Андрей Константинов - Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

– Тут не гонор – тут самомнение! Моя б воля, я бы этого возомнившего, с понтами его непомерными, сдал с чистой душой паханам на правиловку.

Кульчицкий посмотрел на Мешка с легким оттенком снисходительности:

– Андрей, по-моему, в тебе говорит банальная зависть. Зиждущаяся на классовой неполноценности. Что ж, если мы как тараканы запечные живем, так и другие должны страдать?

– А по-твоему, нет?!! – с полоборота завелся Мешечко. – Они наколбасили лет по десять на душу и раз шестой, так, для справки, а страдать должны мы?!.. Ты слышишь, что метешь-то?!

– Ша, брек! Дебаты разводить не будем! – вмешался Жмых, гася страсти. – С гонором он там или всего лишь с гонореей – нас это не касается. Наше дело обеспечить безопасность господина Гурцелая. А оценкой его моральных качеств пусть занимаются другие… Поехали дальше. Что у вас, Олег Семенович?

– Из управления кадров пришла депеша: срочно провести с личным составом занятие на тему суицидов.

– Чего-чего? Каких еще суицидов?

– Минуточку, – Олег Семенович с важным видом раскрыл свой рабочий блокнот и поискал нужную страницу. – Если дословно: «О профилактике чрезвычайных происшествий с личным составом». Говоря коротко: изучение личного состава на предмет признаков острых кризисных состояний и признаков высокой вероятности реализации попытки самоубийства.

– Что за бред! Какие тут могут быть признаки?

– О, их довольно много. Сейчас, у меня тут всё законспектировано… Например, «продолжительная конфликтность и раздражительность, склонность к быстрой перемене настроения»; «утрата самоконтроля, проявление эстетских реакций и панических действий…»

– Каких-каких реакций? – уточнил Мешок.

– Эстетских. Далее: «длительное подавленное состояние, сопровождающееся эмоциональными всплесками (например, жалобы на недостаток сна или повышенная сонливость)…»

– Всё, тады, похоже, мне кердык! Пора покупать веревку и мыло.

– В каком смысле?

– Лично у меня все признаки – налицо.

– Ты напрасно иронизируешь, Андрей, – обиделся Кульчицкий. – На самом деле, проблема очень серьезная.

– Так я ж про то и толкую. Кто, говоришь, тебе эту темку подкинул?

– Управление кадров.

– М-да, скажи мне, кто ты, и я тебе скажу, кто ты… Между прочим, товарищ заместитель по работе с личным составом, а вы в курсе, что завтра у одного из ваших подчиненных день рождения?

– Это у кого?

– Вот о чем в первую очередь должен заботиться руководитель! – картинно вздохнул Мешок. – Заботиться, дабы не утратить самоконтроля.

– У Гришки, что ли? – напряг память Жмых.

– Точно так.

– И по сколько скидываемся?

– Как обычно.

Павел Андреевич достал бумажник, отсчитал пять сотенных купюр и переадресовал их Мешку.

– И все-таки: что по поводу суицидов? – напомнил Олег Семенович.

– Не ссы, Олег. Будут тебе суициды, – дружески хлопнул его по плечу Мешечко. – Я уже физически ощущаю, как во мне начинают просыпаться эстетские реакции. А пока – бабки гони, да?..

Санкт-Петербург,

27 августа 2009 года,

четверг, 07:54 мск

В строгом соответствии с десятилетиями не менявшимся расписанием со стороны столицы к перрону Московского вокзала мягко накатывала «Красная стрела». Навстречу ей, распугивая обалдевших встречающих и носильщиков, в нарушение всех «правил вокзального поведения», на перрон взобрался черный «Мерседес» с синим проблесковым маячком на загривке и остановился напротив второго вагона. Из «мерса», аккуратно поддерживая внушительных размеров брюшки, вылезли два небравых, но бровастых милицейских полковника и застыли в почтительном ожидании.

Ждать пришлось недолго. Вслед за проводницей на твердую питерскую землю вступил сухопарый седовласый товарищ в форме генерал-майора в сопровождении очаровательной капитанши. Ни в звании, ни формами своими не уступавшей самой Оксане Федоровой. (Здесь тайным эротоманом предлагается сглотнуть слюну.)

– Здравия желаем, товарищ генерал-майор! С прибытием вас в Северную столицу! – молодцевато гаркнул за двоих полковник № 1, расплываясь в приторной лисьей улыбочке.

– Позвольте?! – Полковник № 2, не дожидаясь ответа, перехватил у московского гостя его чемодан, а также дорожную сумку его спутницы.

– Доброе утро, товарищи!.. Ради бога, осторожнее, там стекло!.. Прошу любить и жаловать: мой референт, Алла Борисовна. Не Пугачева, но – какие наши годы? Правда, Аллочка? – Будущая звезда шоу-бизнеса, смущенно улыбаясь, вытянула ладошку, и полковники благоговейно к ней приложились. – У нее чудесное бельканто, в караоке выбивает сто очков из ста возможных. Правда, с табельным оружием результат пока похуже, – хохотнул генерал-майор.

– В гостиницу, Леонид Степанович? – делово уточнил полковник № 1, не зная как правильно реагировать на начальственную шутку. Так как в сложившейся ситуации даже привезенная сугубо из представительских и «плотских» соображений московская капитанша – всё равно суть начальство.

– Успеется, – московский гость, резко посуровев, глянул на часы. – Мы к вам, в Питер, на недельку пожаловали. Вроде как и времени впереди много, но дел – еще больше. С вашим статусом криминальной столицы покончили, теперь будем с рейдерством разбираться. Раз уж, – генерал-майор укоризненно покачал головой, – раз уж своими силами не в состоянии справиться… Посему давайте сразу в Главк. Надеюсь, в эту пору Владислав Юрьевич уже на рабочем месте?

– Конечно, – с жаром ответил полковник № 2.

– Вот и отлично. Как говорится, первым делом самолеты. Ну а девушки, – московский гость игриво посмотрел на референтшу, – а девушки потом.

– Может, все-таки сначала заскочим позавтракать? Всё уже готово, нас ждут.

Генерал-майор задумался.

– Вы как, Алла Борисовна?

– Если честно: я голодная как собака! – с детской непосредственностью изрекла референтша. – А еще в туалет очень хочется!

Московский гость, улыбаясь, виновато развел руками: дескать, желание дамы – закон – и дал благосклонную отмашку:

– Что ж, раз ждут, тогда позавтракаем. Как говорят хорошие танцоры: «Одно другому не мешает».

Полковники почтительно захихикали и поспешили распахнуть перед гостями дверцы «Мерседеса», тем самым окончательно перегородив для простого люда проход по не самой широкой платформе.

В соответствии с лозунгом солнца проблесковый маячок всё это время продолжал «светить всегда, светить везде»…

В элитном доме на углу Московского проспекта и Благодатной улицы всё, включая лестничные пролеты с их гигантскими окнами и мраморными подоконниками, уставленными кадками с пальмами и прочей растительной живностью, соответствовало мощи той эпохи, в которую дом этот был возведен. Уютно устроившись меж пальм, Ильдар Джамалов с ногами сидел на подоконнике и предсказуемо развлекал себя игрой в «шарики» на мобильном телефоне в ожидании «цыганочки с выходом» в исполнении непростого клиента Гурцелая.