Алексей Макеев - Замороженная страсть (сборник)

– Ну-ка, иди сюда, дружок… – властно прозвучал низкий голос из-под надвинутой на лоб фуражки с высокой тульей. – Бегом!

– А вы-то кто такой? – не сдвинулся с места Гуров.

Командир группы омоновцев откровенно хихикал в кулак, отворачиваясь к стене, чтобы подчиненные не видели его веселья.

– Полковник полиции Мороз, – произнес офицер, не поднимая на Гурова глаз. – ГУВД Москвы.

Гуров полковника не знал, даже никогда не видел в лицо, хотя из ГУВД Москвы знал почти всех старших офицеров. Наверное, кто-то из департамента охраны общественного порядка. Или из ХОЗУ, судя по фуражке.

– ГУВД города? – насмешливо спросил он. – А вы что, в друзьях с господином Бариновым?

– Ты у меня уже утром расстанешься с удостоверением, – прошипел полковник. – Ты из какого подразделения? Или из МУРа? Так я ваш МУР завтра так пропесочу, что…

– Что? – раздался рядом звонкий голос Крячко, пропускавшего мимо себя двух медиков и двух бойцов ОМОНа с носилками, которые поспешили в массажную комнату. – Что вы там в МУРе сделаете, мы завтра еще посмотрим, а сейчас, будьте добры, ваши удостоверения. Оба! – Он поднес к носу полковника свое служебное удостоверение и чеканно произнес на весь зал: – Полковник Крячко, Главное управление уголовного розыска страны. Это полковник Гуров из того же ведомства. Еще вопросы есть? Удостоверения сюда!

Побагровевший полковник Мороз вдруг обнаружил вполне живые и воровато бегающие глазки, а Плякин побледнел и все никак не мог попасть пальцами на пуговицу форменного кителя, чтобы достать удостоверение. Омоновцы, расставленные по всему залу, бурно аплодировали и улюлюкали. Их командир, не скрывая ехидной улыбки, делал вялые попытки успокоить подчиненных. Крячко собрал удостоверения и отпустил офицеров до утра. К девяти ноль-ноль он приказал им явиться к генералу Орлову лично с рапортами о событиях сегодняшней ночи.

Пытавшуюся уйти вместе с Плякиным Барчевскую Крячко поймал за локоть и подвел к Гурову.

– Мадам, у нас к вам масса вопросов. Куда же вы так быстро? – с усмешкой осведомился он.

– Алиса Сергеевна, – сухо произнес Гуров, – сейчас вы пойдете с нами для опознания тела одной из ваших преподавателей-инструкторов, которая найдена в массажном кабинете мертвой со следами насилия и издевательств на теле. Заодно поспешите придумать, что делают ночами ваши преподаватели в клубе? Проводи ее, Станислав Васильевич, а то мне господин Баринов хочет сказать пару ласковых слов.

Хозяин клуба стоял под охраной двух бойцов ОМОНа и сверлил Гурова свирепым взглядом. Сыщик подошел и вопросительно посмотрел на бизнесмена:

– Вы хотите что-то мне сказать, Олег Васильевич?

– Ты что тут устроил, полковник? – тихо и зло поинтересовался Баринов. – Ты всемогущий, да? Или бессмертный?

– Это угроза физической расправы? – улыбнулся Гуров.

– Это риторический вопрос, – буркнул Баринов. – Попытка понять, а не дурак ли ты, что столько дров наломал. А ведь все впустую, ничего из этого не выйдет. Хочешь начистоту? Пойдем ко мне в кабинет, а то торчим тут, как… два тополя на Плющихе.

– Скорее как два цветка на могилке, – поправил его Лев.

– Ну, это вы бросьте, – прищурился Баринов, все же снова взяв себя в руки и перейдя на уважительное «вы».

Они двинулись в сторону кабинета, когда Гуров, проходя мимо столпившихся у стены работников клуба, увидел Петрякову. Девушка стояла с каким-то странным видом, глядя прямо перед собой. Он задержался и позвал девушку:

– Оля! Петрякова!

Она подняла глаза на сыщика и посмотрела… сквозь него. Не узнала? Да, подумал сыщик, сегодня все тут в большом шоке. Обычно все проходит прилично, а сегодня Баринов дал копоти! За большими деньгами погнался. Весь персонал перепугал поведением этих ушлепков с родственными связями. Бедная девочка, она тут тоже натерпелась, а ведь она официантка, она все время в зале должна была быть. Может, приставал кто, обидел. Надо будет потом с ней поговорить.

Зайдя в кабинет, Баринов помедлил и не стал садиться за свой рабочий стол в большое глубокое кресло, а уселся за приставной столик в маленькое кресло, но развернулся на нем вольготно и развалился перед Гуровым. Сыщик скромно сел у стены на диванчик и вопросительно посмотрел на бизнесмена.

– Вы хоть понимаете, товарищ полковник, что с моими капиталами, с моими связями не только в правительстве Москвы, но и в правительстве страны вы ничего сделать не сможете. Кишка, извините, тонка. Не плюйте против ветра, при ваших амбициях и профессиональной гордости, ненароком захлебнетесь.

– То есть вы думаете, что изъятые сегодня удостоверения двух старших офицеров полиции Москвы мы завтра вернем с извинениями?

– Обязательно, – заверил Баринов. – И ваш товарищ там упомянул какого-то генерала… он же и извинится за ваши выходки, а потом у вас же с ним будет пренеприятнейший разговор. Уверяю вас!

– Во-первых, не какой-то генерал, а генерал Орлов. А это, поверьте, очень большая разница. Я знаю Орлова тысячу лет, и карьера ваших придворных офицеров на этом закончится. Уверяю вас! И очень жаль, что я не могу прямо сейчас вас арестовать.

– За что? – искренне удивился Баринов.

– Эта вечеринка проводилась с вашего ведома, вы несете ответственность за все, что здесь случилось.

– А где доказательства? А вдруг администратор без моего ведома все это организовала? Где вы намерены найти мой письменный приказ? Здесь? – Баринов величественным жестом повел рукой вокруг себя. – Я слишком опытен, чтобы попадаться на такие дешевые разводы. Ничего мне не грозит. А вам должно быть стыдно за то, что вы не в состоянии раскрыть убийство Полунина, пытаетесь давить на меня. Я же вам сразу сказал, что ищите преступников среди его баб!

– Хорошая мысль, но не свежая, – раздался голос Крячко, стоявшего на пороге кабинета. – Лев Иванович, я распорядился отправить основных свидетелей в МУР, включая и сегодняшнего дежурного администратора. Они все прошли через опознание погибшей женщины, думаю, молчать не будут.

Баринов беспокойно посмотрел на Крячко, но промолчал.

– Видите ли, Олег Васильевич, вас очень не любит ваш персонал, – насмешливо проговорил Лев. – Я думаю, что они с удовольствием воспользуются возможностью засадить вас в колонию. Не утруждайте себя риторическими вопросами «ах, а за что же, помилуй бог». Я оставлю в стороне этическую сторону вопроса. Ладно, ваши дамы обучают искусству любви домохозяек и светских львиц. Это дело нужное, счастливее в постели будут. Но вы учите и проституток, поощряя их нелегальный бизнес. А это уже нехорошо, это вопреки морали. И вы не отвертитесь тем, что не знаете, кто приходит в ваш тренинговый центр «Клеопатра» учиться. Вы сейчас подведете управляющую под монастырь, а она сдаст вас вместе с вашими контактами с сутенерами, которые подгоняют вам своих ночных бабочек.