Нора Робертс - Имитация

– Что значит сексуально? Мой начальник придет на вечеринку, причем с женой. Мне не нужны сексуальные волосы.

– Успокойся, – из уст Трины это прозвучало куда более настойчиво.

– Все дело в центральном положении, – заметила Мэвис. – Она этого не любит.

– Ты о чем? У моих волос есть центр?

– Да я о тебе. Объясняю Трине, до чего ты не любишь быть в центре внимания, если речь идет не о работе. Тебя это здорово нервирует. С другой стороны, это ваша вечеринка, твоя и Рорка, так что ничего тут не поделаешь.

Взяв со стола бокал с шампанским, она сунула его Еве в руку.

– Выпей-ка. Тебе нужно чуть расслабиться.

– Я не желаю расслабляться. Я хочу, чтобы мои мучения поскорее закончились.

– Мы уже у цели. Мэв, дай мне, пожалуйста, гребень.

– Классная штучка, – заметила Мэвис, вручая гребень Трине. – Чудесно! – воскликнула она при виде результата. – Трина, ты у нас лучшая из лучших.

– Ясное дело. – Она развернула Еву лицом к зеркалу. – Ну-ка, взгляни!

В первое мгновение Ева испытала шок, но не потрясение, и это уже можно было счесть плюсом. Лицо по большому счету напоминало ее собственное. Губы стали краснее, но не намного, и тон их остался матовым. Веки тоже не блестели. Трина сделала так, что черты ее обрели более отчетливый контур, но в целом сохранили сходство с оригиналом.

Зато на голове произошли серьезные изменения. Волосы оказались зачесанными назад и слегка приподнятыми на макушке, сверху и сбоку возникли несвойственные Еве завитки.

– Тебе нужно взглянуть на затылок, – сказала Мэвис, хватая в руки зеркало. – Тут все дело в затылке.

Она поднесла зеркальце к волосам Евы, а Трина слегка подвинула кресло.

Только тут Ева обнаружила, что завитки на макушке держатся с помощью гребня. Несколько маленьких локонов спускаются вниз с нитями из рубинов и бриллиантов.

– Как-то это… по-девичьи.

– Ну и побудь сегодня женщиной. Не убьет же это тебя. Макияж как нельзя лучше соответствует гребню и платью.

– С чего ты решила, что он соответствует платью? Даже я не знаю, в чем пойду на вечеринку.

– Как бы, скажи на милость, я стала тебя красить, если бы не знала, что у тебя за платье? Разумеется, я его видела. Весь твой облик и создавался под наряд.

– А он просто великолепен! – заверила ее Мэвис.

– Мэв, почему бы тебе не принести платье? Рорк сказал, оно будет в гардеробе, прямо по центру. Там же туфли и аксессуары.

– Уже иду!

– Выглядишь ты хорошо, – сказала Трина, собирая инструменты. – Моя работа всегда смотрится на отлично. Я бы оставила тебе блеск для губ, но ты про него и не вспомнишь, так что я доверю его Мэвис. Твой муж будет выглядеть на все сто, таким уж он родился. И ты должна ему соответствовать.

– Это просто фантастика, – проворковала Мэвис, возвращаясь из гардероба. – Что-то супершикарное! Такое чувство, что дизайнер переплавил старое золото и сделал из него платье. Мой Леонардо – гений!

Ева принялась внимательно изучать платье. Бледно-золотистое с каким-то водным отливом, с низким вырезом декольте и узкими, длинными рукавами. Она бы не назвала его совсем уж крохотным, как у Мэвис. Скорее, просто маленьким.

– И это все?

– Зачем тебе больше? У тебя же есть для него тело. Почти как у модели, только более мускулистое. – Трина застегнула два саквояжа размером с обе Дакоты – Северную и Южную. – Эта ткань и натолкнула меня на мысль использовать блеск для тела оттенка «Золотой пыли».

– Ты будешь выглядеть в нем просто потрясающе, – возвестила Мэвис. – Помочь тебе одеться?

– Уж с этим-то я справлюсь сама.

– Натягивай его снизу, – распорядилась Трина, – не тяни через голову. Идем, Мэвис. Найдем местечко, где я смогу сделать тебе тату. – Закинув на плечи сумки, она подхватила подарочный пакет. – Спасибо за свечи. Я люблю жечь благовония, меня это настраивает на особый лад.

– Пожалуйста. Но я даже…

– Спасибо, – оборвала ее Трина. – Кресло и стол заберут после того, как я закончу с татуировкой.

– Уже иду, – пропела Мэвис.

Дождавшись, пока Трина выйдет из комнаты, она подскочила к Еве.

– Ты помогла ей, – она легонько поцеловала Еву в щеку.

– Разве что по чистой случайности.

– Я знаю, но так оно даже лучше. Ладно, встретимся на вечеринке, чтобы оторваться по полной!

Оставшись – наконец-то! – в полном одиночестве, Ева сделала пару глотков шампанского. Отдышалась. Такое количество женской энергии в одном месте всегда доводило ее до безумия.

Она вновь посмотрела на платье и на туфельки, которые Мэвис поставила рядом с кроватью. Золотистые, с высоким красным каблуком и красной каемкой вокруг открытых пальцев. По крайней мере, никаких вам ремешков. Но и эти она наденет не раньше, чем пробьет час икс, решила Ева, бросая взгляд на свои босые ноги.

Ногти на ногах оказались выкрашены в золотистый цвет. И когда, позвольте узнать, это произошло?

Ладно, как-нибудь она это переживет. В конце концов, сегодня праздник. Уж один-то вечер она походит с идиотскими золотыми ногтями.

Вздохнув, Ева взяла в руки платье и стала втискиваться в него. К счастью, Леонардо встроил внутрь корсет, поддерживающий груди, и теперь она втискивалась в платье снизу, как ей и было приказано.

Село оно как влитое, что, впрочем, было совсем неудивительно. Ткань оказалась очень приятной на ощупь – такой мягкой и гладкой. Она даже не блестела, а еле заметно отливала золотистым. Уж это, решила Ева, она как-нибудь переживет.

Следом настала очередь коробочки с драгоценностями. Длинные, в форме капли, серьги из рубинов и бриллиантов. Рубиновый кулон в виде звезды. Он висел на тройной цепочке, украшенной бриллиантовой крошкой. Три тоненьких браслета – один рубиновый, два бриллиантовых.

Ева с облегчением вздохнула: эти украшения ей хорошо знакомы. По крайней мере, Рорку не пришлось тратиться на новые драгоценности.

Она застегивала последний браслет, когда в комнату вошел Рорк.

Трина права: он и правда выглядел на все сто в своем строгом темном костюме и превосходно завязанном галстуке. На отвороте пиджака красовалась маленькая белая петуния.

– Когда ты успел одеться?

– Это не заняло много времени. Ты выглядишь потрясающе. Просто потрясающе.

– Фантастически – так мне сказала Мэвис.

– И она абсолютно права. – Он крутанул пальцем в воздухе. – Будь добра, повернись-ка.

Ева послушно повернулась.

– Чудесно, – сказал он, хватая ее за плечи и разглядывая со спины. – Я бы даже сказал, очаровательно.

– Что? Что такое? – она закрутилась перед зеркалом, пытаясь увидеть собственную спину. Там, над низким вырезом платья, почти над самой задницей, красовался какой-то рисунок.

– Черт! Это еще что такое? Что она там нарисовала? Сотри это немедленно!