Алексей Макеев - Крайние меры

– Только одним способом можно объяснить! – возбужденно сказал Крячко. – Вот если сначала, когда идет кладка, раствор вроде как вполне нормальный и никаких подозрений не вызывает, а вот потом, через некоторое время, уже застыв в шве, начинает стремительно терять прочность… Все становится понятным и естественным!

– Такое возможно? – В голосе Гурова слышались хорошо знакомые Станиславу нотки, появляющиеся, когда след добычи становился все теплее.

– А что я, по-твоему, рыщу по сети? – усмехнулся Крячко. – В поисках порнографических сайтов? Так возраст уже не тот… Мы с майором кое-что обнаружили! И материалы Рашевского тоже помогли, он, вероятно, сходным образом рассуждал, почему и скачал статьи о цементе! Хороший бы сыщик из этого репортера получился, умел Рашевский нестандартно мыслить.

– Оказывается, Лев Иванович, – вновь вступил Павел Косицкий, которому не терпелось похвастаться перед признанным асом сыска своими свежеобретенными познаниями, – строительный раствор можно отравить, как человека. Во время обжига клинкера при изготовлении цемента специально добавляют особые присадки, чтобы получить "сульфатостойкий портландцемент". Потому что сульфаты, которые всегда есть в воде и песке, для раствора – яд! Они разрыхляют его, причем не сразу, а постепенно. Результаты получаются как раз такие, которые мы имеем в Бибиреве. Раствор застывает, а некоторое время спустя… Манная каша из него получается.

– Так что, – не понял Лев, – у них был бракованный, плохой цемент? Без защитных присадок?

– Э, нет! – Крячко сделал энергичный отрицающий жест. – Все куда интереснее. Цемент-то у «Зодчих» был самый нормальный. Но тут вопрос в дозе отравы! Если в бетономешалку сыпануть пакетик любого растворимого сульфата, то никакие присадки не спасут. Или в ведро с водой, если они вручную раствор месили, или в кучу песочка. Да мало ли как! Не проблема, было бы желание.

– Сульфаты, скажем, калия, стоят копейки и продаются в любом хозяйственном магазине. Очень распространенные удобрения, – закончил майор. – Я как-то сам покупал, капусту на даче калием подкармливать.

– Теперь смотри, – Станислав подвинул к Гурову лист ксерокопии, – вот результаты экспресс-анализа, который провели только что в нашей химлаборатории. Еле упросил, чтобы поскорее и неофициально, даже на Петра ссылаться пришлось. Сделали за двадцать минут, на японской аппаратуре.

– Почему неофициально? – удивился Лев.

– Потому, что небольшой кусок засохшего раствора из Бибирева я в Мосгортехнадзоре попросту стащил, – улыбнулся Станислав. – Действуя по принципу "быстрота и натиск". Пока бы мы с тобой организовали все межведомственные согласования, акт передачи по всем правилам… Не меньше недели. А тут смотрю: лежат две кирпичные половинки от обрушившейся стены, у них такая специальная полочка там, в соответствующем отделе есть, вроде как у нас для вещдоков. Только мы свое добро в сейфы запираем, а они – нет. Я подумал – вдруг пригодится? – да и сунул в карман, точно подтолкнул кто-то… С кем поведешься, от того и наберешься… Мелкоуголовные наклонности взыграли! Вон, майор свидетель. Ты, Паша, не рассказывай никому, а то для опера по особо важным делам и полковника как-то несолидно получается.

"Уже Паша, – весело изумился Лев. – Нет, порой позавидуешь умению Стаса располагать к себе людей и налаживать контакты. А майор мне нравится. Сразу видно – с башкой мужик".

– И что? – Гуров вернул Станиславу листок. – Вы с… Пашей уже третий час эту тему мусолите, а я человек свежий, сразу не впиливаю, простите за выражение.

– Так вот же оно! – воскликнул майор. – Внизу, мелким шрифтом. "Содержание сульфат-иона в двадцать три раза превосходит стандартное". Значит, вы оказались правы, такого не могло произойти случайно, был умысел.

– Да-а… – протянул Лев со сложной смесью иронии и одобрения. – Молодцы вы, конечно. Химики-аналитики… Особенно ты, Стас. Знаешь, что где свистнуть. Еще десять тысяч ведер – и золотой ключик у нас в кармане. Ладно, авария в Бибирево, там многое проясняется, парни из ГУБЭП спасибо скажут. Не в первый раз чужую работу делаем! Но по нашим-то двум убийствам что все эти впечатляющие достижения дают?

– Многое, – убежденно откликнулся Крячко. – Уверенность, что мы не просто стоим на верном пути, но даже движемся по нему в правильном направлении. Уверенность, что Рашевского убрали именно из-за его сообразительности, слишком он оказался догадлив, заметь, без помощи экспертов. Но не с тем, с кем нужно, своими догадками поделился.

"Убирают – хлам, а сильных противников – ликвидируют, – машинально вспомнил Гуров один из своих любимых афоризмов. – Так кому он стал противником? Загадочному "С.Х."? Пора созваниваться с Белоедом. Я буду с ним вполне откровенным, поделюсь новой информацией. Может, и он станет пооткровеннее".

– Майор принес нам еще кое-что в клювике, – довольно сказал Станислав. – Вступительный взнос в общую копилку. Он вообще редкостный молодец, прямо хоть к нам в управление переманивай. Везет же на экспертные заключения, право слово! Рассказывай, Паша!

– Я еще вчера, сразу, как отогнали покореженный автомобиль Егорова к нам на стоянку, – заговорил покрасневший от похвалы Крячко майор, – взял соскобы с днища машины и из-под колпаков колес. Показалось мне, что егоровская «шестерка» не только по столичному асфальту в этот день каталась, но и на грунтовке побывала. Грязь, одним словом. А вот какой у грязи состав? Заказал я экспертизу в институте почвоведения РАН. Что вы думаете? Уже сегодня утром, еще до встречи со Станиславом Васильевичем, я имел ответ. Оперативно почвоведы сработали!

– Когда Паша со мной этими данными поделился, – довольно заметил Крячко, – они меня очень заинтересовали. Поскольку подтверждают одно наше предположение.

– Если вкратце, – Косицкий протестующе поднял руку, не желая лишиться удовольствия самому рассказать Гурову о полученном заключении, – если не останавливаться на заумной терминологии, то получается, что есть только один район в ближайших окрестностях столицы, где Егоров мог подцепить частицы суглинка такого состава. А далеко он от Москвы просто по временной раскладке отъехать не успевал.

– Какой район? – спросил Лев, уже догадываясь, чем так обрадован "друг и соратник".

– Новокурьяново. Самый-самый юг, – сказал Крячко. – Там чуть в сторону от платформы Бутово начинаются целые поселки суперсовременных коттеджей. Терема и замки "за семью заборами", как Галич пел когда-то. Оттуда Егоров и возвращался. С подарочком под брюхом машины. И еще стоит учесть, что подъездные дороги к недавно выстроенным особнякам часто имеют грунтовые, неасфальтированные участки. Жадность "новых русских" подводит: вблизи от своего гнездышка, конечно, асфальт положен, тем более подворье заасфальтировано, а вот там, где все ездят… Там пускай сосед на асфальт раскошеливается, у него мошна толще. Так на своих иномарках навороченных грязь и месят. Я, кстати, не поленился, вышел на сайт Госгидромета. Так вот, ветер в ночь со вторника на среду, когда убили Рашевского, дул на юго-восток. Как раз нужное направление. И скорость не слишком большая: на интересующих нас высотах восемь с половиной метров в секунду. Все подходит. Видишь, твое вчерашнее предположение о географической привязке становится более конкретным.