Николай Леонов - Джентельмен удачи

– Не пойдет, – кивнул Орлов. – Потому что детдома, в котором он вырос, давно не существует.

– Итак, круг замкнулся, – заключил Гуров. – Все опять упирается в фигуру Боско, а где он, нам неизвестно...

– Он там же, где Копалова, – заметил Орлов. – Вот тебе и ответ. Копалову нужно выручать, пока жива. Про Боско пока можно забыть. Если погибнет заложница, все остальные вопросы не будут иметь никакого значения.

– Ежу понятно, – вздохнул Крячко. – Где только искать?

– Не для удовольствия же ее похитили, – заметил Гуров. – Следующий шаг Боско очевиден. Он должен связаться с Гузеевым. И вот здесь мы просто обязаны засечь его местонахождение. И еще нужно подробно проинструктировать Гузеева, как себя вести на переговорах с бандитами. Он, кажется, держится молодцом, не раскис.

– Да уж, этому фрукту дороже своей шкуры ничего нет, – проворчал генерал. – По-моему, он даже доволен, что так получилось. Вот увидишь, он попросит вас действовать решительнее и не думать о его жене.

– Ну, ты уж представил его совсем людоедом, – покрутил головой Гуров. – Не думаю, что Гузеев настолько аморален, что оставит в беде собственную жену. И вообще, по-моему, они работают в одной связке. Я до сих пор помню, как она стремилась произвести на меня самое выгодное впечатление, чтобы я согласился заняться делами ее мужа.

– Помяни мое слово, этот тип еще преподнесет нам сюрприз! – заявил Орлов. – Будь с ним начеку. Капитан, который бросил свою команду, это не простой человек. Такой на многое способен.

– Человек также способен исправлять ошибки, – сказал Гуров. – Почему не предположить, что Гузеев как раз из таких?

– Потому что он не из таких, – упрямо ответил Орлов и повторил: – Он тебя еще удивит, помяни мое слово!

Они некоторое время молчали. Уже въезжая в ворота управления, генерал деловым тоном сказал:

– Тревогу объявили, естественно, и без вас. Город прочесывают, есть приказ особенно тщательно досматривать транспортные средства, фото Копаловой разослано во все районы Москвы и области. Прослушка ведется – это я уже говорил. Все силы подняты на ноги. Включайтесь и вы. Все эти морские истории пока побоку.

Генерал не стал никого дожидаться, первым выбрался из машины и быстро зашагал по ступеням к тяжелым дверям управления, где его приветствовали вытянувшиеся в струнку дежурные офицеры.

– Да-а, попали на ровном месте, да мордой об асфальт!.. – задумчиво протянул Гуров, глядя вслед начальнику. – Вот что бывает, когда недооцениваешь противника!

– У меня у самого голова кругом, – пожаловался Крячко. – Я тут приезжаю в радужном настроении, думаю себе, что все теперь под контролем, а тут такое...

Они вышли из генеральского «БМВ», и тут подъехал Гузеев. Оба сопровождавших его оперативника выскочили из машины и поспешно приблизились. Гуров с неприятным удивлением осознал, что один из этих оперативников не кто иной, как лейтенант Маслов. Лицо его было мрачно, но глаз он не прятал.

– Что же ты, брат? – с укоризной сказал Гуров.

– Виноват, – хмуро отозвался Маслов. – Неверно оценил ситуацию, товарищ полковник. Готов искупить вину.

– Да ладно, готов он! – махнул рукой Гуров. – Теперь легко кулаками махать. Как это ты себе представляешь – искупить вину? Мне сейчас одно нужно; чтобы гражданка Копалова знать о себе дала. Хотя бы косвенно, устами, так сказать, похитителей. Можешь это устроить?

На скулах Маслова обозначились желваки. Он переживал, но что сделать, чтобы реабилитировать себя, не знал. Кажется, даже Гузееву, который внимательно прислушивался к диалогу, стало его жаль, потому что он вдруг сказал:

– Лев Иванович, я думаю, лейтенант не так уж и виноват. Всего ведь не предусмотришь. Я, например, не понимаю, для чего этим мерзавцам понадобилось похищать мою жену. Примитивный расчет – они полагают, что этим заставят меня быстрее раскошелиться.

– А разве нет? – с любопытством спросил Крячко.

Гузеев медленно повернул голову в его сторону и спокойно сказал:

– Разумеется, нет. Я отлично понимаю психологию этих подонков. Уступки их только раззадоривают. Если они видят, что у них не идут на поводу, пыл их гаснет. Да вы и сами это знаете лучше меня.

– Наверное, вы правы, – задумчиво проговорил Гуров, а потом неожиданно спросил. – А как вы думаете, Павел Владимирович, Боско только на вас так давит, или хочет основательно потрясти всю команду?

– Я могу отвечать только за себя, – сказал Гузеев. – Мне неизвестно, вернулся ли на родину кто-то из ребят. Но, думаю, если они здесь и если Боско сам заявил, что займется ими, то он не отступится. Деньги для него – святое.

– А для вас?

– Для меня они – инструмент. Но я не понимаю, при чем тут я? Мы уже с вами говорили – я совсем не считаю себя святым. Но полагаю, что быть безропотной жертвой шантажистов мне не к лицу. И не в ваших интересах, чтобы какая-то заезжая банда устанавливала здесь свои законы.

– Это верно, – согласился Гуров. – Только вот заезжая ли?

– Что вы имеете в виду? – насторожился Гузеев. – Вам что-нибудь известно?

– Думаю, совсем скоро будет известно, – ответил Гуров. – Но пока нас беспокоит только одна проблема. Нужно во что бы то ни стало спасти вашу жену, и вы должны нам в этом помочь.

– Я готов, – ровным голосом сказал Гузеев. – Но по-прежнему считаю, что идти на поводу у бандитов нерационально.

– Никто не собирается идти на поводу у бандитов, – уже сердито сказал Гуров. – Но мы должны приложить все силы, чтобы не допустить трагедии. Поэтому мы должны с вами выработать тактику вашего поведения в тот момент, когда похитители с вами свяжутся. А связаться они могут в любую минуту. Поэтому, давайте, не будем откладывать. Прямо сейчас все и обсудим – у нас в кабинете.

– Я готов выполнить любые ваши указания, – послушно сказал Гузеев.

– Слышь, Володя, а здесь ведь холодно, как в погребе! – сказал Анатолий Переверзев, поднимая воротник свитера. – Мы тут задубеем на хрен!

– А это и есть погреб, – флегматично отозвался тот, которого назвали Володей, высокий, жилистый парень с большими костистыми кулаками. – В погребах всегда холодно, разве ты не знал? Даже летом, а сейчас сентябрь.

– Ну и на хрена это нам надо? – развил мысль Переверзев. – Я если бы знал, что буду тут дуба давать, ни хрена бы не согласился. И вообще, с какого прибабаха я должен бабу стеречь? Кто ее воровал, тот пускай и стережет. Нам-то в этом дерьме замазываться какой резон?

Длинный Володя ничего на это не ответил, а только пожал плечами. Зато подал голос еще один человек, сидевший на противоположном конце подвального помещения. Дневной свет почти не проникал в это странное логово, поэтому человека видно не было, но голос его прозвучал отчетливо, уверенно и с угрозой.