Алексей Макеев - Очень большие деньги

– И для чего это ему было нужно, Лева? – задумчиво проговорил Крячко. – Жил человек, как сыр в масле катался. И на тебе – связался с какими-то пришлыми бандитами! Зачем?

– Ты у меня спрашиваешь? – удивился Гуров. – Могу предположить только одно – эти пришлые хорошо Чемодану заплатили. А взамен потребовали сущей чепухи – помочь им поймать Глумова.

– Из золота он, что ли, сделан, этот Глумов? – проворчал Крячко. – Что они вокруг него так все суетятся?

– Им виднее, – пожал плечами Гуров. – Может, из золота. А может, из какого другого дефицитного материала. Например, из кокаина. Насколько я понимаю, вся эта бражка, включая золотого Глумова, – члены одной и той же организации, которая занимается этим самым кокаином. По-видимому, Глумов своих приятелей кинул, как выражаются в их кругах. А отсидеться решил на родной земле. Только он забыл, что среди тех, кого он кинул, остались еще русские. Вот они и приехали сюда. Средства у них имеются, Бугай у них вроде гида, старые связи кое-какие остались… Ты видел то устройство, которое мы у «сантехников» в чемодане обнаружили?

– Это портативный кейс-холодильник, что ли? – спросил Крячко. – Нравится людям наше мороженое. Решили запастись в дорогу.

– Боюсь, они про мороженое уже лет двадцать не вспоминали, – покачал головой Гуров. – А холодильник им нужен совсем для другого, я думаю. Им в жаркие края возвращаться, там портится все быстро, а им, скорее всего, доказательства представить нужно, что деньги не зря прокатали. Так сказать, отчет о командировке.

Крячко серьезно посмотрел на него.

– Хочешь сказать, что они назад голову Глумова привезти должны?

– Не обязательно голову, – возразил Гуров. – Можно что-нибудь помельче – уши, например, пальцы. Главное, чтобы все было подлинное и свежее.

– Кому-то он здорово насолил, этот Глумов, – заметил Крячко.

– Да, наворотил он дел! – вздохнул Гуров. – И если бы только там где-то. Есть у меня опасения, что он и здесь чего-то уже натворил. Такая уж это порода. К тому же обстоятельства его к этому вынуждают. Когда шкуру свою спасаешь, как-то не вспоминаешь про Уголовный кодекс.

– Ну мы-то с тобой про него даже ночью помним, – сказал Крячко. – И даже когда к стоматологу на прием идем. А что может быть ужаснее?

– Ужаснее всего может быть, что мы опоздаем, – сказал Гуров. – И не сможем повлиять на события.

– А тебя не пугает мысль, что нас обманули? – спросил Крячко. – И главные события развернутся в Москве?

– В Москве событий и так было уже больше, чем хотелось бы Чемодану. Нет, я уверен, что он постарался максимально отдалить от себя таких опасных спонсоров. И потом, Глумов-то исчез! Его нет в Москве. Его не видели больше ни Бугай, ни Маша Перепечко, ни кто-либо еще. Он в бегах, Стас! А главное, интуиция мне подсказывает – надо ехать.

– Ну с твоей интуицией не поспоришь, – сказал Крячко. – Давай тогда я сяду за руль, а ты поспи, потому что путь еще долгий.

Любой, даже самый долгий, путь все равно когда-то кончается. Перед Гуровым и Крячко в этот день пронеслось столько полей, лесов и рек, что им начало казаться, будто они совершают кругосветное путешествие. Они проехали столько городов, что уже начали путаться в названиях. Границу Краснодарского края они пересекли, когда уже начинало темнеть.

В этот момент Гуров опять отдыхал. Ему снился какой-то непонятный, но очень тревожный сон. А потом вдруг кто-то начал тормошить его за больное плечо, и голос Крячко сказал:

– Лева, просыпайся! Кажется, мы уже близко. Ты бы сверился по карте!

Гуров очнулся, протер глаза и, ни слова не говоря, полез за картой. Крячко, не останавливаясь, гнал по шоссе. В свете фар переливался мокрый асфальт, по обочинам темнел размытый движением кустарник.

– А где мы, собственно? – поинтересовался Гуров.

Крячко объяснил где. Гуров всмотрелся в паутину карты у себя на коленях.

– Через два километра будет поворот, – сказал он. – Нам туда.

Крячко молча прибавил газу, а немного погодя спросил:

– У меня такой вопрос, шеф: как мы будем искать их в темноте? По каким таким признакам?

– Первым признаком, скорее всего, должна быть машина, – сказал Гуров. – Не думаю, что они будут передвигаться пешком.

– А мне кажется, все-таки стоило бы сначала наведаться в ближайший отдел внутренних дел, – покачал головой Крячко. – Попросить посодействовать. Все-таки они местность знают, людей… Вдвоем нам не справиться, Лева.

– Мы потеряем кучу времени, – сказал Гуров. – Я даже сейчас не уверен, что мы не опоздали. А тогда мы опоздаем точно. Получим на руки еще парочку трупов и по выговору в личное дело.

– Что касается личного дела, то у меня подозрения, что эта операция у нас последняя, – невесело хохотнул Крячко. – Выговором не отделаемся. Отправят нас с тобой на пенсию.

– Типун тебе на язык, – мрачно сказал Гуров. – Поворачивай, приехали!

Они свернули на каменистую дорогу и поехали дальше в полном одиночестве. Вокруг никого не было – только камни и кривые черные деревья. Дорога уходила в сторону моря. Гуров посмотрел на часы.

– Четверть пятого, – сказал он. – Самое время повеселиться. Проедешь еще немного, и остановись. Нужно осмотреться.

Крячко кивнул и через минуту, съехав на обочину, затормозил и выключил фары. Мотор замолчал. Стало так тихо, что они ясно услышали шум моря, доносящийся снизу.

– Все спят, – констатировал Крячко. – Лишь мы, два старых дурака…

– Тихо! – оборвал его Гуров. – По-моему, я слышу шаги.

Он обошел машину и стал медленно пробираться вдоль обочины, внимательно посматривая по сторонам. Крячко достал из «бардачка» фонарик и неслышным шагом последовал за ним. Пройдя несколько метров, они разом остановились.

Где-то рядом шел человек. Теперь его поступь слышалась совершенно отчетливо, поступь не очень молодого, грузного человека, который не слишком привык передвигаться пешком. Он задыхался и сопел, но все-таки спешил изо всех сил.

Вокруг было почти совсем темно – лишь свет редких звезд, выглядывавших из облаков, отдаленные лучи фонаря на поселковой улице да странное мерцающее свечение волнующегося внизу моря. И в этом призрачном свете Гуров и Крячко вдруг увидели тень человека, который торопливо пересек дорогу и исчез за раскидистым деревом, темневшим чуть правее. Его подошвы проскрипели по камням, потом в темноте что-то щелкнуло. Звук этот был Гурову очень знаком – это открылась автомобильная дверца.

– У него там за камнями машина, – шепнул он Крячко. – Один – ноль в мою пользу.

– Мало ли, – шепнул в ответ Стас. – Может, человек купаться приезжал. Ему морские ванны рекомендовали – вот он и купается. Для здоровья.

– Да, со здоровьем у него проблемы, – озабоченно сказал Гуров. – Издалека слышно. Не нравится мне это.