Алексей Макеев - Трудно быть вором

В голове Гусева уже роились приятные картины беззаботной денежной жизни, и это еще больше подстегивало его. В первом часу ночи ресторан закрылся. Они взяли с собой бутылку водки и пошли домой.

Сосед Михаил, поднятый в неурочный час с постели, немного расстроился, но когда ему налили из специально припасенной для этого бутылки, действительно утешился и нашел желание мужиков покататься среди ночи на машине вполне естественным. Он добавил еще и повел их в гараж.

Гусев уселся в «Фольксваген» и вывел его на площадку. Уткин с тоской посмотрел по сторонам, на темные гаражи, на ночные фонари и покорно полез в машину. С большим удовольствием он пошел бы сейчас спать, но бросить друга он не мог.

– Счастливо повеселиться! – сказал закосевший Михаил.

Гусев махнул ему рукой и поехал.

Несмотря на опьянение, ехал он осторожно, без лихачества, стараясь выбирать тихие переулки. Убаюканный ровным движением, Уткин заснул и проснулся, только когда Гусев остановил машину на том же перекрестке, на каком останавливался днем Темирхан. Здесь фантазия его подвела.

– Черт, уже приехали? – сонно спросил Уткин, продирая глаза. – Может, это… Может, ну ее, Санек? Бог с ними, с бабками этими! Давай не пойдем!

– Ни хрена себе! Я для чего старался? – мрачно возразил ему Гусев. – Да не трясись ты! Все будет нормально. Потихоньку зайдем… Видишь, тихо? Ни одной тачки не видно. Пошли!

– Сейчас бы выпить! – жалобно сказал Уткин.

Гусев и сам был не прочь глотнуть для храбрости, но всю водку они отдали Михаилу.

– У Темирхана наверняка дома есть, – не очень уверенно заявил он. – Там и хлопнем. Ты, главное, держи себя в руках.

Они вышли, и Гусев запер машину.

– Пусть тачка здесь стоит, – решил он. – Не больно далеко бежать. А рисоваться перед домом тоже ни к чему. Бог даст, все будет путем. Пошли!

В полном молчании они подошли к дому Темирхана. Гусев специально обратил внимание на окна его квартиры. Они были абсолютно темны. «Никого нет, – подумал он с облегчением. – Да какой дурак сюда пойдет? Даже Темирхан не хотел домой идти… Один раз попробовал…»

Путаные его мысли прервал Уткин, который тревожно шепнул:

– Ты хорошенько посмотри! Помнишь, ты говорил, что они на дверь какую-то хреновину приспособили?

– Спасибо, что напомнил, – серьезно сказал Гусев. – Я уж и забыл.

Они вошли в подъезд, и Гусев ревниво осмотрел дверь квартиры. Никаких устройств с мигающим глазком на этот раз на ней не было.

– Ну вот видишь! – обрадованно шепнул Гусев.

Он сунул ключ в замочную скважину и повернул. С легким щелчком дверь открылась. Друзья на цыпочках проникли в прихожую и заперлись.

В квартире было темно и тихо, как в могиле. Гусев почувствовал себя гораздо свободнее, но все-таки у него хватило ума принять некоторые меры предосторожности.

– Надо осмотреть все комнаты, – шепнул он Уткину. – И еще какой-нибудь фонарик найти. Свет зажигать не будем – ну его к черту!

Они разошлись по разным углам и некоторое время шарахались по квартире, натыкаясь на мебель. Наконец оба поняли, что если бы кто-то их здесь поджидал, то давно настучал бы им по башке, и успокоились. Фонарика они, конечно, не нашли и решили, что свет включат в ванной, откроют туда дверь и будут продолжать поиски в отраженном свете.

И тут им пришлось испытать первое серьезное разочарование. Оказалось, что Темирхан в жизни был настоящим сибаритом. Квартира его была заполнена дорогой и удобной мебелью. Здесь оказалось столько всяких шкафов и тумбочек, что у Гусева голова пошла кругом. Половина из них была заперта, а ключей не было. Вернее, ключи, скорее всего, лежали где-то под рукой, рядом, но найти их было ничуть не проще, чем деньги. Взламывать же ящики и полированные дверцы у Гусева не хватало духу. Взломщиком ему быть совсем не хотелось.

Кое-как, наспех осмотрели те шкафы, которые не были заперты. Оба были уверены, что в доступных местах больших денег быть не может. Так оно и оказалось. Проверили бачок в туалете, вскрыли банки с полуфабрикатами на кухне, пошарили в ванной – ничего. К тому моменту прошел уже час, как они находились в чужой квартире. И тот и другой понемногу начинали волноваться. До рассвета было еще далеко, однако поиски не приносили результата. Интерес Уткина к происходящему падал на глазах. Он для виду шарил в темных углах, но все чаще поглядывал на дверь и вздыхал. Чтобы приободрить его, Гусев достал из холодильника Темирхана початую бутылку водки, и они выпили по сто пятьдесят граммов. После этого дело пошло чуть-чуть веселее, и Уткин в процессе поисков нечаянно сдвинул висящую на стене картину с морским пейзажем. Под картиной обнаружилась дверца сейфа, вмурованного в стену.

Друзья отметили находку, пропустив еще по глоточку, а потом стали думать, как открыть сейф. Хотя в голове у обоих опять был туман, но Гусев все-таки сообразил посмотреть связку ключей, которую еще утром дал ему Темирхан. Один из ключей подошел к сейфу.

– Оба-на! – с удовлетворением сказал Гусев, вставляя ключ в замок и легко поворачивая его. – Как тут и был! Все, Леха, мы с тобой богачи!

Дверца сейфа открылась. Внутри обнаружились две металлические полочки, на одной из которых лежали завернутые в полиэтилен пачки денег, а на другой – гроссбух в кожаном переплете с блестящими застежками и еще пистолет.

Гусев не стал трогать гроссбух, но пистолет схватил с чисто мальчишеским восторгом. Однако тот оказался газовым. Гусев был слегка разочарован, но все-таки положил пистолет в карман.

Потом они схватили пакет с деньгами и, не запирая сейфа, отправились в ванную, где горел свет и где можно было без помех проверить находку. Оба были настолько взволнованы, что даже слегка протрезвели. Дрожащими руками Гусев разорвал полиэтиленовую оболочку и высыпал деньги прямо на кафельный пол.

Накопления Темирхан хранил в долларах. Считать как следует не было сил ни у Гусева, ни у его приятеля, но на глазок выходило, что в куче на полу лежит не меньше ста тысяч. Гусеву эта сумма показалась огромной.

– Живем, брат! – замирающим голосом сказал он Уткину и хлопнул его по спине.

Тот радостно засмеялся и, выхватив из кучи одну пачку, сунул ее в карман. Гусев поддержал его шутку и тоже взял себе пачку. Так, можно сказать играя, они поделили между собой деньги. Делать больше было нечего.

– Ну все, сваливаем! – с облегчением сказал Уткин.

– Сейф запереть надо! – вспомнил Гусев.

Он поднялся и, любовно поглаживая набитый деньгами карман, вышел из ванной. Гусев снова почувствовал опьянение, но на этот раз не водка была тому виной. Ощущение неожиданного праздника наполняло его душу. Даже все неприятности сегодняшнего дня показались ему сейчас мелочью по сравнению с тем богатством, которое он обрел. Уткин, видимо, испытывал примерно те же чувства – с лица его ни на секунду не сходила глуповатая улыбка.