Алексей Макеев - Вам поручено умереть

– Вам кого? – успела спросить женщина, явно растерявшись.

– Мы к Олегу Николаевичу! – уверенно и с ноткой снисходительности в голосе ответил Гуров, продолжая идти вперед.

– Он нас ждет, – весело добавил из-за его спины Крячко.

Женщина почти машинально отступила в сторону, в последний раз окинув взглядом мужчин с ног до головы. Наверное, осмотр все же убедил ее, что эти двое не похожи на проходимцев. Гуров улыбнулся как можно вежливее и деликатно взял женщину под руку:

– Вы уж нас проводите! А то на улице холодно ждать. Да и неприлично как-то гостей там держать, а по дому без вас ходить неудобно. Пойдемте, пойдемте, проводите нас к Олегу Николаевичу.

– Я вас в гостиную провожу, – обрадовалась женщина, что нашелся выход из положения. – Он сейчас… не один. Вы вот сюда проходите, присядьте, я сейчас Олегу Николаевичу скажу, – сказала она и вопросительно посмотрела на Гурова.

Наступило время называться. Хотя фамилии уже ничего не меняли. Сыщики были в доме, попали они сюда вполне легально, ничего не нарушив. Почти ничего, но в интересах оперативной деятельности это было не важно.

– Передайте Олегу Николаевичу, – с доброй улыбкой усаживаясь на диван, попросил Лев, – что к нему пришел старый друг Крячко, Станислав Васильевич.

Крячко хмыкнул, выразительно посмотрел на напарника и присел на подлокотник кресла ближе к двери.

– А если он в окно сиганет? – спросил он, когда женщина ушла.

– Во-первых, из постели от женщины в окно не прыгают. Из постели женщины выходят недовольно, в халате на голое тело, чтобы выяснить, что за… пришел, которого он и знать не знает. И какого… его впустила домработница. Не сомневайся, Станислав, он выйдет. Варианты возможны лишь с длиной и цветом халата.

– Ну да, – согласился Крячко. – Босоножки у входа я тоже видел, а красная драпировка стен и вот эти картины на стенах вполне располагают иметь длинный темно-коричневый халат.

Через три минуты в коридоре послышались мягкие торопливые шаги, и в гостиную вошел высокий мужчина в шоколадного цвета халате. Глубокие залысины, прямой нос и чувственные губы делали Гришина идеальным типом зрелого любовника. Гостей в халатах не принимают, халаты накидывают, вскакивая из постели любовницы.

– Вы кто такие? – вполне уверенным тоном поинтересовался он, но на втором вопросе все же сорвался на более высокие ноты: – И что вам тут нужно?

– Полковник полиции Крячко. – Станислав показал Гришину удостоверение и кивнул на напарника: – А это – полковник полиции Гуров. И у нас к вам, Олег Николаевич, несколько вопросов. От ваших ответов зависит, поедете ли вы отсюда на работу завтра утром или сейчас с нами в наручниках и прямо в изолятор временного содержания.

– Какие наручники? – заметно побледнел Гришин. – Вы в своем уме? Какие наручники, изоляторы… Что за бред?

– Ольга Березина где? – улыбнулся Крячко, подходя к Гришину вплотную.

– Да здесь она, здесь… Она-то вам зачем? – торопливо заговорил Гришин и вдруг крикнул на весь дом: – Надя! Иди сюда.

Гуров чуть напрягся, но в гостиную вошла прежняя женщина, оказавшаяся Надей. Она явно начинала понимать, что происходит нечто не совсем обычное и правильное. И лицо хозяина выражало слишком заметное негодование.

– Надя, ты сдурела! – закричал на нее Гришин. – Ты почему в дом пускаешь посторонних?

– Это что за новости? – возмутился Крячко. – Надежда впустила в дом работников полиции. Как вы смеете оскорблять женщину? Да еще при свидетелях, да еще в присутствии офицеров полиции! Или вы это прекращаете, или я вам устрою пятнадцать суток, Олег Николаевич. Вы Надежду зачем позвали – чтобы она Березину пригласила. Так просите!

Гуров выразительно глянул на испуганную женщину и махнул ей рукой, чтобы она ушла. Затем встал и неторопливо подошел к ошарашенному от такого напора Гришину.

– Значит, так, Олег Николаевич! Не советую кричать, качать права и вообще активно возмущаться. Самое полезное для дела и для вашей безопасности – это начать сотрудничать с нами, отвечать на вопросы и…

– Моей безопасности? – перебил Гришин.

– Вашей, Гришин, вашей, – подчеркнул Лев. – Речь идет о возможной причастности к убийству, поэтому не усугубляйте ситуацию. Вы еще, видимо, не знаете, полностью погрузившись в любовные утехи, что Березина почти сутки находится в розыске. Пока как свидетель. Мне бы не хотелось думать, что вы ее умышленно тут прятали от полиции.

Гришин замолчал и обессиленно упал в ближайшее кресло. Он старательно тер ладонями виски и о чем-то напряженно размышлял. В коридоре зашуршали быстрые, явно женские шаги, и в комнату впорхнула высокая блондинка в атласном халате, с короткой прической, полными губами и очень выразительными глазами. Она быстро осмотрела всех присутствующих и присела на подлокотник кресла, в котором сидел ее любовник. Гришин мгновенно вскочил и пересел в другое кресло.

– Олег, что это значит? – тут же спросила девушка, и ее глаза стали наполняться слезами. – Кто эти люди, что здесь вообще происходит?

Гуров и Крячко переглянулись. Судя по всему, Березина играет какую-то роль. Она очень нервная, сразу начала плакать и вообще сильно напугана. Это заметно по многим признакам. И сейчас не к себе в управление, не в МУР ее везти, а срочно прямо здесь допрашивать. Медлить нельзя, чтобы не пропал эффект. И действовать надо методом асфальтового катка. Начинать задавать вопросы от очевидного, а потом наращивать и темп, и тяжесть вопросов, переходя уже непосредственно к вопросам о совершенных преступлениях. Давить, давить, давить. Давить эмоционально, психологически.

– Ольга Березина! – не столько спросил, сколько констатировал Гуров. – Вы работаете в цветочном салоне, где не хватает продавцов. У вас недавно уже уволилась Оксана Воропаева. А вы неожиданно взяли отгулы и уехали из города. Вы были любовницей Сергея Владимировича Курвихина и одновременно поддерживали сексуальные отношения с Олегом Николаевичем Гришиным. Вы заказали машину «Фольксваген» в автосалоне «Фольксваген Центр Германика» на Ленинградском шоссе и внесли аванс в размере ста пятидесяти тысяч рублей. В день убийства Сергея Курвихина вы ждали, когда он передаст вам недостающую сумму в полтора миллиона рублей. Он должен был передать ее вам в одиннадцать вечера на Кутузовском проспекте, но вы не успели приехать вовремя. Его убили, деньги пропали, а вас мы находим в постели другого мужчины. Ну, как вы сами можете объяснить столь загадочные хитросплетения этих случайностей, а? Не можете? А вы, Гришин?

– А я здесь при чем? – нервно выкрикнул Гришин.

– Ни при чем? И салон возле вашего дома, и важный свидетель прячется у вас. Свидетель ли? И какова ваша роль во всем этом?