Николай Леонов - Джентельмен удачи

– Куда же ты нас сейчас зовешь? – удивился Крячко.

– Я покажу вам место, где осел сейчас Мертвый, – многозначительно сказал моряк. – А дальше сами решайте, как поступать.

Гуров и Крячко переглянулись.

– А вам не кажется, что втроем в это осиное гнездо идти неразумно? – спросил Гуров. – Сделка сделкой, но вновь открывшиеся обстоятельства...

– Да что обстоятельства! – махнул рукой Переверзев. – Пока вы соберете свои войска, пока сгоните их в тот район, Мертвый улизнет. Боюсь, что он уже отчалил.

– Ну что? Пожалуй, я готов рискнуть, – сказал Гуров Крячко. – Дать команду мы можем и позже, тем более еще неизвестно, найдем ли мы что-нибудь.

– Мы столько уже потеряли, – заявил Стас, – что теперь-то уж наверняка найдем. Поехали!

Серая «Волга» весело бежала по шоссе среди зеленых холмов вслед за солнцем, которое медленно, но неумолимо двигалось к западу. Дул сильный ветер. С берез вдоль дороги сыпались редкие желтые листья.

На заднем сиденье «Волги», мрачный и нахохлившийся, сидел Гузеев. Незрячими глазами он смотрел на дорогу, на проносящиеся мимо тяжелые грузовики и думал о чем-то – видимо, очень неприятном. Его спутники сидели впереди – худой и бесстрастный как индейский вождь Борис и верный Иваныч, заметное похудевший, со свежим шрамом на левой щеке. Ни тот ни другой тоже не разговаривали. Для Бориса это вообще было самое комфортное состояние, а Иванычу приходилось молчать поневоле. Проблемы шефа росли как снежный ком, но даже слабый намек на это мгновенно выводил его из себя. А обстоятельства были таковы, что любое слово могло сойти за намек.

Какое будущее их ожидает, ни Борис, ни Иваныч в деталях не знали, но, привыкшие к полупоходной, полувоенной службе, не слишком переживали по этому поводу. И у того и у другого в голове горел, конечно, некий маячок, указывающий на уютную гавань в конце жизненного пути, но пока они не обращали на него внимания – слишком он был еще далеко. Примиряло их с жизнью и то обстоятельство, что все свои накопления они изначально держали на зарубежных счетах, а значит, могли не опасаться жизненных бурь по эту сторону границы.

С того момента, как они выехали из Москвы, прошло уже не менее двенадцати часов. Короткую остановку они сделали только в Смоленске, и теперь ехали дальше на запад. Белорусская граница была совсем рядом, и они намеревались пересечь ее. Документы для этого были все наготове, и беспокоиться вообще было бы не о чем, если бы не одна маленькая деталь. Переходить границу Гузеев собирался под именем Григория Владимировича Воронкова. В самом начале их путешествия сам шеф и объявил, что с Гузеевым покончено раз и навсегда, и приказал забыть эту фамилию.

Иваныч сделал бы это с удовольствием, но ему хотелось сначала убедиться, что новые документы хозяина сработают на границе. Неизвестно, волновало ли это самого Гузеева, но из мрачного состояния он не выходил ни на минуту.

Иваныч понимал, что все основания для печали у его шефа имеются. Бросить дом и выгодный бизнес в Москве и податься куда глаза глядят – это не самый лучший выбор в жизни. Но на эту тему Гузеев высказался категорически и единственный раз, больше потребовав не возвращаться к этой теме.

– Чтобы вы знали – на самом деле бизнес наш уже давно не такой выгодный, как может показаться со стороны. Если совсем откровенно, то мы с вами шли на скалы – медленно, но, к сожалению, верно. Крах все равно был неминуем, а после всей этой истории развязка наступила бы в два раза быстрее и была бы куда болезненнее. Сейчас же мне удалось вывести большую часть активов из-под удара. Можно сказать, что жизнь начинается заново. Просто сейчас мы будем осторожнее. Вы должны верить мне, и все будет хорошо – для вас в том числе.

Иваныч не знал, насколько сам шеф верит тому, что говорит, но история действительно приключилась неважная. Получить такую удавку на шею, какую получил шеф – это не подарок. Взяли его в оборот крепко, а главное, он даже им не рассказывал до конца всей правды. По этой причине бороться приходилось почти вслепую. Соответственно и результат. Ну, милицию-то провести они сумели, только, по мнению Иваныча, овчинка выделки не стоила. И сами тогда еле ушли, и потом милиция ничем не помогла. А когда жену похитили, стало ясно, что все их усилия пошли прахом. А может быть, и когда в Тольятти упустили того бешеного. После той осечки пришлось вообще все свернуть, и решай теперь, чья ошибка была главнее – их или шефа! Может, и прав он, что решил все бросить. Удивляло Иваныча только, как спокойно отнесся Гузеев к судьбе своей молодой жены – красивая была баба. Если милиция не вышла на похитителей, то уже точно – была. У таких вещей один конец, Иваныч знал это наверняка.

Неожиданно его мысли прервал монотонный голос Бориса, который, поглядывая одновременно и на дорогу, и в зеркало заднего вида, сообщил негромко:

– Между прочим, я такую вещь заметил, шеф, – за нами от самой Москвы тачка идет. На приличной дистанции, но висит четко. То ли «БМВ», то ли «Мерседес» белый. После Смоленска вроде пропала, а потом вот опять возникла.

– А тебе не мерещится? – с раздражением сказал на это Гузеев. – Кто видел, как мы из Москвы выезжали? Рано было – точно никакого «хвоста» не было! Откуда же теперь тачка?

Борис помолчал немного, а потом с той же обстоятельной бесстрастностью объяснил, как он видит ситуацию.

– На постах нас видели. Думаете, за сотню-другую не могли продать информацию? Могли, я думаю. Но, честно говоря, по-моему, все гораздо хуже.

– Что значит – хуже?! – начал заводиться Гузеев. – Что хуже?!

– Не исключено, что нас уже несколько дней как вычислили, – упорно гнул свое Борис. – Мы, конечно, действовали осторожно, но встречались же, потому что у вас телефоны прослушивались и можно было только с глазу на глаз. Но если за вами следили, то могли и нас вычислить, и тачку...

– Ну и дальше-то что?! Что ты кота за хвост тянешь?!

– Я думаю, они могли незаметно маячок нам поставить. Радиомаячок. Предвидели, что свалить вы можете – вот и подстраховались.

– Что ты несешь?! – едва не задохнулся Гузеев. – Какой, к дьяволу, маячок?

– Сейчас все так делают, – невозмутимо сказал Борис. – Удобно. А эти штучки так насобачились делать, что их без специальной аппаратуры и не найдешь ни хрена. Я поэтому и не напрягался по этому поводу.

– Ничего себе! Он не напрягался! – взорвался Гузеев. – А когда ты напряжешься – когда тебя за задницу возьмут? Ты вообще понимаешь, что происходит? Мы уехали тайно! Ты это понимаешь? А выходит, что наша тайна – это секрет Полишинеля!

– Мы думали, что уехали тайно, – поправил его Борис. – А сейчас я думаю, что вряд ли.

Гузеев, потрясенный, несколько минут молчал и с ненавистью смотрел назад на дорогу. Однако ничего подозрительного он там не заметил и, немного успокоившись, продолжил разговор.