Нора Робертс - Сновидения

Она выпрямилась и шумно втянула воздух.

– Так что ничего у меня пока нет.

– Ты знаешь, что это не так. Тебе просто досадно, что не удалось подпалить этот хрен. Зато ты уже отработала и исключила нескольких подозреваемых, а главное – у тебя есть имена двух девочек.

– Это не моя заслуга.

– Так в этом все дело? – недоуменно покосился Рорк и направил машину в распахнутые ворота особняка.

– Даже не знаю. Сама себя не узнаю! – Ева взъерошила волосы. – Так не должно быть. Не должно быть! Я не ученый. Я не умею, глядя на кости, определять, кому они принадлежат. И глупо злиться, что информация поступает ко мне от других. От эксперта.

– И «глупо» – это не про тебя, даже когда прикидываешься дурочкой.

Она рассмеялась.

– Да, я не глупая, и эти девочки заслуживают того, чтобы я напрягла все свои извилины.

Она окинула взглядом дом, его чудесные пропорции, башни и бойницы, бесчисленные окна. А думать продолжала о юных девочках, которые жили или живут в убогих общежитиях, моются в грязном общем душе и при этом всей душой рвутся на волю и мечтают о какой-никакой, но самостоятельной жизни. Такой девочкой когда-то была и она.

Слишком многие из них так и не добились своей цели.

– Слишком многие из них так и не добились своей цели, – произнесла она вслух.

– А хочешь, я расскажу тебе об одной, которая добилась?

Рорк остановил машину, она посмотрела на него с недоумением.

– Что? Ты о ком?

– О Ли Крейн. Теперь Ли Лоренцо. Полтора года назад вышла замуж. За пожарного из большой итальянской семьи. Весной ждут первенца. Она работает учительницей в начальных классах. Живут в Куинсе.

– Значит, пока я общалась с этим козлом, ты ее разыскал?

– Разыскал. Она выкарабкалась и, судя по всему, построила крепкую, счастливую семью. Будешь ее допрашивать?

Она немного помолчала.

– Если придется – буду. В противном случае я лучше ее не тревожила бы. Но… можно послать информацию о ней Серафиме Бригэм.

– Уже послал.

– Хорошо.

Ева поняла, что он специально придерживал хорошие новости – давал ей выговориться. Очко в его пользу. Много очков.

– Ты не покажешь мне свой проект касательно этой развалюхи, что ты купил? Как ты намерен возродить ее к жизни?

– Давай покажу.

Они вышли из машины, он взял ее за руку.

– Сегодня я спросил себя: а что было бы, если бы я этот дом не купил? Эти девочки могли же там пролежать еще много лет! А потом я сказал: нет, ничего подобного! Это должно было случиться. Сейчас. Со мной и с тобой.

– Иногда твое ирландское нутро так и лезет наружу.

– Это было предначертано. – Он пожал плечами. – Мы таких ребят не сторонимся, сами такими когда-то были. Вот почему ни ты, ни я не остановимся, пока не узнаем, как их звали, что с ними произошло и кто оборвал их жизнь.

– Кто бы это ни был, пятнадцать лет назад это сошло ему с рук.

– А теперь?

– Теперь мы оборвем его жизнь – то есть жизнь на свободе. Он кончит ее за решеткой.

Ева вошла в дом, где их ждал Саммерсет – пугало в черном костюме – и их откормленный котяра Галахад.

Уходила она из большого, светлого вестибюля, а вернулась прямиком в Рождество. Пахло хвоей и корицей, лестничные перила были увиты гирляндой из мелких лампочек, а из крупных пуансеттий – кажется, так это называется? – была составлена искусная композиция.

Она заглянула в переднюю гостиную и увидела, что там стоит, мерцая лампочками, красиво наряженная большая ель.

– А эльфы где?

– Думаю, у них рабочий день закончился, – ответил Рорк. – Завтра вернутся и займутся домом снаружи.

– Если бы вы вовремя вернулись, то кого-то из них, возможно, застали бы, – проговорил Саммерсет.

Ева смерила его ледяным взором.

– А мы развлекались. Катались на санях, глушили коньяк и обсуждали, что бы такое не подарить тебе на Рождество. У нас ведь не жизнь, а сплошные забавы!

– Тем не менее никакие забавы не поднимают вам настроение и не улучшают манеры.

– Тепло родного дома! – Рорк покачал головой и начал снимать пальто, в то время как кот важно подошел и стал тереться о Евину ногу. – Обожаю.

– Это я еще даже не начинала… – заговорила было Ева, но осеклась и выхватила из кармана запищавший телефон. – Есть еще одно лицо! – крикнула она и бегом кинулась по лестнице, на ходу вызывая на экран телефона изображение.

– По телевизору сказали, двенадцать? – спросил Саммерсет.

Рорк кивнул:

– Да. И все совсем еще дети.

– В мире много мерзости.

– Она найдет того, кто это сделал, и отправит туда, где ему место.

– Не сомневаюсь. Холодный сегодня вечер! На ужин беф-бургиньон. Настоящее мясо вам обоим куда полезнее, чем пицца, которая первой придет ей в голову.

– Я прослежу, чтобы она поела. Спасибо.

Поднявшись к Еве в кабинет, Рорк обнаружил, что она уже вся поглощена выведенным на большой настенный экран изображением третьей жертвы.

Еще моложе, подумалось ему. Эта девочка на вид моложе первых двух.

– Хочу поискать ее в списках Реабилитационного центра. Если она у них проходила, это будет быстрее, чем искать в базе пропавших.

– Давай. А я могу пока и по базе пробить. Я знаю, ты любишь, когда я тебе помогаю, – поспешил он добавить, не дав Еве возразить.

– Ладно, спасибо. Так быстрее будет.

Они одновременно взялись за работу. А ужин немного подождет, подумал он.

Рорк отметил, что под окном Евиного кабинета тоже установили елку, которую он сам заказал, поскольку это просто и традиционно. Просто и традиционно – именно эти два слова, по ее утверждению, лучше всего характеризуют ее натуру. Хотя на самом деле ни то ни другое ей совсем не подходило – за редким исключением.

Разве стала бы простая женщина традиционных устоев проводить вечер в попытках идентифицировать погибших девочек? А доводить себя работой до изнеможения, телесного, духовного, сердечного, чтобы найти того, кто их убил? И хотя порой с ней было и трудно, и больно, и обидно, он благодарил Господа, что не связал свою жизнь с простой женщиной традиционных устоев.

– Нашла!

Рорк прервался и посмотрел на большой экран. Ева разбила его на два окна: в одном были изображения, полученные путем реконструкции, в другом – фотография с документов совсем юной девочки.

– Да, она. Всего двенадцать лет?

– Так по документам. Проверяю, есть ли на нее досье в полиции и числится ли она среди пропавших.

Лупа Дайсон, прочел он. Адрес – Нью-Йорк, всего в нескольких кварталах от того места, где нашли ее останки. Опекуном была записана ее тетка, Розетта Вега.

Трагический взгляд, подумалось ему. Откуда у такой юной девочки этот трагический взгляд?

– Тетка подавала заявление об исчезновении. Судя по всему, оба родителя погибли в катастрофе. Сестра матери – а больше в Штатах у нее родни не было – назначена опекуном. Куча родни по материнской линии в Мексике.