Алисия Хименес Бартлетт - Не зови меня больше в Рим

Бонилья встретил нас очень любезно, и услышанные от него советы оказались и до сих пор кажутся мне весьма толковыми и здравыми.

– Не мне вас учить делу, – начал он. – С уверенностью могу сказать только одно: чтобы расследовать давнее преступление, надо до какой-то степени изменить собственный образ мыслей, само отношение к этой работе. Торопиться тут незачем, потому что убийца не может скрыться. Наоборот, надо двигаться вперед потихоньку, черепашьим шагом – именно потому, что убийца уже и так скрылся. Главное – детали, мелочи. Для начала придется очень много всего перечитать – все бумаги, все предписания, исходящие от судьи, все протоколы и отчеты тех, кто вел расследование в те времена. Читать, перечитывать, анализировать… Любые сомнения облекать в форму конкретных вопросов, собирать воедино и подвергать, в свою очередь, сомнению выводы, которые покажутся вам поспешными.

– А кто вел тогда это дело? – поинтересовалась я.

– Хуан Альварес, – тотчас ответил Гарсон. – Потом он подал рапорт с просьбой о переводе в Касерес, откуда родом его жена, – добавил он, удивив меня своей осведомленностью в жизненных обстоятельствах бывшего сотрудника нашего комиссариата.

– Полагаю, что провал расследования тоже сыграл тут свою роль. Сами знаете, как люди такое переживают. Но нет никакой необходимости говорить лично с ним. Все самое важное содержится в материалах дела. Да, и еще: возьмите за правило иметь под рукой все бумаги, чтобы в любой момент можно было туда заглянуть. И хотя спешить вам некуда, настройте себя так, словно преступление было совершено недавно, – это снимает ощущение, будто вы просто из любопытства просматриваете какие-то архивы. Сами видите: я проговариваю общеизвестные вещи, и мои советы вряд ли вам всерьез помогут, но в случае чего всегда на меня рассчитывайте.

Что ж, начало было вроде бы положено, дан старт в новой гонке, хотя Бонилья и советовал нам не столько бежать, сколько идти размеренным – а то и черепашьим – шагом.

– Ну что, куда направимся? Ко мне домой или к вам? – спросила я.

– Амуры будем крутить?

– Очень смешно! Или вы считаете, что будет лучше, если мы станем перемалывать всю эту груду бумаг каждый по отдельности? Мне кажется, куда удобнее делать это вместе и по ходу записывать, что кому взбредет в голову. Времени это, конечно, займет уйму, и вряд ли мы уложимся с такой работой в служебные часы. Так что придется пожертвовать личным досугом.

– Хорошенькое начало. Ладно, давайте так: один день у вас, другой у меня. Идет?

– Гениально. И никакого пива! Как и прочих алкогольных напитков, разумеется.

– Ага, простенько и без затей. Только работа.

– Как и положено.

У меня дома найти нужные для такой задачи условия было нетрудно. Как я помнила, на этой неделе дети моего мужа Маркоса, Марина, Уго и Тео, не собирались к нам в гости, так что тишина и рабочая обстановка были гарантированы. С Маркосом тоже проблем не будет, просто я попрошу его, чтобы он читал свои газеты не в гостиной, а у себя в мастерской. К назначенному часу я приготовила кое-что для перекуса – бутерброды и безалкогольное пиво, – потому что, когда имеешь дело с Гарсоном, без этого никак не обойтись.

Ровно в девять утра он уже стоял у дверей моего дома. Он притащил с собой документы из полицейского архива, а все бумаги, исходившие от судьи, уже лежали передо мной. Маркос, естественно, захотел поздороваться с Гарсоном, так что пришлось подождать, пока он выйдет к нам и они не без удовольствия исполнят весь положенный ритуал приветствий. Затем мы перешли в гостиную, где я расчистила стол, поставила на него ноутбук и разложила уже скопированные документы. Мой помощник гордо принес с собой новенький ноутбук – подарок жены на день рождения. Он, кстати сказать, уже научился весьма ловко с ним обращаться. Мы расселись и приступили к обсуждению порядка работы.

– Я купила пару блокнотов – каждому по штуке. Так вот: если что-то из прочитанного зацепит ваше внимание, тотчас записывайте. Под конец мы сопоставим и обсудим наши заметки. Согласны?

– А если мне захочется что-нибудь спросить по ходу чтения?

– Все-таки лучше не прерываться, но если вы вдруг сочтете, что необходимо обсудить что-то немедленно… Только учтите, всякие шуточки и прибауточки начисто исключаются.

Мы погрузились в чтение, при этом каждый читал свою порцию документов. Внимательно изучая позицию судьи, я время от времени закуривала. Гарсон начинал беспокойно ерзать на своем стуле всякий раз, когда до него доходил ароматный дым моих английских сигарет. По настоянию жены, трепетно относившейся к его здоровью, он недавно бросил курить. Я старалась не обращать внимания на его телодвижения. По мере чтения для меня начинали проясняться обстоятельства этого давнего преступления, которое нам предстояло раскрыть.

Адольфо Сигуан Местре был хозяином текстильной фабрики, это было семейное предприятие, которое он унаследовал, а затем умело им управлял – модернизировал и расширил, наладив поставки продукции за границу. В свое время фабрика производила традиционные ткани для мужской одежды, но затем Сигуан существенно изменил ассортимент, и это позволило предприятию не потонуть во время кризиса, поразившего текстильную отрасль у нас в Каталонии. Он сумел отозваться на новые тенденции моды, стал производить ткани еще и для женской одежды, и в результате в числе его клиентов появились самые известные кутюрье, и не только испанские, но также французские и итальянские. Сигуан сделал ставку на дорогие, качественные ткани, отказавшись от всего того, что пользовалось спросом у менее разборчивых покупателей. Создавалось впечатление, что фабрика всегда работала успешно, но за пару лет до гибели хозяина начались финансовые проблемы, о которых судья говорил лишь в общих чертах. Я взяла пока еще чистый блокнот и написала:

1. Выяснить точные причины спада производства на фабрике.

2. Изучить бухгалтерские отчеты фабрики и поискать связь между ними и убийством Сигуана.

Гарсон следил, как я делаю записи, и после робкого покашливания, на которое я постаралась не обращать внимания, не выдержал и подал голос:

– Что вы там записали, инспектор?

– Мы договорились не прерывать работы.

– Да, но мне как-то неловко оттого, что я-то все никак не найду, что записать.

Я пристально на него посмотрела. Хотя он уже давно переступил порог зрелости, в его поведении по-прежнему проглядывало что-то детское. Должна признать: в глубине души мне это нравилось, вот почему я, вместо того чтобы послать его ко всем чертям, сказала:

– Я пометила, что нужно выяснить, почему на фабрике, которой удалось вписаться в новые времена и на которой дела вроде бы шли лучше некуда, вдруг все полетело кувырком. А еще надо узнать, что случилось с этой треклятой фабрикой после убийства ее хозяина.