Алексей Макеев - Охота на мачо

– Я его знаю, – заявил Черкасов, мужчина лет тридцати шести, плотного телосложения, с большой грушеобразной головой, разворачивая на столе компьютерное изображение фоторобота подозреваемого в убийстве человека. – Это Сергей Антонов. Проживает на курируемом мною участке, Тулупная, шестнадцать, квартира четыре. Сначала у меня были некоторые сомнения, товарищ полковник. Изображение не очень четкое и ясное. – Он кивнул на рисунок. – Но, приглядевшись внимательнее…

– Сколько ему лет? Вашему Антонову?

Гуров склонился над столом старшего лейтенанта, вместе с ним разглядывая уже до боли знакомый и врезавшийся в память фоторобот. Рядом с ним стоял и Крячко, попыхивая сигаретой и протирая платком взмокшую от пота шею. Капризный «Мерседес», на котором он и Гуров преодолели новый участок пути по городу, вымотал у Станислава все нервы и остатки природного терпения.

– Он семьдесят восьмого года рождения, – доложился Черкасов, отвечая на последний вопрос представителя Главного управления. – Следовательно, ему двадцать шесть – двадцать семь лет. Точной даты рождения не помню, но могу выяснить по картотеке, если хотите.

– Нет, не стоит, – отказался Гуров. – Давайте лучше навестим его. Он сейчас дома? Или работает?

Черкасов поднялся из-за стола. Втроем мужчины вышли из отделения, и Крячко уже машинально устремился к своему авто. Однако старлей сказал, что эксплуатировать машину нет никакого смысла. Нужный им дом буквально за поворотом. Пять минут ходьбы, а то и меньше.

– У меня «Мерседес» никакой эксплуатации не боится, – обиженно буркнул Станислав, полагая, что Черкасов в своих словах оттолкнулся от внешнего облика автомобиля. – Но если недалеко, что ж… Можно и прогуляться. Для здоровья опять же полезно.

Мысли Гурова были полностью заняты предстоящей встречей с господином Антоновым, который вполне мог оказаться человеком, зверски убившим Татьяну Прыткунову, в противном случае он непременно нашелся бы что ответить на последнее замечание соратника. Сейчас перед полковником замаячил реальный след. Если Антонов и не убийца, он, на худой конец, человек, тесно знакомый с покойной Прыткуновой. И, возможно, последний, кто видел ее живой. Машинально Гуров проверил наличие верного и не раз проверенного в экстренных ситуациях «штайра», до поры до времени мирно покоящегося в наплечной кобуре, но готового при необходимости оказать своему владельцу соответствующие услуги. Старый добрый ствол, которым полковник, не скрывая, гордился, не раз выручал его во множестве случаев и спасал от неминуемой гибели. В работе Гурова случались прецеденты, когда вопрос становился ребром. Когда он оказывался лицом к лицу с потенциальным преступником и выбор сводился к простой банальной формулировке. Или ты его, или он тебя. Личность Сергея Антонова не казалась полковнику крайне опасной, даже если он тот, кто им нужен. Насильник и убийца слабой женщины – не матерый урка, готовый дорого продать собственную жизнь. Но… чем черт не шутит? Как известно, береженого бог бережет. И Гуров предпочитал держаться наготове.

Совсем иначе, приближаясь к дому шестнадцать по Тулупной улице, вел себя Крячко. Впрочем, Стас и при более острых ситуациях сохранял свою извечную беспечность. Но Гуров знал, что при силовом столкновении, если таковое будет иметь место, его соратник полностью мобилизуется, и равных ему в схватке фактически не будет.

Станислав, продолжая курить на ходу, внимательно слушал то, о чем рассказывал вышагивающий с ним в ногу Черкасов.

– Антонов – студент, – говорил участковый. – Заочник, насколько мне известно. Раньше он учился в каком-то вузе. То ли в юридическом, то ли медицинском… Я точно не помню. Потом его отчислили, и пацан загремел в армию. Родители пытались как-то договориться с военкоматом, решить что-то… Даже меня привлекали к этому вопросу для оказания содействия. – Старлей улыбнулся. – А что тут сделаешь? Деньги нужны большие. Кругом коррупция… Ну, вы знаете…

– Знаем, – доверительно шепнул Крячко.

– Короче, его забрали. А как вернулся, так до сих пор работу найти подходящую не может. Все его не устраивает, все не нравится. Хотя одно время вроде как устроился сторожем в какую-то фирму. В ночную смену… На заочный поступил. На этот раз мне точно известно, что в юридический. Но это уже все не то.

– В каком смысле не то? – поинтересовался Станислав.

– Ну, как это объяснить, – замялся Черкасов. – Армия его сломала. Сейчас ведь армия уже не та, что раньше. Сами…

– Знаем, – опередил его Крячко, бросая под ноги истлевший почти до фильтра окурок и приминая его носком ботинка.

– Вот я и говорю. – Старлей вздохнул. – Ничего путного из Сергея не выйдет уже. Руку готов дать на отсечение.

– Целую руку? – прищелкнул языком Крячко. – Да ну!

– Точно вам говорю. – Собеседник не уловил сарказма ни в словах, ни в интонациях оперативника. – Великовозрастный бездельник. Повеса. Таких сейчас пруд пруди. В это время он должен быть дома. Родители на работе, а Сергей наверняка валяется себе перед телевизором и в потолок поплевывает. Статью-то за тунеядство у нас отменили. А жаль. Очень даже жаль…

– И что же, он никогда из дома не выходит? – Гуров уже достиг нужного подъезда, остановился и обернулся к бредущим в двух шагах позади него Крячко и Черкасову.

– Почему не выходит? – Участковый вроде бы даже обиделся за своего подопечного. – Еще как выходит, товарищ полковник. Но поздним вечером. Может так загулять, что и до утра не вернется. Потом целый день отсыпается… Это у него охотой называется.

– Охотой?

– Ну, в смысле, на женщин. Соседка рассказывала. Дескать, Сережка не столько поисками работы занят, сколько поисками второй половинки. Девушки. А сам так и говорит: «Я на охоту пошел».

Черкасов гаденько так хохотнул, но лица Гурова и Крячко остались серьезными и непроницаемыми. Даже в некотором смысле каменными. Словосочетание «охота на женщин», применительно к потенциально подозреваемому убийце и насильнику прозвучало для сыщиков как предательский удар в спину. Щека Станислава нервно дернулась. Старлей, хлопая глазами, недоуменно взирал на сотрудников угро.

– Я что-то не так сказал? – спросил он, облизывая тонкие синие, как у мертвеца, губы.

– Вы знаете, в чем подозревается ваш Сергей Антонов? – атаковал собеседника Гуров.

– Нет. В чем?

– В убийстве четырех молоденьких девушек.

Черкасов сглотнул.

– Такая вот версия, – резюмировал Гуров. – Пока. Ну, ладно. Пошли, Стас. И вы тоже, старлей.

Они втроем зашли в подъезд. Квартира под номером четыре располагалась на первом этаже. Гуров вышел вперед и решительно надавил кнопку звонка. Справа от него встал Крячко. Старший лейтенант Черкасов старался не высовываться вперед и отирался где-то за спиной оперативников. Прежде ему не доводилось сталкиваться с делами об убийствах, и он слабо представлял себе, как стоит вести себя в подобных случаях. Что надо делать? Черт его знает, какие мысли в голове у опасного преступника! А что, если Антонов окажется вооружен? Возможно, первый раз в жизни участковый пожалел о выбранной в свое время профессии. Потолковать с жильцами, принять заявку на дебошира Рустамова из пятьдесят восьмой квартиры, сделать внушение семье алкоголиков Кончаловичей – все это куда ни шло. Не такие уж и обременительные дела. Но убийца! Четырех девушек!