Нора Робертс - Сновидения

– Отлично.

– Тогда я иду вниз. Матушка!

– Все будет хорошо. – Шивиц обхватила Филадельфию за талию и вывела из комнаты. – Вот увидите. Главное – верить, и все будет в порядке.

– Что это за успокоительное было, хотелось бы мне знать? – спросила Ева.

– Думаю, Шивиц туда коньячку плеснула. А Филадельфия, по-моему, сразу перешла в стадию отрицания. Вполне возможно, что она даже верит в то, что только что тут говорила, а все остальное просто отметает. Иначе ей слишком много с чем пришлось бы одновременно справляться, а справляться ей придется. Она так устроена. У нее полон дом трудных подростков, которых она должна держать в узде и утихомиривать, так что не справляться с проблемами ей нельзя.

– Теперь ей еще много с чем другим придется справляться. Вызови нам в помощь Бакстера с Трухартом, если они свободны. Участие Трухарта будет весьма кстати. И подключи патрульных – Кармайкла и еще кого-нибудь. Помещение немаленькое.

– Сделаю.

– А у меня тем временем появился бесценный свидетель, – объявила Ева, переходя в спальню Нэша Джонса. – Квилла. Тарахтит без остановки. По ее словам, дело мутное, – начала рассказывать Ева, принимаясь за обыск.

Осмотр небольшой спальни и скудных пожитков много времени не занял. Ева сделала для себя вывод, что мистер Джонс любит добротные ткани и обладает достаточной практичностью и бережливостью, чтобы отдавать обувь в починку.

– В мобильнике ничего необычного, – поделилась она с Пибоди, изучив список контактов и последние звонки. – Но, насколько я понимаю, какие-то из контактов совсем недавно были удалены. Доверим это электронщикам, вызывай их сюда. Они знают, как восстановить удаленные файлы, может, и контакты тоже.

– Макнаб уже едет вместе с Трухартом и Бакстером. Я так и поняла, что программист нам не помешает.

– Ты все правильно поняла.

– Знаешь, все, что я вижу, говорит об очень скромном образе жизни. – Пибоди стояла возле кровати и в очередной раз осматривала комнату. – Есть пачка презервативов – но засунута в дальний угол шкафчика в ванной, а не лежит в спальне в тумбочке. Здесь – никакого секса. Одежда вся из хорошей материи – она служит дольше. И кто-то штопает ему носки.

– Что делает?

– Зашивает дырки на пальцах, на пятках. Ну, знаешь, иногда снимаешь туфли – а на пальце или на заднике дырка? А ему их кто-то заштопал. Ну, зачинил то есть.

– То же самое с обувью. Спартанская жизнь, такая, где, судя по внешним признакам, деньги и собственность не играют особой роли и наличие нимба определяется не этим.

– Как, как?

– Это из Квиллиного лексикона. Ну… когда человек весь из себя такой добропорядочный. Таким ей Джонс видится. Может, хоть тайничок какой есть? – Уперев руки в бедра, она еще раз все осмотрела. – Да что-то не видать.

– Если ему было что спрятать, скорей уж он с собой бы забрал.

– Да. Оставил электронную книжку на тумбочке, диски. Все исключительно благочинное: какие-то романы, книги по психологии, по духовному воспитанию, по преодолению вредных зависимостей и повышению самооценки – одним словом, все вполне ожидаемое. Пошли дальше.

В гостиной тоже ничего особенного не обнаружилось. Музыкальные и видеодиски в большинстве были духовного и жизнеутверждающего толка и лишь самую малость разбавлены чем-то общечеловеческим.

На небольшой кухне только здоровая пища. Никакого алкоголя или припрятанных наркотиков. Даже заначки шоколадок и то нет.

– Привез ваш ордер, лейтенант, – доложил вошедший Бакстер. – И торжественно вручил некой Филадельфии Джонс. Здание полно ребятишек, делающих вид, что их достали фараоны, рыщущие по дому. Представляю, какое количество дури сейчас сливается в канализацию.

– Может быть, но вообще-то тут порядки строгие.

– Вот и посмотрим, какие у них строгие порядки. Твой горячий пончик, Пибоди, на первом этаже, уже своей электроникой занят.

– Он мне не горячий пончик. Он мой поджарый мачо, развратная секс-машина.

– Ну извини, глупость сморозил. Даллас, где хочешь, чтобы мы начали?

– С подвала. Со склада. С тех мест, которые могут использоваться как тайное укрытие. И оттуда двигайтесь вверх. А мы, наоборот, будем спускаться. Патрульные пусть на скорую руку обойдут жилые комнаты. Там меня особо ничто не интересует, но совсем не осмотреть их тоже нельзя.

– Подвал, значит. – Бакстер со вздохом посмотрел на Трухарта и, качая головой, перевел взгляд вниз. – Вот чувствовал, что надо переобуться.

– Радуйся, что я не заставляю тебя штопать носки.

– Что делать?

– Что слышал. Господи, это что, еда? – Она продолжала осматривать кухню. – Рисовые хлебцы с имбирным ароматом! Рисовые хлебцы – это не еда. За одно это их уже можно считать подозреваемыми во всяких злодеяниях. В подвал! – повторила она.

В квартире Джонсов так ничего и не нашли. Зато Ева узнала, что Филадельфия не так строга в выборе чтива и в своих музыкальных предпочтениях: у нее попадались и чисто развлекательные вещицы, и много чего современного.

Ева пометила это в своем блокноте.

Значит, она может обсуждать с ребятами кино, музыку и книги с бо́льшим знанием дела, чем ее брат, заключила для себя Ева.

У нее были и противозачаточные средства, в большом количестве – средства по уходу за кожей, небольшой тюбик тонального крема. Пара тюбиков губной помады, какие-то средства для волос и ресниц.

Ева с некоторым смущением призналась себе, что у нее самой всего этого больше.

Я же не виновата, подумала она, что он осыпает меня подарками.

Они дошли до первого этажа, где Ева снова наткнулась на вездесущую Квиллу. Та, хихикая, заглядывала Макнабу через плечо, пока тот, как она решила, на компьютере Шивиц запустил стандартный поиск.

– О да, она невыносима, – вполголоса заметила Пибоди. – Но я ее понимаю. Он такой классный!

Ева, прищурившись, присмотрелась к мизансцене: Квилла в форменной одежде, но, кажется – нет, точно! – чуть подкрасила губы; Макнаб, с длинными светлыми волосами, забранными в струящийся по спине конский хвост, в кричаще-розовой рубашке с изображением фиолетового слона спереди. И как всегда, дополнением к его наряду служили серебряные серьги-кольца. Под столом Ева углядела фиолетовые аэробутсы.

Рядом с невыразительной, примитивной униформой Квиллы его наряд вызывал ассоциацию с началом циркового представления. Собственно, неважно рядом с кем, поправила себя Ева.

Они продолжили спускаться. Квилла по прозвищу «ушки-на-макушке» подняла глаза. Да, точно, заключила Ева, у нее тот самый влажный и хмельной влюбленный взгляд.

– Макнаб разрешил мне смотреть.

– Тут не Макнаб решает. Будешь мешать работе полиции, мигом отправишься в Тихую комнату.