Алексей Макеев - Афера

Последнее заблуждение было тут же развеяно Марией, которая, обернувшись к своему спутнику, сказала со вздохом:

– Разрешите представить вам моего мужа – Гуров Лев Иванович! Полковник милиции, но при этом совершенно неорганизованный человек. Как вы заметили, он запросто может опоздать на час, и это еще цветочки! Признаться, я вообще уже не ждала его сегодня…

– Прости, дорогая! – с раскаянием в голосе сказал Гуров. – Дела задержали. Как раз под вечер нарисовалась одна проблема… Впрочем, потом это обсудим, да?

Он энергично пожал протянутую руку Копылова и заметил:

– Можете не представляться. Вы человек известный, Сергей Иванович, личность для нашего кинематографа знаковая. Рад очному знакомству.

– Я тоже рад! – заявил Копылов, по-дружески придержав Гурова за локоть. – Вы удивитесь, но я про вас тоже много слышал. Ваша профессия не предполагает широкой публичности, но тем не менее. Вы ведь в Главном управлении МВД работаете?

– Так точно, – ответил Гуров. – Старшим оперуполномоченным по особо важным делам.

– А скажите… – доверительно понизил голос Копылов, увлекая Гурова в сторонку. – А можно считать особо важным дело…

Он не успел задать свой вопрос, потому что откуда-то вывернулся чрезвычайно озабоченный человек в костюме в полосочку, извинился и принялся что-то нашептывать продюсеру на ухо. Крупному Копылову пришлось наклониться к нему, чтобы предоставить свое ухо в его распоряжение. Поневоле ему пришлось выпустить Гурова из своих объятий.

– Извините, – сказал он заговорщицким тоном. – Мы обязательно закончим этот разговор.

Гуров пожал плечами. Он уже привык, что люди искусства живо интересуются подробностями ментовской жизни, – временами казалось, что все современное искусство на них построено. Но он был рад тому, что так быстро освободился от настойчивого продюсера. Ему хотелось отдохнуть. И еще – есть.

– Ну, Гуров, ты артист! – негодующе прошептала Мария, взяв Гурова под руку. – Изо всех собравшихся ты самый что ни на есть артист! Уж сегодня-то я рассчитывала на тебя!

– И все-таки я здесь! – шутливо заметил Гуров, вертя головой. – Надеюсь, ты не очень скучала. Здесь столько интересных людей – не мне чета. Но что же насчет банкета? Признаться, я страшно проголодался. Сегодня весь день какой-то суматошный…

– Стоило бы тебя прямо сейчас увести отсюда! – сказала Мария. – Но я буду снисходительна. Утоли свой голод. А кроме того, у меня на тебя виды. Ты должен оказать мне небольшую услугу.

– В самом деле? Тебе я готов оказывать услуги большие и каждый день, – ответил Гуров.

– Это не только мне услуга, – пояснила Мария. – Это еще и Копылову услуга. Не знаю, каким он будет депутатом, но в качестве продюсера он весьма влиятелен. И твоей жене хотелось бы водить с ним дружбу, понимаешь?

– Ага, значит, насчет важного дела он заговорил не случайно! – сообразил Гуров. – Что у него стряслось?

– Я не знаю, он очень скрытен. Но намекал, что у него какие-то проблемы с сыном.

– Вот так попали! На ровном месте да мордой об асфальт! – невольно поморщился Гуров. – Знаю я этих сыновей киношников! Небось залетел с наркотиками?

– Понятия не имею! – пожала плечами Мария. – Пускай сам тебе расскажет. Но будь к нему внимателен, Гуров! Твоя жена – известная актриса, но весь успех в руках продюсеров – не забывай об этом.

– А конкретно что ты имеешь в виду? – заинтересованно спросил Гуров. Он почувствовал, что слова жены имеют не только абстрактное значение.

– Боюсь сглазить, – шепнула Мария, приблизившись к самому уху Гурова. – А еще больше боюсь чужого сглаза. В нашем кругу лучше не распространяться о своих планах. Слишком много завистников.

– Завистников везде хватает, – согласился Гуров. – И все-таки? Копылов приготовил тебе роль в новом фильме?

Мария изобразила на лице смятение и поспешно оглянулась по сторонам. Окружающие были заняты своими разговорами, но многие бросали любопытствующие взгляды на красивую пару – темноволосую высокую женщину в вечернем платье и широкоплечего мужчину с сединой на висках – частная жизнь Марии Строевой всегда возбуждала повышенный интерес.

– Возможно, – ответила наконец Мария и укоризненно посмотрела на мужа. – Но больше ни слова об этом!

Посмеиваясь, Гуров приложил палец к губам и заметил:

– Уважаю чужие суеверия! Но, может быть, тогда поговорим о бесплатном ужине? Или это тоже небезопасная тема?

И как бы отвечая на его вопрос, за его спиной тут же возникла величественная фигура устроителя вечера, и Копылов, приобняв обоих супругов за плечи, прогудел голосом радушного хозяина:

– А теперь хочу еще раз извиниться за эту невольную пробуксовку – дела, что поделаешь! Куда от них денешься? И прошу всех немножко к столу, хе-хе! Правда, говорят, что человек искусства должен быть голодным, но по себе знаю – иногда все-таки и он должен кушать! Дамы и господа, прошу!..

Следующие полчаса были посвящены, может быть, самому приятному компоненту всех подобных мероприятий – народ старательно поглощал расставленные на столах яства и обсуждал перспективы будущего кандидата в депутаты. Учитывая качество и количество продуктов, все сходились на том, что перспективы кандидата неплохие. Если кого у нас и не любят, так это откровенных жмотов, но Копылов в откровенном жмотстве замечен не был ни разу.

Надо было отдать ему должное и в вопросах деликатности. Судя по всему, продюсер сразу обратил внимание на особый интерес Гурова к накрытому столу и не стал его тревожить до тех пор, пока гость как следует не подкрепился. И только потом как бы невзначай оказался рядом с ним.

Впрочем, наблюдательный Гуров обратил внимание, что Копылов ни одной минуты времени не терял зря. Он постоянно с кем-нибудь общался, шутил, похлопывал собеседника по плечу и говорил, говорил, говорил…

«Нет, этому определенно быть депутатом, – решил про себя Гуров. – Язык подвешен, энергии хоть отбавляй, денег хватает. В такой благоприятной ситуации только проблемы с сыном могут оказаться препоной. Но и здесь предусмотрительный господин Копылов кое-что подготовил. Недаром он позвал на этот междусобойчик полковника Гурова! Но что же мог натворить продюсерский отпрыск? Что-то я не припоминаю, чтобы в милицейских сводках мелькала эта фамилия. Да и никаких особенных слухов по поводу личной жизни семьи Копыловых тоже не вспоминается. Значит, об отъявленном негодяе говорить не приходится. Молодой человек впервые оступился, попал в плохую компанию? Тут надо смотреть по обстоятельствам. Но лучше всего сразу предупредить Копылова, чтобы на многое не рассчитывал. Закон есть закон».

Однако Копылов не был простаком. Остановившись рядом с Гуровым, он повел речь совсем не о сыне. Он пожелал Гурову приятного аппетита, вслух позавидовал его семейному счастью, заодно выдав целый водопад комплиментов в отношении красоты и таланта Марии, тут же вставил небольшой спич относительно необыкновенной важности искусства и культуры в деле возрождения страны, похвалил милицию, которая вынуждена работать в чрезвычайно напряженной обстановке, практически на энтузиазме, и вообще показал себя тонким политиком и дипломатом. Так что, собственно, речь о его сыне первым завел сам Гуров, которому после сытного ужина вдруг захотелось поскорее попасть домой и завалиться на мягкий диван перед цветным телевизором.