Николай Леонов - Подпольный олигарх

Когда Гуров, уходя, перешагнул порог кабинета, Петр его неожиданно окликнул:

– Лева, а что же ты по порогу каблуком-то больше не стучишь? – Петр говорил серьезно, но глаза его смеялись. – У нас с твоей легкой руки, вернее ноги, теперь придется у половины кабинетов пороги менять. На чей счет прикажешь отнести убытки?

– Петр, ты извини, – покаянно вздохнув, развел руками Гуров, – но это была всего лишь шутка. Прикол, как это иногда называют.

– Лева, да я об этом с самого начала догадался, – рассмеялся Орлов. – Поэтому и попросил ребят, чтобы тебе, когда приедешь, немного подыграли. Стреляного воробья на мякине не проведешь!

– Воробья… – Гуров с сомнением покачал головой. – Да нет, тут уж речь надо вести о птичке особо крупного, так сказать, орлиного калибра!

И они оба от души рассмеялись.

Прошел год. За это время произошло немало и значительных, и малозаметных событий. За их пестрой чередой в памяти понемногу стушевалась и история расследования, проводившегося в дебрях сибирской тайги. Но однажды те давние события напомнили о себе самым неожиданным и удивительным образом.

Июньским днем в вестибюле управления появился человек, внешне похожий на уроженца Крайнего Севера. Из большой сумки он достал заколоченный, плоский, но длинный посылочный ящичек и небольшой пакет.

– Скажите, а могу я увидеть ваших сотрудников с птичьей фамилией Куров и такой свиной фамилией Хрячко? Я им посылки привез! – объявил северянин.

– Что? Что?.. – обалдело уставился дежурный. – У нас тут нет таких. Хотя как ты сказал? Куров и Хрячко? Может быть, Гуров и Крячко?

– Правильно, верно! – согласился северянин. Так и есть – Куров и Хрячко.

И тут, к радости дежурного, в вестибюле появился Гуров, который откуда-то только что вернулся.

– Товарищ полковник, – воспрянув духом, окликнул его дежурный, – тут вот гражданин каким-то Курову и Хрячко посылки привез. Может, это вам?

– Товарищ полковник, – обрадовался и пришедший. – Вера просит передать две посылки – большую и маленькую. Берите, пожалуйста!

Гуров взглянул на ящик и увидел на нем свою фамилию. Подписан был и пакет. Он предназначался Стасу.

– Все в порядке, это нам, – известил он дежурного и, взяв посылки, понес в свой кабинет.

– Ну, скажет же такое! – глядя вслед северянину, усмехнулся дежурный. – Куров и Хрячко!..

Вскрыв в кабинете фанерный ящичек, Гуров увидел в нем завернутую в шкурки горностаев… старинную дамасскую саблю. К ее темляку был прикреплен клочок замши с надписью, выведенной красной краской: «Воину, поражающему зло». Ни записки, ни чего-то другого в посылке не было.

Стас появился через четверть часа. Что-то мурлыкая под нос, он уселся за свой стол и, увидев пакет, замер, удивленный.

– Лева, это что за вещдоки мне прислали? Вроде ни от кого не ожидалось…

– Это, Стас, не вещдоки, а посылка. Свою я уже распечатал. Теперь давай посмотрим, что в твоей.

– А что в твоей? – насторожился Крячко.

– В моей – вот что… – Гуров положил на стол ящик и извлек из него саблю. – Это от нашей общей знакомой Веры.

– Что?! – Стас был ошеломлен. – Ну и ну! Это ж та самая сабля воеводы! А что же мне она прислала? Амулет, что ли, какой-нибудь?

Он развернул пакет, на стол из него выпал белый прямоугольничек и что-то пушистое. Стас его поднял и застыл, как некая особа, по библейскому преданию обратившаяся в соляной столб.

– Ничего себе!.. – наконец подал он голос. – Лева, это… это… Я даже не знаю что сказать… Это – кисточка уха рыси. Я уж думал, что утопил ее в болоте. А вот это… Подойди сюда, глянь.

Гуров подошел к Стасу и увидел в его руках цветной снимок, на котором в красивой плетеной корзине-колыбельке, притороченной к боку белого оленя, лежал трехмесячный малыш со скуластеньким, смуглым личиком. Он не по-младенчески серьезно смотрел в объектив широко раскрытыми глазами необычного для северянина цвета неба.