Нора Робертс - Имитация

В городе царило предпраздничное оживление. Народ сновал по магазинам в поисках подарков, так что припарковаться оказалось даже трудней, чем обычно. Лихо подрезав малолитражку и совершив какой-то немыслимый разворот, Ева втиснулась в крохотное пространство.

– Господи, Даллас, ты хоть предупреждай в следующий раз. Смотри, вон булочная. Там иногда подают горячий шоколад и всегда есть свежая выпечка.

– Позже, – заявила Ева, прямиком направляясь к «Полезным привычкам».

Ресторан оказался милым, уютным местечком. В нем царила домашняя атмосфера, а фоном ненавязчиво звучала какая-то тихая, чарующе спокойная музыка.

Пахло клюквой, можжевельником и чем-то вроде корицы. Ева ничуть не удивилась, когда обнаружила, что блюдо дня представлено клюквенно-коричным чаем.

Несколько человек сидело в зале за крохотными столиками. Они потягивали напитки из чашек глиняного цвета и ели что-то вроде травы и ягод. Только у одного посетителя Ева заметила булочки, больше похожие на кору дерева.

Девушка за прилавком одарила их мечтательной улыбкой.

– Добро пожаловать в «Полезные привычки». Что мы можем предложить вашему телу, духу и разуму?

– Вы можете позвать хозяйку, – сказала Ева, доставая служебное удостоверение.

– Так вы пришли к Алле? Она занята на кухне. У нас закончились ямвенные булочки, да и бареповый пирог на исходе.

– Печально, что и говорить. Вам нужно сходить за хозяйкой.

– Правда?

– Да. Ради ваших тела, разума и духа.

– Что ж, как скажете.

Она ушла, а Ева повернулась к Пибоди.

– Что такое бареповый пирог?

– Пирог из репы и бананов.

Она пристально глянула напарнице в глаза.

– Признайся, ты меня разыгрываешь.

– И не думала. Моя тетя печет такой. Он не настолько плох, как может показаться по названию, но весьма близок к этому. Что касается ямвенных булочек – клюквенных с добавлением ямса, – то они очень даже ничего.

– Я тебя умоляю.

– Не сказать, что объедение, но вполне съедобные.

В зал вошла Алла. Каштановые волосы убраны под фирменную шапочку, что лишь подчеркивает изящные очертания ее личика. На тоненькой фигурке длинное платье, поверх которого надет простенький фартук.

– Какая-то проблема? – начала она.

– Все может быть. – Ева показала ей свое удостоверение. – Нам нужно поговорить.

– Я просто не понимаю. Я оплатила все налоги. С санитарной службой тоже все в порядке. Никаких проколов.

– Дело не в этом. Где мы можем поговорить?

– На кухне сейчас не протолкнешься, – сказала Алла, оглядываясь назад. – Готовим праздничные блюда – нужно иметь хороший запас на Рождество. Можно присесть вон за тот столик. Дора, принеси нам три чая. Небольшой перерыв мне явно не помешает.

– Секундочку.

Стащив с головы шапочку, Алла направилась к столу. Каштановые волосы, перевязанные в тугой хвостик, вырвались наконец наружу.

– Так в чем дело?

– Трей Зиглер.

В больших карих глазах Аллы промелькнуло явное раздражение.

– Что с ним такое? – мрачно поинтересовалась она. – Если он на чем-то попался и желает, чтобы я внесла за него залог, может забыть об этом раз и навсегда.

– Он мертв.

– Что? – Она отшатнулась, будто от удара. – Что вы хотите сказать?

– Его тело обнаружили сегодня утром. Когда вы виделись с ним в последний раз?

– Этого не может быть. Это какая-то ошибка.

Ни слезинки, отметила Ева. Но если эта женщина разыгрывает шок и неверие, она чертовски хорошая актриса.

– Это какая-то ошибка, – повторила Алла, тщательно подбирая слова. – Это не Трей.

– Трей Зиглер, – ровным тоном промолвила Ева, показывая Алле фотографию, сделанную с удостоверения личности покойного. – Вот Трей Зиглер.

– Не может быть. Этого просто не может быть.

Голос у нее предательски дрогнул, но из глаз не выкатилось ни слезинки.

– У вас с жертвой был роман.

– Что вы сказали? С жертвой?

– Вот твой чай, Алла. Принести тебе булочку? Там как раз готова свежая партия.

– Не нужно, – ответила Ева за Аллу, которая, казалось, онемела. – Идите к себе.

– Как? Что случилось?

– Когда вы в последний раз видели Трея Зиглера? Или говорили с ним?

– Я…

– Алла, вы случаем не потеряли красные туфельки?

– Боже мой, боже, – она закрыла ладонями лицо. – Я собиралась солгать вам. Сама не знаю, зачем. Никак не могу поверить, что это правда. Я видела Трея вчера, и с ним все было в порядке.

– Расскажите мне об этой встрече.

– Мы виделись рано утром в фитнес-центре. «Супер-Тело». Я пришла на утреннее занятие по йоге, и, словом, мы начали подумывать о том, чтобы снова встречаться. Трей расстался со своей подружкой. Он сказал, что скучает по мне. Глупо, что и говорить. Не знаю, что со мной случилось, но он предложил приехать к нему домой, и я ушла на пару часов с работы и даже принарядилась, как на свидание. Глупость, да и только. И мы сразу оказались в постели.

Алла вздохнула.

– Мне не хватало секса с Треем, – призналась она. – Он был очень хорош в постели. Вдобавок давал почувствовать тебе, как много ты для него значишь. Разумеется, пока видел в этом свою выгоду. Потом он заговорил о том, что собирается открыть свое спа где-нибудь в Арубе или на Сент-Барте. Я-то по наивности решила, что он хочет и меня взять с собой. Хочет, чтобы мы вдвоем начали новое дело. Фантазия, но такая приятная. Однако я ошибалась.

Прижав ладонь ко рту, она слегка покачалась взад-вперед.

– Все было не так, как я думала. Мы снова занялись сексом. Время уже поджимало, мне надо было бежать на работу. Но я бы осталась еще, если бы он попросил. С ним я превращалась в настоящую дурочку. Трей заявил, что я – горячая штучка и вполне могла бы зарабатывать сексом на жизнь. Как будто мне это должно было польстить. Потом он спросил, не хочу ли я покувыркаться в постели втроем. Мол, у него есть клиентка, которой не терпится поэкспериментировать. Он… он сказал, что заплатит мне.

Только сейчас в глазах ее заблестели слезы.

– Он заплатит мне.

– Наверняка вы почувствовали себя оскорбленной.

– Я поверить не могла, что оказалась такой идиоткой. Безнадежной идиоткой. И все это ради оргазма. Я сказала, чтобы он катился к дьяволу. Принялась хватать свои вещи и натягивать их на себя. А он со смехом повторял: «Да будет тебе, детка, это же так забавно». Заявил, что я ни о чем не пожалею. Что я была первой женщиной, которая пришла ему на ум в связи с этой затеей.

Слезы заструились у нее по щекам, но вызваны они были вовсе не горем. В глазах Аллы явственно читался стыд.

– Вот что он обо мне думал. Вот что я позволила думать о себе. Я окончательно разозлилась и заявила… В общем, пожелала ему смерти. И вот теперь он мертв.

– На улице декабрь, а вы ушли без туфель.