Алексей Макеев - Список приговоренных

– Марина, ты же сейчас здесь была «на работе»? Если «работала», то с какой стати устроила представление – такой вот «сеанс невинности»? Видишь, чем все закончилось? Пострадал сотрудник главка МВД. А чего, и, главное, кого ради?

Та, отчего-то сникнув, поспешила завязать концы бинта и сразу же молча отошла в сторону.

– Марина, не убегай! – глядя ей вслед, строго проговорил капитан. – Ты еще нужна! Протокол-то вместо тебя кто подписывать будет?

– Что там, что там насчет ее «работы»… – Крячко вопросительно взглянул на старшего опергруппы.

Тот, досадливо поморщившись, скороговоркой вполголоса пояснил, что эта нежная юная нимфа, уже не раз засветившаяся в базе данных местного РОВД, – проститутка-индивидуалка Марина Малинина, или, как ее именовали постоянные клиенты, Маринка-Малинка. Поэтому-то капитан и поинтересовался причинами того, что она вдруг начала привередничать в выборе клиентов и этим спровоцировала драку.

Украдкой поглядывая в их сторону, девушка, как видно, догадывалась, о чем идет разговор. Поймав взгляд Стаса, она поспешила отвернуться.

В ходе оформления протокола окончательно пришедшие в себя «крутяки» были крайне ошарашены, узнав, с кем им довелось «помахаться». «Мимино», назвавшийся Гасаном Эминовым, предпринимателем из Электростали, представился как компаньон и друг Ожирятникова. Вину за случившуюся потасовку он категорично переложил на Марину. По его словам, «эта девка» сама напросилась на то, чтобы они ее «сняли», однако ее не устроила цена, и в последний момент «эта коза неумная» попыталась их «продинамить».

Второй южанин, Фархим Абазулов из Клина, особо подчеркнул, что заявление Крячко о его принадлежности к структурам МВД они приняли за «разводилово для лохов».

– Да сейчас в подземном переходе можно купить любое удостоверение. Хоть самого министра! – митинговал он, потрясая перед собой руками, соединенными браслетами наручников.

Но самым непримиримым оказался Ожирятников. Испытывая конфуз перед своими приятелями, он бушевал и кипятился, грозя связями во власти и даже судом в Страсбурге.

– …Это позорище беспредельное! Из-за дешевки, какой-то там проститутки, троих уважаемых людей сначала избили, а потом, даже не оказав медицинской помощи, заковали в браслеты?!! Это беспредел!.. – горланил он на всю округу.

Не согласился Ожирятников и с показаниями Марины, которая заявила, что «эти трое садистов» на днях с этого же самого места насильно увезли ее знакомую, которую, после извращенческих утех, жестоко избили и, не рассчитавшись, выбросили на улицу. В данный момент с переломом носа и травмами внутренних органов та находится в реанимации.

– Брехня! – категорично заявил Боря-Брыкун и ехидно поинтересовался: – Но если это сделали мы, то почему же на нас нет ее заявления в ментов… То есть в полицию?

– Потому что вы пригрозили разделаться с ее ребенком! – запальчиво ответила девушка, с ненавистью глядя на «терминатора». – Будь спокоен – уж теперь-то она точно напишет!

Когда формальности были завершены и протокол подписан, а всех троих любителей «клубнички» загрузили в отсек «уазика» для задержанных, Марина неуверенно, бочком приблизилась к Станиславу.

– Я приношу извинения за то, что все так вышло… Я понимаю, вы разочарованы тем, что вам пришлось схватиться с этими уродами из-за какой-то шлюхи… – кусая губы, заговорила она, но он ее сразу же перебил:

– Слушай, давай без этих терминов… Хорошо? Тебя подвезти? Ты далеко живешь? А то, я вижу, ты сейчас в полном неадеквате, чего доброго, еще куда-нибудь вляпаешься.

Неопределенно пожав плечами, девушка сказала, что проживает в получасе езды на автобусе, на улице Тополевой. Стас приглашающим жестом указал на своего «мерина» и, прихрамывая, зашагал к машине. Его коленка заметно распухла и почти не сгибалась.

Сев в кабину и глядя перед собой, Марина как бы про себя произнесла:

– Можем поехать к вам… Я вам обязана, может быть, даже жизнью. Поэтому… Вы вправе получить то, что захотите.

Хмуро усмехнувшись, Крячко уведомил, что, хоть он вовсе не монах и к женщинам относится более чем приязненно, в подобной ситуации воспользоваться ее предложением было бы сущим моветоном. Да и вообще, с учетом ушибленной коленки ему сейчас не до каких-то там нежностей. При этом особо выразил свое недовольство родом ее занятий:

– Как тебе не противно ложиться под таких вот пьяных, потных кабанов, как эти три охламона? – брезгливо поморщился он. – А бывают ведь еще и похуже… Что за хрень у нас творится, если молодые, здоровые, красивые по собственной воле толпами идут на эту гребаную панель, где их и калечат, и даже убивают?! Да, пусть этого и не случилось, все равно ведь – жизнь под откос.

– Ну, почему же – под откос? Кое-кому, бывает, везет… – чуть слышно произнесла Марина.

– А-а-а… Это ты про голливудскую киношку «Красотка»? – иронично рассмеялся Крячко. – Видел, видел… Да, рекламу проституции америкосы сделали суперскую. А мне больше запомнилась наша «Интердевочка» Тодоровского. Вот это ближе к жизни. Тут конкретно показано, какой ценой покупается «счастье» и чем за него приходится платить.

– Я так понимаю, невзирая ни на какие обстоятельства, вы осуждаете женщин, которые вынуждены торговать собой? – уточнила девушка с каким-то непонятным подтекстом.

Станислав аккуратно миновал перекресток, на котором двое «гонщиков» ухитрились довольно-таки крепко соприкоснуться, и невольно хмыкнул:

– Я не судья, чтобы кого-то осуждать. Просто высказываю свое отношение к этой самой «торговле». На мой взгляд, это одна из главных угроз нашему будущему. Да, представь себе! Уже установлено, чем больше женщин в какой-то стране прошло через панель, тем больше эта страна рискует выродиться.

Марина, с некоторым удивлением покосившись в его сторону (во, мужик загнул на нравственные темы!), крепко стиснула меж собой пальцы рук.

– Скорее всего, вы, конечно, правы… Но вы думаете, я сама не хочу распроститься с этой проклятой «работой»? – Она заговорила торопливо, с горечью в голосе. – Вы думаете, я сама не мечтаю о том, чтобы у меня была семья, муж, дети… Раз уж об этом зашел разговор, то ответьте мне на такой вопрос: а за кого выходить замуж и от кого рожать-то? Куда ни глянь – то алкаши, то наркоши, то гомосеки. А если не алкаш, не гомосек, то или отморозок, как вот эти трое, или трутень и бездельник. Жила я с одним таким… Даже вспоминать противно!..

Некоторое время помолчав, Крячко сокрушенно вздохнул и вынужденно согласился:

– Да-а-а… Это тоже у нас есть. Кто-то спивается, кто-то черт знает чем занимается. Такие вот хреновые дела, твою дивизию! А потом удивляемся – с чего бы это вдруг нас все меньше и меньше?