Элизабет Джордж - Горькие плоды смерти

Алистер вошел в дом Шэрон – еще подъезжая к нему, он увидел ее машину и понял, что она наконец дома. Из кухни доносилась музыка. Там на уголке столешницы примостился радиоприемник. Маккеррон пошел на его звук и вскоре увидел Шэрон. На какой-то миг он застыл, просто глядя на нее.

Холси наводила порядок в кухонных шкафах. Вынув из них все вещи, она расставила содержимое шкафов перед собою, и теперь, прежде чем поставить что-либо назад, вертела в руках каждую жестянку и каждый пакет, проверяя срок годности лежащих в них продуктов. Пока он стоял, застыв в дверях, она отправила в мусорную корзину небольшой полупустой пакет с кокосовой стружкой. Алистер окликнул ее по имени.

Женщина испуганно вскрикнула и, обернувшись, схватилась за горло.

– Ты меня напугал! – охнула она. – Я не слышала, как ты вошел. И застал меня врасплох среди такого разгрома…

– Осенняя уборка? – спросил Маккеррон.

– Она самая, – ответила Шэрон. – Что-то случилось, Алистер? Судя по твоему лицу…

– Разве ты не получила мое сообщение про полицию?

– Конечно, получила.

– И поэтому знаешь: в дом пускать никого нельзя. В этом нет никакой нужды. Они, конечно, попытаются доказать, что такая необходимость есть и что у них есть на это право. Но знай, ты им ничем не обязана.

Лицо Холси смягчилось. Завязав ручки на пакете с мусором, она отнесла его к двери и бросила в стоявшую снаружи мусорницу, а затем повернулась к Алистеру. Ее лицо, как всегда, светилось любовью.

– Это ты меня так любишь, – сказала она.

– Ты о чем?

– О том, почему я твоя.

Стоило мужчине услышать эти слова, как у него словно гора свалилась с плеч. Алистер подошел к радио и, повернув ручку, выключил его – он готов был поклясться, что в наступившей тишине слышит не только собственное сердце, но и сердце своей подруги тоже. Более того, оба их сердца бились в унисон.

– Это единственная музыка, которую я готов слушать вечно, – сказал Маккеррон женщине.

Впервые за все это время Алистер наплевал на чувство долга и остался у Шэрон. Перепоручив связанные с утренней выпечкой хлопоты своему помощнику, он провел с нею ночь, полную блаженства.

Он не ощущал никакой вины. Никаких угрызений совести по поводу того, что сегодняшняя продукция может оказаться не столь хороша, так как он лично не проследил за каждым шагом ее изготовления. Маккеррон пребывал во власти эмоций, и самой сильной среди них был триумф. Он ощущал свою правоту буквально во всем, что касалось их отношений с Шэрон.

А Каро, вернувшись из Лондона, пусть делает все, что ей вздумается. Он же останется с любимой женщиной.

Когда Алистер приехал к Шэрон, они в угасающем свете дня вместе вышли в сад, чтобы понаблюдать за фермером в полях позади ее дома. Они слушали, как он свистом подзывает колли, которая гнала в его сторону стадо овец, и комментировали его мастерство, полное взаимопонимание человека и животного.

Затем их ждал простой ужин – котлеты и салат. Гость пожурил себя, что зря не остановился по пути, чтобы купить бутылку вина, но он так торопился к подруге, что это просто вылетело у него из головы. Впрочем, Холси сказала, что это неважно.

Потом были постель и любовь. Посреди поцелуев и ласк Макеррон подумал о том, что Шэрон будит в нем самое лучшее – во всех отношениях, но особенно в этом. А еще он знал, что то же самое происходит и с нею, потому что она прошептала:

– У меня никогда не было ничего подобного.

В ответ на что мужчина заявил, что отныне между ними так будет всегда. Холси усмехнулась, и тогда он сказал:

– Клянусь.

Она удивилась, что он не встал в два часа ночи, чтобы отправиться в пекарню. Но Алистер сказал ей, что никуда не собирается и намерен провести остаток ночи с нею.

Он не ожидал, что так прекрасно выспится. Уже много лет подряд сон для него был непозволительной роскошью. Ему не давала спать то работа, то Каро, то собственные нервы. Вот и сегодня Маккеррон ожидал, что толком не уснет, что проведет ночь в бессоннице, ощущая рядом с собой теплое тело Шэрон. На самом же деле он буквально провалился в сон и, как убитый, проспал до самого утра.

Проснулся Алистер после пяти. На какой-то миг его охватила паника: мужчина не помнил, где он и почему оставил пекарню на попечение помощника. Сердце бешено заколотилось в груди, и он был готов, как ужаленный, выскочить из постели, когда в зеркале на стене увидел рядом с собой Шэрон. И на него тотчас же снизошло умиротворение.

Свернувшись в клубочек и подложив под щеку кулачки, она спала сном невинного младенца. На губах ее играла легкая улыбка – верный знак того, что ей снятся приятные сны.

Боясь разбудить ее, Маккеррон тихонько встал с постели и потянулся за одеждой. Наверное, стоит перевезти к ней побольше вещей, чтобы было во что переодеться, пока он окончательно не избавится от Каро. По крайней мере, ему явно не помешают халат и домашние тапочки. И теплый свитер для прохладных вечеров.

Алистер спустился в кухню и в окно посмотрел на серое небо над полями. Начинало светать. Вдалеке, рядом с фермой, он различил движение – луч фонарика, подпрыгивая, двигался в сторону огромного каменного овина. Это фермер уже начал новый день. Вот и Алистеру пора сделать то же самое: начать новый день. И начнет он его с того, что приготовит для Шэрон потрясающий завтрак – нет, не обычный английский завтрак, а нечто запоминающееся, что потребует применения его талантов. Он испечет для нее сочные, горячие маффины. К ним он подаст омлет с грибами, фруктовый салат и свежевыжатый апельсиновый сок. Если же она встанет раньше, чем завтрак будет готов, он уговорит ее посидеть в кухне и поболтать с ним, пока сам будет заниматься стряпней.

Довольный своим планом, Маккеррон усмехнулся и принялся искать необходимые ингредиенты. Похоже, у него разыгралась фантазия. Найдется ли у нее сыр? А грибы? А фрукты для салата и сока?

Включив духовку, чтобы та нагревалась, он поискал и нашел электрический миксер, миску, чтобы смешать ингредиенты для маффинов, и противень. Отлично, подумал Алистер и взялся за поиски всего остального, что должно было ему понадобиться. Это будут лимонные маффины с маком, решил он, и они будут таять во рту вместе с нежным сливочным маслом.

Мужчина взял из холодильника масло и яйца, а затем, пройдясь по шкафчикам, достал муку, сахар и соль. А вот пищевой соды, как назло, не нашлось. Выругавшись от досады, Маккеррон выглянул в окно – из фермерского овина пролегла полоска света – и попытался придумать, что бы ему использовать вместо нее.

Его взгляд упал на мусорный бак, стоявший справа на крыльце, что вело в сад. Увидев его, он вспомнил, что накануне вечером Шэрон усердно занималась чисткой кухонных шкафов от залежалых запасов. Все пачки и банки с истекшими сроками хранения беспощадно отправлялись в мусорное ведро. «Вдруг там окажется и пищевая сода?» – пришло ему в голову. Если она не слишком просрочена, ее еще вполне можно пустить в дело.