Алексей Макеев - Замороженная страсть (сборник)

– Ну, вышел из состава учредителей. И что? Добровольно вышел, незачем мне это было на государственной службе.

– Да, действительно, – согласился Гуров. – Добровольно. А потом вы, видимо, раскаялись в своих добровольных действиях и подали на бывшего партнера в суд. А потом ваше дело разбирал суд во второй инстанции, и снова вы остались с носом, господин Свечников. Эксперты назвали ситуацию очень просто – Полунин вас кинул. Законным путем вы ничего сделать не смогли, не смогли и иным, потому что у Полунина были влиятельные друзья и покровители.

– Ну, пусть будет так, – пожал плечами Свечников. – И что из того? Меня за это арестовали? Я – преступник?

– Да, – охотно согласился Гуров. – Вам придется отвечать за организацию преступной группы и за серию убийств и денежных махинаций, в результате которых вы положили в карман миллионы рублей. Краснощеков, кто придумал эту схему с претендентами?

– Свечников, – не задумываясь, ответил Сова и криво усмехнулся.

– Без него я бы ничего не придумал, – устало произнес Свечников. – У него опыт был, две судимости. Да еще в школе мы дружили, вот и поверили друг другу. А убийства организовывал Краснощеков, я только с документами дело имел.

– Показания выжившего киллера по кличке Батон зачитать? – поочередно посмотрел в лицо каждому арестованному Лев.

Дверь комнаты без стука открылась, и вошел подполковник Акимов с толстой черной папкой в руках. Гуров еще с утра предупредил о его приезде и оставил приказ сразу проводить саратовского подполковника в комнату допросов.

– А вот это материалы из Саратова. Они касаются связи убитого Пыжова с бывшим полковником полиции Червяковым, а также связи Червякова с гражданином Свечниковым Борисом Константиновичем. Тут и материалы расследования обстоятельств гибели гражданина Червякова. Точнее, его убийства в Саратове.

– Ты что? – Свечников подскочил на стуле и уставился с презрением и ненавистью на бывшего одноклассника.

– А какой у меня выход был, идиот?! – заорал в ответ Краснощеков. – Какой, когда они Батона живым взяли? Червяк бы все сразу понял, узнай он от этих…

– Твои остолопы… – пробормотал Свечников и снова сел на стул, сжав лицо руками.

– Так, вернемся к смерти Полунина, – предложил Гуров, наклонившись к Свечникову.

– Да не убивал я его, – отмахнулся бывший чиновник.

– Значит, бабы во всем виноваты? – рассмеялся Крячко.

– Вот среди баб и ищите. И своих у него проблем хватало с его общественным движением. Думаете, там все чистенько и гладенько? Вы там поройтесь, что и как они делили.

Гремела музыка, мелькали цветные лучи света. И в этих лучах метались тела молодых людей. Олег Васильевич Баринов поморщился, усмехнулся и двинулся к выходу из зала. Старший смены охранников поспешил за ним с озабоченным лицом. Когда закрылась дверь и они оказались в относительно тихом холле, охранник снова заговорил:

– Олег Васильевич, там же половина обнюхавшихся! Может, и обколовшихся. Как же я услежу за ними, если они неадекватные?

– А я тебе в сотый раз говорю, что это не твое дело! – обернулся к охраннику Баринов. – Твое дело, чтобы посторонние сюда не попали. А если какое ЧП случится, то звонишь кому?

– Начальнику восемьдесят третьего отделения подполковнику Плякину, – послушно ответил охранник.

– Вот это главное. А Плякин приедет и все сам разрулит со своим ведомством. Ты пойми, что каждый из вас получает деньги за свою работу. Ты за свою, Плякин за свою. Понял?

Со стороны туалетов, дробно стуча каблучками, поспешно вышла женщина в белом фартучке.

– Так, ты чего тут носишься? – рявкнул на нее Баринов. – Твое дело помогать сегодня с раздачей и уборкой столов! Ты забыла, для чего сегодня вышла? Гони ее в зал, и чтобы не шалберничали.

– Так они же мне не подчинены, – проворчал охранник вслед удалявшемуся хозяину. Потом повернулся к женщине и недовольно махнул рукой: – Иди уже, Катерина, иди! Надо тебе было на глаза попасться!

– А че, в туалет сходить нельзя? – тут же уперла руки в бока женщина и нахально посмотрела на него большими глазами.

– Ой, иди уже! – снова махнул на нее охранник и поспешил в зал.

Как таковая культурная программа вечера закончилась около часа назад. Уехал модный диджей, уехали трое вокалистов и известный гитарист, приезжавшие на эту шабашку. Сейчас только музыка и танцы. И атмосфера в зале резко стала меняться от солидной степенности в сторону полной бесшабашности. Персонал был предупрежден, что в клубе справляется день рождения сына одного очень высокопоставленного чиновника. Всем обещаны двойные ставки, но, главное, нужно выдержать марку заведения и не реагировать на пьяные выходки гостей. Все будет оплачено!

Виновник торжества, тридцатидвухлетний Денис, высокий красивый парень в клубном пиджаке и расстегнутой на две пуговицы белой рубашке, с самого начала вечера был в центре внимания. Поздравления, подарки, хвалебные речи, песни. Все сегодня сыпалось на него бриллиантовым дождем. Наверное, и не всегда в переносном смысле.

Сейчас он сидел в средней ложе с двумя самыми близкими друзьями. Две молоденькие девчонки, которые с начала вечера тискались с его дружками и пытались соблазнить самого Дениса, были давно отправлены куда подальше.

– Дуры сопливые! – гаркнул им тогда вслед Денис и повернулся к своим друзьям с рюмкой. – Эх, парни, не понять вам прелести и умения зрелой женщины. Это такой кайф, обладать женщиной зрелой, мудрой. Чего эти соплячки могут, кроме как стонать невпопад и не в то время, когда надо!

Тост был забыт примерно на час. Но когда компания близких друзей вернулась за свой столик, обрамленный высокими спинками мягких сидений, именовавшийся ложей, то посуду им меняли уже не те две официантки в длинных черных форменных юбках, а две женщины лет примерно сорока. Одна из них наклонилась над столом прямо перед лицом Дениса, и перед его глазами оказался вырез ее блузки. А в нем две небольших груди, умело приподнятые кружевными чашечками бюстгальтера. Женщина подняла лицо и улыбнулась, чуть шевельнув губами.

– А что, пацаны, – откинувшись на спинку мягкого дивана, сказал Денис, – помните, что я вам проповедовал про зрелых женщин и их преимущества, а?

Парни, которые были моложе Дениса года на три или четыре, попытались разогнать хмель в голове и сосредоточиться на старшем, многоопытном друге. А именинник пожирал глазами вырез блузки официантки и обтянутые короткой юбкой плотные ноги в темных колготках. Он перевел взгляд на вторую женщину. Та игриво посматривала на его приятеля, касаясь его колена своей ножкой.

– А я говорил, парни, – повысил голос Денис, прищурившись на официантку, которая стояла перед ним по ту сторону столика, – что женщина в возрасте превосходит сопливых девок во всем. И в знании жизни, и в смелости, и в безбашенности. Так, девочки?