов поправил ворот рубашки. — Давайте сделаем перерыв?

— Две минуты, и все. Вы стойте здесь, — Марина показала на почему-то пустой прилавок, около которого стояло несколько мужчин со свертками, пакетами и коробками, — а я зайду на минутку в один магазинчик. — Она улыбнулась и погладила Зотова по рукаву.

Зотов оглянулся и занял место среди мужчин с поклажей.

— Шестьдесят четвертый, — сказал худощавый мужчина в обвислой широкополой шляпе и хихикнул. Заметив недоуменный взгляд Зотова, он подошел и пояснил: — Вы, дорогой товарищ, шестьдесят четвертый муж, которого женщины оставляют около данного прилавка. Я уже час считаю.

— Вы из статистического управления? — поинтересовался Зотов.

— Нет, я из консервной промышленности. Меня супруга час назад здесь поставила. Я по природе человек наблюдательный, — он доверительно посмотрел на Зотова, — гляжу, бабы своих мужиков в одном месте собирают. Думаю, к чему бы это? Потом сообразил: в секции напротив лифчики и прочие комбинации дают, бабы все туда, а нас здесь оставляют. Ясно?

— Ясно, — ответил Зотов, — вы действительно человек наблюдательный.

Зотов почувствовал, что воротник рубашки намок, и брезгливо поморщился. «Просчитываюсь? Заигрался? Где Семин? Куда он мог уйти? Зачем? Главное — зачем? Хотел заиграть Семина и заигрался сам? Проще надо, проще. Один Семин или нет? Плохо, если не один. Совсем плохо. Неужели есть напарник, а я его не заметил? Не надо было ехать в Москву. Отказаться?»